Афоризмы
Шрифт:
Война в одинаковой мере облагает данью и мужчин, и женщин, но только с одних взимает кровь, а с других – слезы.
Из всех пороков, унижающих личность человека, себялюбие самый гнусный и презренный.
Книги просвещают душу, поднимают и укрепляют человека, пробуждают в нем лучшие стремления, острят его ум и смягчают сердце.
Мать – это имя Бога на устах и в сердцах маленьких детей.
Мир – это зеркало, и оно возвращает каждому его собственное изображение.
Падение чересчур превознесенных
Посейте поступок – пожнете привычку, посейте привычку – пожнете характер, посейте характер – и вы пожнете судьбу.
Создатель объединил весь род человеческий цепью любви. Я часто думаю, что нет на свете такого человека, который никогда бы не испытывал к другому человеку добрые чувства и сам не пользовался чьей – то добротой; ибо все мы – единая семья, идущая от Адама.
Тайная и ужасающая мудрость, определяющая судьбы человечества, стремится унизить кроткого, доброго и мудрого и возвысить себялюбца, дурака и злодея. О, будь смиренным, брат мой, когда судьба благоволит к тебе! Будь ласков с теми, кому меньше посчастливилось, чем тебе, несмотря на то, что они заслуживают того же, что и ты.
Альфред Теннисон
(1809—1892 гг.)
поэт и драматург
Дороже всех титулов доброе сердце.
Каков муж, такова и жена.
Лучше любить и потерять любовь, чем вообще никогда не любить.
Чем более велик человек, тем более он учтив.
Джон Тиндаль
(1820—1893 гг.)
физик
Мы ошеломлены удивлением, которому никакой микроскоп не в состоянии помочь; мы сомневаемся не только в силе инструмента, но даже в том, обладаем ли мы теми интеллектуальными элементами, которые когда-либо будут в состоянии дать нам возможность постичь изначальные строительные энергии природы.
Оскар Уайльд
(1854—1900 гг.)
писатель
Актер – вот критик драмы. Музыкальный критик – это певец, или скрипач, или флейтист.
Америку много раз открывали до Колумба, но никому об этом не рассказывали.
Англичане обладают волшебным даром превращать вино в воду.
Атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.
Большинство людей терпят банкротство потому, что вкладывают слишком крупный капитал в прозу жизни. Разориться на поэзии по крайней мере почетно.
Большинству наших современных портретистов суждено полное забвение. Они никогда не передают того, что видят. Передают они то, что видит публика, а публика не видит ровным счетом ничего.
Бывать в обществе просто скучно. А быть вне общества – уже трагедия.
Быть естественной очень трудная поза – долго не выдержишь!
В Америке молодежь всегда готова поделиться со старшими всеми запасами своей неопытности.
В
Америке, в Скалистых горах, я видел единственный разумный метод художественной критики. В баре над пианино висела табличка: «Не стреляйте в пианиста – он делает все, что может».В Англии мы имеем замечательную поэзию, потому что публика ее не читает, а следовательно, никак на нее не влияет.
В Англии, если человек не может по крайней мере два раза в неделю разглагольствовать о нравственности перед обширной и вполне безнравственной аудиторией, политическое поприще для него закрыто. В смысле профессии ему остается только ботаника или церковь.
В жизни нет ничего сложного. Это мы сложны. Жизнь – простая штука, и в ней что проще, тем правильнее.
В искусстве, как и в политике, деды всегда не правы.
В истины веры верят не потому, что они разумны, а потому, что их часто повторяют.
В книжках общедоступных серий принято излагать общедоступные взгляды, и дешевая критика извинительна в дешевых изданиях.
В Лондоне слишком много женщин, которые верят своим мужьям. Их сразу можно узнать – у них такой несчастный вид.
В наш век газеты пытаются заставить публику судить о скульпторе не по его скульптурам, а по тому, как он относится к жене; о художнике – по размеру его доходов, и о поэте – по цвету его галстука.
В наш век люди слишком много читают, чтобы быть мудрыми, и слишком много думают, чтобы быть красивыми.
В наш век миром правят личности, а не идеи.
В наше время быть понятым значит попасть впросак.
В наше время ничто не производит такого благоприятного впечатления на слушателей, как хорошее, совершенно затертое общее место. Все вдруг ощущают некое родство душ.
В нашей жизни возможны только две трагедии. Одна – это когда не получаешь того, что хочешь, другая – когда получаешь. Вторая хуже, это поистине трагедия!
В нашем обществе единственный класс помышляет о деньгах более, чем богатые: это бедняки. Бедные ни о чем, кроме денег, думать не могут.
В наши дни мужу опасно оказывать жене какое-либо внимание на людях. Это заставляет всех думать, что он бьет ее наедине. Так подозрительны нынче ко всему, что похоже на счастливый брак.
В основе каждой сплетни лежит хорошо проверенная безнравственность.
В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто.
В разговоре следует касаться всего, не сосредоточиваясь ни на чем.
В России нет ничего невозможного, кроме реформ.
В свое оправдание журналистика может сослаться на великий дарвиновский закон выживания зауряднейшего.
В храме все должны быть серьезны, кроме того, кому поклоняются.
В чем разница между журналистикой и литературой? Журналистику не стоит читать, а литературу не читают.
Великая страсть – единственное, на что способны нетрудящиеся классы.