Афганский гладиатор

На этот раз смутился Тимохин:

– Ну, ты совсем захвалила меня. Некоторые в городке, наоборот, считают меня бездушным, злым.

– Они не знают тебя!

– Не знают? Они не узнали меня за два года, а ты смогла понять за два дня?

– Время в этом случае значения не имеет.

Диктор неожиданно громко объявил о прибытии на станцию поезда Красноводск – Ташкент.

Татьяна вздрогнула:

– Господи! Скоро ты уедешь! И не говоришь, на сколько! Но ведь в документах должен быть срок командировки?

– Да, но не в данной ситуации. Я, честное слово, не знаю, сколько продлится командировка.

– Верю!

Голос Татьяны дрогнул.

Старший лейтенант прижал ее к себе. Она не отстранилась, не оттолкнула его, напротив, обняла, попросив:

– Поцелуй меня! Пожалуйста!

Надо ли было просить об этом Александра?

Он жадно впился в меру полноватые губы женщины, без которой сейчас не представлял свою жизнь. И она, истосковавшаяся по ласке, ответила ему столь же жадно и страстно.

Поезд остановился, а молодые люди все не могли оторваться друг от друга. Их разъединил проводник одного из вагонов:

– Это хорошо, что люди так любят друг друга, но если им ехать, считаю необходимым напомнить, стоянка поезда в Кара-Тепе сокращена до 10 минут.

Татьяна покраснела:

– И что это с нами произошло? Никогда бы не подумала, что вот так вдруг потеряю голову.

Александр улыбнулся:

– Спрашиваешь, что с нами произошло? Думаю, в наших сердцах родилась любовь! Я люблю тебя, Таня!

Женщина тихо произнесла:

– Я тоже полюбила тебя! А ведь еще каких-то два дня назад не допускала и мысли, что кто-то станет для меня самым близким, как и дочь, человеком. Я уже как женщина похоронила себя, решив посвятить жизнь дочери. Как же все изменилось. И я, как девчонка, готова совершать глупости. Ты вернул меня к жизни. Спасибо тебе!

– Это тебе спасибо! Что ты есть, что ты такая, что встретилась мне. Я сейчас тех бандитов готов благодарить. Не они, я проехал бы мимо и не заметил тебя.

Объявили отправление поезда.

Александр вновь обнял женщину:

– Я вернусь, Таня, я обязательно вернусь, и мы будем вместе! Слово офицера!

– Я верю тебе и буду ждать! Но иди, а то опоздаешь.

Александр взял сумку и тут же поставил ее на место:

– Черт, чуть не забыл!

Он достал из кармана рубашки небольшую пачку денег:

– Здесь триста рублей. Возьми и, пожалуйста, не отказывайся. Мне они не нужны, а тебе с Олей пригодятся.

– Но я не могу их взять!

– Перестань.

Тимохин вложил деньги в сумочку Татьяны, подхватил сумку и запрыгнул в дверь тамбура начавшего движение поезда. Пожилой проводник отступил назад. Александр смотрел на удаляющуюся Татьяну, она шла за составом, глядя на него. Он увидел, как она поднесла к глазам платок. Заплакала. Поворот скрыл ее от Тимохина.

Вздохнув, Александр захлопнул дверь. Повернулся к проводнику:

– Извините, какой это вагон?

– Шестой.

– Да? Мне он и нужен!

Тимохин закурил.

Проводник сказал:

– Счастливый ты, сынок! В любви живешь. Жена провожала?

– Да, – ответил Александр, не колеблясь, – жена.

– Хорошая она у тебя! Береги ее! Далеко едешь?

– В Ташкент.

– Надолго?

– Не знаю! Где у нас место № 8?

– Второе купе, справа нижняя полка. Белье и чай я принесу позже. Есть и водка!

– Не надо водки! Чай!

Тимохин прошел в купе. Оно оказалось пустым. Он – единственный пока пассажир опустил свою полку, сел за столик, глядя, как справа тянется до горного, приграничного с Ираном перевала выгоревшая от солнца степь. Он думал о Татьяне, о том, как вернется к ней, и совершенно не представлял, что предстоящая командировка, а фактически боевой выход, потребует и от него, и от его боевых товарищей приложения всех своих сил, дабы не только выполнить задачу, но и остаться в живых. Остаться в живых в условиях, в которых шансов выжить практически не будет. Но сейчас, глядя на степь, Тимохин думал о Татьяне, еще ощущая трепет ее тела, страсть поцелуя и храня запах недорогих, но приятных духов. Он думал о будущем. Не о страшном, ближайшем, о котором просто не мог думать. О том будущем, когда войдет в уютную квартиру возлюбленной и скажет:

– Вот я и вернулся, Таня!

И она бросится ему на шею, покроет лицо поцелуями. Затем проводит в душ, после чего познакомит с дочерью, и он сразу же найдет с Олей общий язык. А как только ночь опустится на поселок, уложив дочь спать, они лягут в постель, и тогда... но для того, чтобы это наступило, старшему лейтенанту Тимохину надо еще вернуться! Вернуться из обычной, по документам, привычной в войсках служебной командировки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая

Поезд прибыл в Ташкент строго по расписанию, что было большой редкостью для рейса из Красноводска. Тимохин, забрав сумку, вышел в тамбур так и оставшегося на протяжении всего пути полупустого вагона. Проводник пожелал ему удачи, Александр поблагодарил пожилого туркмена и сошел на перрон. Вышел на привокзальную площадь. Справа в ряд стояли «Волги»-такси. Он снял одну из них и через полчаса подъехал к штабу Краснознаменного Туркестанского военного округа, или Белому дому, как называли здание штаба жители столицы Узбекистана. В бюро пропусков он прошел к крайнему окошку, протянул прапорщику удостоверение личности офицера и командировочное предписание. Прапорщик тут же выдал пропуск, объяснив:

– Полковник Феофанов в 617-м кабинете. Это шестой этаж. Управление кадров.

Александр, забрав пропуск, прошел контроль, на лифте поднялся на шестой этаж. В Управлении кадров было многолюдно. Кто-то из офицеров, только что прибывших в ТуркВО, ждал своей участи, места дальнейшего прохождения службы, а в основном это был Афганистан, кто-то получал предписание в другие, внутренние округа или в западные группы войск, кто просто сидел на стуле, ожидая вызова старшего начальника, чтобы сменить место службы внутри округа. Офицеров на шестом этаже штаба округа, как всегда, было много.

Александр подошел к комнате № 617. Постучал. Изнутри донесся грубоватый голос Феофанова:

– Войдите!

Тимохин вошел:

– Здравствуйте, Сергей Леонидович, вот и я!

– Вижу! Считаешь, докладывать о прибытии, как положено, уже не надо?

Александр улыбнулся:

– Так вы сами, насколько помню, всегда обрывали доклад, говоря, что обойдемся без формализма!

– Один ноль в твою пользу. Ладно. Здравствуй, Саня!

Офицеры пожали друг другу руки, полковник спросил: