Афганский рубеж

Второй пуск был в районе Чарикара. Там духов много, но была одна особенность.

— Над «зелёнкой» сегодня летали дважды. В первый раз духи не атаковали, — сказал я, показывая точку на карте, где сбили Чкалова.

— И почему? — уточнил Сопин.

— Бьют только при уходе из района. Так было и над Махмудраки. Сначала мы отбомбились, а затем только пустили ракеты. В спину, так сказать.

Игорь Геннадьевич предположил, что у духов работает определённая система оповещения. Маршруты вертолётов они знают.

— Понятно, что мы в Анаву всегда ходили одним и тем же маршрутом. Но сейчас нам определили более безопасный, и мы по нему начали летать. А Берёзкин сегодня уклонился, — предположил Димон.

— Сейчас не он основная тема, мужики. Нужен предполагаемый район. Вы, как лётчики, посмотрите на карту. Может, мы что-то упустили. Зуб даю, что где-то у них база, на которую приходят караваны с оружием, — ответил Сопин.

Я посмотрел на карту. В голове всплыл и третий случай обстрела. Вернее, он был самым первым. Вот только от него пострадал самолёт. Именно тогда мы и обнаружили, как к месту падения шли духи.

— Вспомните эвакуацию лётчика МиГ-21. Он был сбит ПЗРК? — спросил я.

Сопин кивнул. Выходит, что душманы после этого пошли в район Махмудраки. Пустили слух, что будут прятаться в определённом доме.

— Кстати, сколько насчитали духов в разрушенном нами доме на окраине Махмудраки? — уточнил я.

— Ни одного. Только два разорванных барана, — ответил Игорь Геннадьевич.

Батыров хлопнул себя по лбу.

— Значит, тот афганец, которого привезли представители КГБ, дал неверную информацию?

— Я бы сказал ложную. Весь удар был не чем иным, как фикцией. Что-то там устроили руководители из Кабула, а возглавил всё безобразие Павел Валерьевич. На его счастье, что он тоже был некого рода исполнителем.

— К чему ты это всё говоришь, Сань? — поинтересовался Димон.

— Мысли вслух. Найдутся и без меня люди, которые с этим Берёзкиным разберутся, — ответил я и снова показал в район Махмудраки, но только северо-восточнее. — А вам, Игорь Геннадич, хочу сказать, что база где-то в горах. Там и от вертушек проще скрыться, и на засады выходить можно незаметно.

— Забравшись на вершину, они увеличивают максимальную высоту, на которой могут нас достать, — добавил Димон.

Молодец! И ведь я ему этого не говорил, а он сам сделал подобный вывод.

— Найти укрепрайон духов в горах будет сложно. И не факт, что при его нахождении, душманы не уйдут раньше, — ответил Сопин.

Игорь Геннадьевич сам уже понял, что душманы спускались с гор и выжидали момента пролёта вертолётов. После того как они сбили Ми-24 над Махмудраки, поменяли позицию на Чарикарскую долину.

— Предполагаю, что духи ушли снова в горы. Либо ещё идут через долину.

— Возможно. Если остались живы после ответного удара нашим прикрытием. То, что они будут идти назад, несомненно. У них не так много специалистов по ПЗРК, — сказал я.

Сопин почесал затылок и собрал карту. Он объявил, что как только у него будет информация, он нас найдёт.

— Кстати, а вы взяли Ахмад Шаха? — спросил Батыров, когда мы вышли из беседки.

— Нет. Тот пленник, которого мы взяли, оказался его главным казначеем. Масуд ушёл.

Значит, где-то точно есть укрепрайон духов. Через него шли к нему и деньги, и подкрепления, и оружие. Но это Сопин и без меня прекрасно понимает.

Игорь Геннадьевич принял к сведению все наши предложения и пошёл к машине. Тут из своего домика вышел начальник штаба эскадрильи Глеб Георгиевич.

— Привет, командир! — махнул он Сопину.

— Здравствуй! Как жизнь? — спросил Игорь Геннадьевич.

— Вашими молитвами. Ты не подкинешь до штаба?

— С удовольствием!

Пока Бобров и Сопин между собой общались, мы направились к своей палатке. Но это было опрометчивым решением.

— Клюковкин, а ты куда? Я тут тебе транспорт нашёл в дивизию ехать, — позвал меня Глеб Георгиевич.

В памяти всплывает, что мне поручали архиважную задачу по передаче личных данных в строевой отдел. Там уже Леночка заждалась.

— Глеб Георгич, я туда сегодня не собирался. У меня водные процедуры по плану. День был тяжёлый.

— Не надо мне тут ля-ля! Сегодня не понедельник! — возмутился Бобров.

— Вообще-то, понедельник, — улыбнулся я, но у начштаба настроение было плохим.

— У тебя по плану дать данные в строевой отдел. Руки в ноги… то есть, ноги в руки и в штаб.

Ну вот! Там же и Леночка 100 процентов будет. А я сейчас в не самом опрятном виде — комбинезон грязный, лицо не умытое. После эвакуации ещё не добрались до умывальника.

— Георгич, транспорт же подождёт? — спросил я, и начальника штаба передёрнуло.

— Это тебе такси что ли? Товарищ майор ждать не будет, — произнёс начальник штаба эскадрильи.

— Будет. Игорь Геннадич — наш человек!

Сопин кивнул и сказал, что подождёт. Тут Боброва передёрнуло второй раз. Сопин махнул ему, что всё в порядке, и я быстрым шагом подошёл к Глебу Георгиевичу забрать листы с записями.

— Живее давай! Вот тебе данные. И без задержек там. А то я тебя не знаю… то есть, знаю! Чай будешь пить, глазки строить.

Конечно. Иначе бы я уже сказал, что сильно устал и не могу ходить. А ещё ранен после боевого вылета. Отмазок можно найти много.

Я оставил оружие и снаряжение в палатке. Быстро ополоснулся в нашей бане, надел чистый комбинезон и направился к машине.

Сопин привёз меня в штаб ближе к вечеру. Войдя в помещение строевого отдела, меня поприветствовал прапорщик Мохнатый. Он уже собирался уходить, а Леночка всё ещё продолжала складировать папки по шкафам.

— Вы пришли! Как я рада! Вам чем-то помочь? — воскликнула младший сержант.

Светлые волосы Лены были заплетены в две косички, и запах духов был весьма приятным. Не тот аромат сирени, что был раньше, но цветочный запах присутствует.

— У вас новые духи? — спросил я.

— Вы такой внимательный. В штабе никто не заметил, а вы с ходу! Да, это рижская «Иоланта». Мне так нравится. В ней роза, шалфей, бергамот, свежее сено…