Афера на костях

По щекам женщины потекли слезы. Лера почувствовала тяжесть в груди, будто чья-то рука стиснула ее сердце.

– Как она попала в квартиру? Входная дверь была заперта?

– Дверь была закрыта… Это божье проведение! Чудо!

– Что было дальше?

– Я позвала ее, она остановилась, увидела меня и радостно захлопала в ладоши. «Мамочка! – закричала она. – Я так давно жду пока ты проснешься!».

Губы Ярослава сжались, над переносицей появилась складка. На его лице читалось: эта баба не в себе!

– Вы уверены, что это была именно ваша дочь? – продолжала Лера.

– Конечно! Я знаю своего ребенка! Я хочу, чтобы вы ее нашли! Они должны оставить ее мне!

– Кто ОНИ? – насторожилась Лера.

– Те, кто ее вернул. Я должна была отдать им деньги. Я собрала все что было, сняла с карты сто двадцать семь тысяч рублей. Может, этого им мало? Если надо, я продам квартиру! Пусть забирают все, – только бы она вернулась! Пусть она вернется ко мне!

Женщина начала рыдать с таким пронзительным воем, что присутствующим стало не по себе. Лера поспешно достала кружку из шкафа и налила фильтрованной воды из маленького краника над мойкой. Наталья отмахнулась и выбила кружку из руки услужливого следователя. Оранжевые кусочки разлетелись по всей кухне, истерика хозяйки квартиры набирала обороты.

– Скорую! – услышал Ярослав голос Леры, сквозь жуткие звуки и поспешно вышел в коридор, чтобы вызвать медиков.

Врач «скорой» – молодой мужчина возраста Леры, – был озлоблен из-за закрытого шлагбаума во дворе. Ни Лера, ни Ярослав, не додумались выйти во двор, чтобы с помощью брелка устранить преграду. Врач быстро осмотрел хозяйку квартиру, вколол ей успокоительное и выскочил в прихожку. Возмущенный Ярослав преградил медику выход, уточняя:

– Это все? Вы просто ее бросите?

– А чего еще вы от меня ждете? Я вколол ей лошадиную дозу успокоительного. Пусть поспит. И поест в идеале. Передайте это… кому-нибудь, – произнес равнодушно сотрудник «скорой», продолжив путь к двери, и громко добавил: – И пусть она обязательно покажется психиатру.

– Вот поэтому я не хожу в больницы! – проворчал недовольный Ярослав, закрывая входную дверь.

Из спальни вышла Лера. Она была сосредоточена на девочке-призраке и на сумме сто двадцать семь тысяч рублей.

– Нам нужно посмотреть видео с банковской камеры наблюдения, – произнесла она очень серьезно.

– Зачем? – растерялся Ярослав. Ему было очевидно, что даме нужен специалист в белом халате определенного профиля. Какой смысл подыгрывать больной фантазии Усовой?

– Наталья сказала, что за деньгами в банк она ходила в компании дочери. Думаю, видео все прояснит, – спокойно ответила Лера, разглядывая приятное лицо стажера, на котором считывалось недоверие.

– Может, опросить соседей? – робко уточнил Полянский.

– Мы уже разговаривали с любопытной бабушкой, впустившей нас в подъезд. Она ничего не видела, как и большинство соседей в обычный рабочий день. Мы только потеряем время. Надо посмотреть видео в банке, – настаивала Лера. – Таким образом мы определим была ли девочка из плоти и крови!

– Мы оставим Наталью одну?

– Я позвонила ее мужу, он сейчас спустится.

– Спустится? – переспросил Ярослав.

– Он живет этажом выше. Ирония судьбы – переехал к одинокой соседке – бывшей подруге Натальи. Мерзавец.

Лера накручивала себя перед встречей с мужем потерпевшей, и стажер это заметил. «Возможно, ситуация кажется ей зеркальной! – размышлял Ярослав, видя, как нервничает следователь Серебренко. – Наверное, ее тоже бросил муж… в трудную минуту. И теперь все мужики – зло. Типичная бабская заморочка!».

Николай Усов открыл дверь своим ключом. Ярослав почему-то ожидал увидеть лощенного ловеласа, но в квартиру вошел высокий сутулый мужчина в очках со старомодной оправой. На нем были затертые треники, заправленные в носки, футболка и серый пиджак в мелкую клетку. От него пахло табаком и спиртным, но алкашом, судя по внешнему облику, муж-сосед не был.

– Как она? – уточнил Усов с ярко выраженным беспокойством.

– Отдыхает, – ответила Лера. – Нам бы с вами пооткровенничать. Вы не против?

Николай покорно кивнул и все прошли на кухню. Осколки кружки предусмотрительный Ярослав убрал с помощью обычного веника, обнаруженного в уборной.

– В связь с соседкой вы вступили до или после смерти дочери? – в интонациях Леры сквозил сарказм.

Ярослав напрягся, беседа с мужем потерпевшей началась, как ему казалось, неправильно.

Николай на мгновение растерялся, но, собравшись духом, ответил на поставленный слишком неравнодушным следователем вопрос:

– У нас давно все разладилось с женой… Когда Аньке поставили диагноз и сказали, что медикаментозное лечение не поможет, Наташка ведь как с цепи сорвалась! Выискивала всякие рецепты народные от рака, возила к каким-то там старухам в деревни, лечила у экстрасенсов… Врачи говорили: слишком поздно, надо ее отпустить, чтоб не мучился ребенок. А она ни в какую! Столько денег вбухала! Квартиру свою продала…

– А это чья квартира? – вежливо уточнил Ярослав.

– Это моя квартира. Я оставил ее ей. Пусть живет тут, – не жалко!

– А ваша новая невеста с приданым? – съязвила Лера, кивнув на потолок, ведь именно там – в квартире этажом выше, Николай сожительствовал с новой пассией.

– У Даши двое детей от первого брака – пацаны. И мать-инвалид. Нам места хватает, мы не жалуемся, – робко оправдывался Усов, чувствуя, почему-то, себя пристыженным.

– Не задавались ли вы целью потеснить Наталью? Все же просторная квартира, а вы там, как сельди в банке!