Афины и Акрополь
Шрифт:
Храм Зевса Олимпийского
Широкий подиум в основании храма Зевса Олимпийского был окружен оградой, которая одновременно служила подпорной стеной. С северной стороны располагался вход в виде портика. Лестница с тремя высокими ступенями предназначалась для бога. Люди проходили через тот же вход, поднимаясь по низким ступеням узкой лесенки. Наос окружала двухрядная колоннада, дополненная третьим рядом с боковых сторон. В древности общее число опор достигало 104, но до настоящего времени сохранилось лишь 15. Археологам не удалось реконструировать интерьер храма, но его богатство можно представить по фрагментам статуй. Известно, что при римлянах в главном зале возвышалось хрисоэлефантинное изваяние Зевса Олимпийского,
Глядя на величественные статуи и стройные колонны с изящными завитками, трудно поверить, что в искусстве эллинистической эпохи (320-30-е годы до н. э.) преобладал интерес к житейским, порой вовсе непривлекательным моментам. Забыв о классической отрешенности, художники проявляли интерес к разнообразию повседневного бытия и острому драматическому сюжету. Основным содержанием скульптуры той эпохи стали такие темы, как детство, старость, болезнь, убожество, усталость от жизни, боль, смерть. Известны римские копии с греческих изображений умирающего, старух, согнувшихся под тяжестью поклажи, пожилых рыбаков с дряблыми телами, боксеров со шрамами на лице. На одной из статуй изображен мужчина, готовый вонзить кинжал себе в грудь на глазах собственной жены.
Являясь привлекательной моделью для скульптора, в реальной жизни греческая женщина вызывала гораздо меньший интерес. Привязанная к дому, она не вмешивалась в государственные дела; теряя с замужеством фамильное имя, подчинялась всем родственникам мужского пола; имела право делать покупки, хотя даже мелкие вещи не становились ее собственностью. Если для грека лучшим для брака считался возраст 30–35 лет, то гречанок выдавали замуж в подростковые годы. В день обручения невеста прощалась с детством, жертвуя Артемиде свои игрушки, и впервые видела жениха, которого отец выбирал без ее согласия.
Впрочем, мужчины тоже создавали семью без особого желания, обзаводясь досадным бременем только для того, чтобы иметь детей. Отсутствие потомков не украшало человека, он ощущал себя беспомощным в старости, страдал на смертном одре, предчувствуя поминальный день без возлияния медом, вином и молоком, но более всего одиночество в царстве мертвых. Будучи холостяком, мудрец Фалес из Милета каждое утро благодарил богов за свое существование в облике человека, а не животного, эллина, а не варвара, мужчины, а не женщины. Впервые отвечая на вопрос матери о семье, он сказал: «Еще не время!», заметив во второй раз: «Уже не время!». Платон, давая совет своему робкому соотечественнику, заявлял: «Женись, если хочешь всю жизнь жалеть. Красивая жена будет радостью для других, а некрасивая – наказанием для тебя».
Левое крыло западного фронтона Парфенона. Рисунок Каррея, 1674 год
Тем не менее, вступив на порог зрелости, каждый грек обзаводился супругой – к этому его обязывало государство. В Спарте сурово наказывали холостяков, мужчин, женившихся поздно, и дурных мужей. В Афинах времен Солона преследовалось только безбрачие: преступникам определялась «жестокая» кара – брак.
В обязанности супруги богатого эллина, помимо денежных дел, входила проверка кладовых, поддержание чистоты во дворе и комнатах, контроль за приготовлением еды, уход за детьми, стариками и больными. Однако большую часть времени занимали прядение и ткачество. Сидя в личном кресле, хозяйка готовила к прядению шерсть, одновременно наблюдая за работой рабынь. Добропорядочная гречанка управлялась с хозяйством легко, умело, нередко подчиняя себе не только прислугу, но и мужа. Афинский стратег Перикл однажды признался: «Главный человек в Греции – мой маленький сын, потому что всем командуют Афины, Афинами – я, мною – жена, а ею – сын».
Гречанки общались друг с другом в женской половине дома, где устраивали угощения для подруг,
встречаясь с мужчинами только на семейных застольях. Пока муж развлекался в городских заведениях, хозяйка с девушками играла в «бабки» мелкими косточками животных. Афинская женщина редко выходила на улицу, но если это случалось, то за ней непременно следовал невольник. Покидать дом ей разрешалось в исключительных случаях, подобных похоронам, большим религиозным праздникам, семейным торжествам, а также посещению лавки торговца благовониями.Помимо домашних трапез, существовали пиры, где царили гетеры. Будучи женщинами особого рода, они получали воспитание, отличное от того, каким гордились целомудренные жены. Девочки, избранные на роль «спутниц», учились петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, поддерживать застольную беседу, читать и даже сочинять стихи. Образованные, остроумные, свободные в общении женщины становились любовницами богатых мужчин, нередко добиваясь того, о чем не мечтали обычные гречанки, – сердца и кошелька афинского гражданина.
Гетеры имели возможность следить за собой, сложно укладывать волосы, украшать их золотыми сетками и диадемами, то есть предметами, непозволительными для почтенных хозяек. Форма древнегреческой прически всегда гармонировала с фасоном платья. Тонкое понимание красоты, изобретательность и превосходный вкус определили приемы, с помощью которых женщины делали себя изящнее. Не считая осмеянных поэтами подкладок и толстых подошв, созданию стройности помогали чисто художественные средства, к которым, в частности, относились линии прически. Приподнятые на затылке волосы фиксировались повязкой или сеткой, благодаря чему шея выглядела длиннее и тоньше, чем на самом деле. Высокий лоб греки не относили к признакам красоты, поэтому его закрывали вьющиеся пряди, опускавшиеся с узла на затылке и создававшие изящную форму головы. Многообразные прически выполнялись по единому композиционному решению. Расположение завитков соответствовало драпировке одежды, что придавало женскому облику законченность и цельность.
Комплект украшений зажиточной гречанки включал в себя изделия из драгоценных и полудрагоценных каменей, а также предметы, которые сегодня называют бижутерией. Однако высокохудожественные изделия Античности невозможно сравнить с современным ширпотребом. Тонкая ювелирная работа отличала диадемы, фибулы, серьги, браслеты, ожерелья, золотые сеточки для волос и даже банальные шпильки. Виртуозно исполненные, изящные, скромно декорированные украшения подчеркивали женственность дочерей Эллады, облик которых навсегда остался идеалом женской красоты.
Рельеф с изображением гречанки у сундука
Занятые хозяйством замужние гречанки придерживались древних обычаев: их скромная внешность не привлекала внимания, так же как и поведение. Перикл заметил однажды, что «для женщины афинской самое лучшее – когда о ней совсем ничего не говорят; ни худого, ни хорошего». Однако об Аспазии, супруге самого известного афинского правителя, говорили много. Подобно многим образованным личностям, красавица из Милета приехала в Афины повышать свой кругозор. Увлечение науками сблизило ее со знаменитыми учеными, писателями, поэтами, художниками, среди которых проводил время и Перикл.
Аспазия владела ораторским искусством настолько, что послушать ее речи приходили афинские мудрецы во главе с Сократом. Она резко отличалась от местных женщин и, возможно, именно этим вызвала любовь Перикла. Страсть к образованной красавице заставила его развестись с женой и оставить двух малолетних сыновей. Возлюбленная супруга действительно держала стратега под башмаком. Вопреки традициям ей разрешалось входить в андрон, участвовать в симпозиумах, спорить с гостями, обсуждать государственные дела. Недоброжелатели высмеивали Перикла за слабость, замечая, что «стратег ведет войны для того, чтобы угодить иностранке и возвысить ее родину Милет».