Афганский рубеж 4

– Саныч, сил нет. Свет тухнет. Я тебя прикрою, а ты рви со всех ног, – шептал, запыхаясь Пётр.

– Даже не думай. Сделаем привал, – сказал я, схватил коллегу за разгрузку и усадил его на землю.

Солнце сильно пекло. Ноги уже горят от высокой температуры, а глаза щиплет от пота. Ещё немного осталось до «ленточки», где можно будет переждать и скрыться от духов. А главное – выйти на связь.

Повернув голову назад, я увидел, как на песчаный бархан забрался один и из духов. В последний момент успел оттолкнуть Петруху и сам упасть на землю. Тут же в то место, где мы только что были, прилетело несколько пуль.

– Прикрываю! – крикнул я, достал автомат и выпустил очередь в сторону душмана.

Тот схватился за ногу и скатился с бархана вниз.

Нам теперь останавливаться нельзя. На ходу достал аварийную радиостанцию и начал вызывать помощь.

– Я, 902й, терплю бедствие! Район хребта Чагай.

Петруха рванул вверх так, будто у него второе дыхание открылось и голова перестала кружиться.

– Саныч, давай руку, – протянул мне ладонь коллега, чтобы помочь забраться на небольшое плато в горах.

Только я собирался схватиться, как за спиной Петрухи возник душман в чалме и белом одеянии.

– В сторону! – быстро сказал я и вскинул автомат.

Выпустил несколько пуль в духа, и тот с криком рухнул вниз, прокатившись со склона.

Повернув голову, увидел, как по тропе поднимается несколько душманов. Петруха занял позицию и начал отстреливаться, прикрывая меня.

Только я забрался на выступ, как сверху показался ещё один душман. С первых выстрелов поразить его не вышло. Подпустив ближе, я смог попасть в него.

Яростный крик поверженного духа эхом разнёсся среди гор.

– Пустой! – громко сказал Петруха, и я занял его место.

Духи уже совсем близко подошли. Перекатившись в сторону, я поразил душмана, подошедшего совсем близко.

Ещё один приготовился бросить гранату, но получил свою порцию «свинца».

Петруха сменил магазин и стал вновь отстреливаться. Параллельно он начала выходить в эфир по рации на аварийной частоте.

– Терплю бедствие! Терплю бедствие! – несколько раз повторил он, называя наши координаты.

Пролетающие пули крошили в песок камни и рикошетили от скал. Несколько раз эти самые пули обожгли кожу на лице, настолько близко они были рядом со мной.

Сменив пустой магазин и подпустив двоих духов ближе, я отбил эту атаку. Стрельба становилась всё плотнее. Но гибель товарищей их не остановила.

Только после того, как Петруха скосил ещё одного, оставшиеся пять человек отступили.

– Уходим. Сейчас их здесь будет больше, – проговорил я, и мы начали подниматься.

Мы вновь покарабкались вверх по склонам холмов.

С каждым метром идти становилось всё тяжелее. Правильнее было бы спрятаться и дождаться темноты. Но мы уже отметились в этом районе. Так что чем быстрее пересечём границу, тем больше шансов на спасение.

– Саныч, присядем. Голова болит, – предложил Петруха и встав в позу лыжника.

– Принято, – согласился я, пройдя вперёд и прислонившись к скале.

Впереди был небольшой проход в горе, похожий на пещеру. Возможно, стоит спрятаться в ней и переждать до ночи.

– От нас не отстанут? – спросил Казаков, смахивая пот со лба.

– Мы двое потенциально стоим около 2х миллионов афгани. Живыми, порядка 6ти миллионов. За эти деньги любой душман будет готов рискнуть жизнью, – сказал я, проверив патроны в магазине.

Петруха сплюнул на землю и покачал головой.

– Маловато. А откуда они взялись в Пакистане?

– С Афгана их постепенно выдавливают. К тому же в Пакистане их лагеря подготовки. Такие вот дела в Средней Азии творятся, – подмигнул я.

Петруха кивнул, взял автомат и пошёл вперёд. Мы уже прошли больше двух километров по горным тропам. Совсем немного и уже будет видна пустыня Регистан. А это уже самый что ни есть Афган.

Мышцы в ногах от столь долгой ходьбы в гору стали забиваться всё сильнее. Оглядываться назад приходится всё чаще. Упустить возможность нас догнать духи себе позволить не могут.

Пока же всё слишком спокойно. Очередной перевал, и совсем немного осталось до выхода на границу двух стран. Уже можно разглядеть золотистые пески пустыни и вдалеке голубую полоску реки Гильменд.

– Вот и Регистан уже виден, – сказал я, продолжая оборачиваться и следить за нашим «тылом».

– Знаешь, Саныч. А ведь я никогда так не хотел попасть в Афганистан, как сейчас, – улыбнулся Петруха, когда увидел просторы афганской пустыни.

Только он начал идти вперёд, как меня будто холодной водой облили. И это в жару более 40ка градусов!

– Замри! – крикнул я, чтобы Петруха остановился.

Казаков подчинился и застыл как вкопанный. Я и сам удивился, что успел заметить «подлянку» от духов.

В небольшом проходе между двумя скальными выступами была натянута проволока на уровне лодыжки. Я подошёл и аккуратно оттащил его от предполагаемой растяжки. Внимательно осмотрев узкое пространство, заметил, что идёт проволока как раз к связке из двух гранат.

Сделал бы Петруха ногой движение и был бы взрыв.

– Под ноги нужно смотреть. Что делать? – спросил Пётр.

– Переступаем и идём дальше. Нечего лезть не в своё дело, – ответил я и перешагнул через проволоку.

– Может лучше обезвредить? – уточнил Петруха, переступая вслед за мной.

– Мне на курсе выживания знаешь, как инструктор на эту тему сказал?

– Как?

– Если вы полезли снимать растяжку, то тут два варианта – вы или сапёр, или дурак.

Петруха почесал затылок и сделал несколько шагов вперёд. И тут очередной признак надвигающейся опасности.

Справа из-за скалы взлетел с громким и отрывистым криком представитель местного подвида соколов. Вспорхнул так быстро, будто что-то его напугало. Просто так эта благородная птица кричать не будет.

Из-за поворота показался незваный гость. В последний момент я успел достать автомат, но Андрей Евич с раной на лице раньше выстрелил.

Петруха рухнул и скатился с тропы вниз.

Я успел отпрыгнуть в сторону. У Евича заклинило патрон, и он отбросив пистолет в сторону, набросился на меня с ножом.