Афганский осведомитель

— Эмми, вызовите ко мне главного аналитика и отмените все назначенные на сегодня встречи и совещания…

* * *

Бытует мнение, что у саперов пальцы длинные и тонкие, как у пианистов, и чувствительность у них, как у слепых, читающих строки подушечками.

Может, есть среди них такие, только сейчас перед Кириллом сидел совершенно не подходящий под легендарный образ капитан-сапер. Невысокий, кряжистый, в выгоревшей гимнастерке, на которой искрились кристаллы соли от высохшего пота. И руки у него были вовсе не музыкальные, с короткими толстыми пальцами и траурной каймой под ногтями. Сапер глотнул из фляжки воды, затем взял из руки Евтушенко недокуренную сигарету, сделал несколько быстрых затяжек, с наслаждением выдохнул и только потом заговорил:

— Ну что, подходы к схрону «душки» обработали грамотно. На подходе поставили три неизвлекалки, рвать их я не стал, черт его знает, чего они в тайник набили. В общем, мины обошли, сейчас бойцы вскрывают люк, будем смотреть, что внутри.

Марков, щурясь от ярких лучей солнца, огляделся по сторонам. Они находились почти в сорока километрах от Даши-Мусс, у самого подножия горного массива, где дальше были владения моджахедов.

Тайник с оружием душманов Кириллу сдал его информатор, который был торговцем и кочевал по всем южным провинциям Афганистана, потому много чего знал и многое наблюдал. Когда тайник закладывали, он собственными глазами это увидел, поскольку ночь застала его в пути и ночевать пришлось в машине недалеко от дороги.

Место, где сейчас работали бойцы из саперного взвода, было оцеплено двойным кольцом десантников, за которыми, угрожающе задрав в сторону гор стволы пушек, стояли БМД. Вдалеке слышался шум патрулирующей над дорогой вертолетной пары. Все было обставлено серьезно и основательно. Главным в этой операции был особист, майор Евтушенко приехал на собственном «лимузине», угловатом, выкрашенном в светло-зеленые и коричневые цвета командирском БТРе. Сейчас Роман Иванович мало походил на грозного контрразведчика, сидящего в своем кабинете с неизменной сигаретой в зубах. Майор был облачен в бронежилет с нашитыми поверху подсумками для боеприпасов, а голову прикрывала обычная солдатская панама.

Поигрывая сигаретой, зажатой зубами, Евтушенко внимательно слушал сапера. Наконец, когда тот замолчал, буркнул:

— Действительно, будем посмотреть, что преподнесет нам эта пещера Али-Бабы.

— Роман Иванович, а может, ну ее, эту пещеру? Рванем к чертям собачьим, чего пацанам рисковать своими жизнями из-за этого дерьма? — не удержался от реплики Кирилл, когда сапер ушел.

— Э-э, дружище, тут ты совершенно не прав, — по-отечески проворчал майор, вытаскивая из пачки новую сигарету. — Мы уже говорили с тобой об этом в начале нашего сотрудничества, главное в нашей работе — это не только борьба с бандитами, но еще и отчет перед начальством. Если сейчас рванем этот тайник, то что напишем — «взорван схрон с оружием», и все, одна единица. Причем любой штабист может высказать сомнение, а было ли там оружие или десантура вколачивает баки. А так выпотрошим тайник и напишем, сколько килограммов взрывчатки, сколько снарядов, мин и тому подобного добра. После чего ни одна крыса не вякнет, что мы наводим тень на плетень.

— Кстати, насчет тени, моего информатора не «спалит» весь этот спектакль? — окинув головой стоящие вдалеке фигурки десантников, спохватился Кирилл.

— Да нет, все сделали в лучших традициях театрального жанра. Утром здесь проводили прочесывание правительственные войска, мы к ним прицепили взвод парашютистов и взвод мотострелков. В самый разгар операции бравые десантники нашли «рояль в кустах». Так что, Кирюша, твой информатор при любом раскладе не при делах.

Снова появился перепачканный землей капитан-сапер.

— Все в порядке, — он смахивал пот с лица. — Господа офицеры, можете следовать за мной, только смотрите под ноги.

В разрытую пещеру проходили мимо полуметровых спиц с красными треугольными флажками, указывающими закладки мин, между ними виднелась хорошо протоптанная тропа. Из черного зева пещеры дохнуло жаром. Евтушенко включил фонарь, желтый луч тут же выхватил аккуратно сложенные штабеля ящиков.

— Солидно. Вытаскиваем это добро наружу, хлопцы, — контрразведчик решил в нору не забираться.

Разгрузка пещеры прошла быстро, вскоре на грузовик были погружены двадцать ящиков с минометными снарядами, сотня цинков с автоматными патронами и столько же реактивных гранат к «РПГ-7». Последними в кузов отправилась дюжина похожих на кастрюли итальянских противотанковых мин в пластиковых корпусах.

— Вот такие загадки природы, — негромко произнес капитан-сапер, держа в обеих руках наперевес, как монарх скипетр и державу, противотанковую гранату и патронный цинк. На обоих этих изделиях отчетливо виднелись замысловатые иероглифы, сделанные черной краской.

— Да, русский с китайцем братья навек, — с ироничной усмешкой констатировал Евтушенко, потом посмотрел на часы и объявил: — Пора и нам честь знать…

Сидя у открытого люка в БТРе, Кирилл пытался вдохнуть полной грудью свежего воздуха, но солнце к этому времени накалило все вокруг, и по лицу Маркова хлестали жаркие струи, на зубах противно скрипел песок. Кирилл на эти неудобства старался не обращать внимания.

Настроение у сыщика было приподнятым. Пошел третий месяц, как он на войне. Втянулся, наладил работу с агентурой, даже завербовал духанщика, человека, через чьи уши проходил едва ли не весь городской рынок. И к жаре, которая с каждым днем становилась все сильнее, он стал привыкать. Скорее всего, тому помогла уверенность в своих силах на службе, да и в личной жизни. Воспоминание о Лидии заставило сердце Маркова учащенно забиться. Как и договаривались, они в прошлый раз сходили в кино, фильм оказался старый, заезженный, пленка часто рвалась. Но молодые люди ничего вокруг не замечали, «Вечная сказка любви» совершенно неожиданно превратилась для них в их сказку любви.

Вечерний поход в кино закончился в его общежитии, Костырин заночевал у афганских друзей из царандоя, поэтому комната была предоставлена в их полное распоряжение.

По лицу Кирилла скользнула ухмылка, он вспомнил, как они сперва мостились на его узкой кровати, но панцирная сетка сильно прогибалась, да еще и безбожно скрипела. Пришлось в срочном порядке стаскивать матрас на пол, потом была безумная ночь любви и страсти. Истосковавшиеся молодые люди предавались любви со всем пылом. Очнулись от этого наваждения, лишь когда за окном стало светать… Лиду нельзя было назвать писаной красавицей, с ногами от ушей и осиной талией, но она показалась ему такой родной и близкой, теплой и уютной. В общении с молодой женщиной он забывал обо всем, даже бывшую жену, из-за которой он и угодил «за речку», выбросил из памяти. Ее облик растаял, как утренний туман.

— Чему улыбаешься, Кирилл Николаевич? — мысли сыщика отвлек возглас Евтушенко. Особист присел рядом с капитаном и громко, чтобы перекричать рев двигателя, заговорил: — Только что по радио беседовал с комбатом, он доволен нашим сотрудничеством. Говорит, если так дальше пойдет — будет ходатайствовать о награждении правительственной наградой.

— Не до жиру, быть бы живу, — так же громко ответил Кирилл.

— Все так говорят вначале, а потом… — майор похлопал сыщика по ноге и вернулся к капитану-саперу, который старательно составлял докладную своему начальству…

Впереди колонны двигался танк, мощная бронированная машина с покатой башней и длинным стволом пушки напоминала доисторического зверя, вышедшего на охоту.

Танковый ствол то и дело медленно поворачивался то влево, то вправо, будто был настороже, в ожидании возможной опасности.

За танком следовала четверка БТРов, усеянных бойцами. Вслед за транспортером тащился водовоз, видавший виды «ЗИЛ-131», а за ним пристроилась пара мордатых «Уралов» с брезентовыми тентами.

— А, маленькая колонна — плохой бакшиш, недовольно проворчал Башир Ранжи, опуская бинокль, и посмотрел на лежащего рядом немолодого афганца с прикрытым черной повязкой правым глазом. Кривой Али был кадровым военным, командовал танковым батальоном, и когда власть в стране сменилась — не принял ее. Два десятка «Т-34», стоящих на вооружении тогдашней армии Афганистана, увел в горы, где вместе с моджахедами стал устраивать огневые точки на наиболее удобных местах для засад.