Африканское сафари

Вернувшись к машине, я первым делом бросился к Вол фу. Бедняга побледнел как полотно. Кажется, его мутило.

— Выпей еще чуть-чуть, — сказал я, протянув ему свою фляжку, — это помогает. Я тебя понимаю. Со мной в первый раз тоже так было.

— Что будем делать дальше? — угрюмо спросил клиент, вернув мне виски.

— У нас есть одно преимущество, — задумчиво произнес я.

— Какое преимущество, Стэн? Я вижу только задранного африканца на дереве.

— Пойми, Вольф, — я взглянул ему в глаза, — как ни кощунственно это звучит, но у нас на дереве отличная приманка, и к тому же еще несколько часов будет светло. Нам нужно только ждать — Шварценеггер скоро вернется.

— Как ужасно ты шутишь, — осудил меня немецкий охотник.

— Но это единственная возможность подстрелить людоеда! — Я глотнул из фляжки.

— Я тебе доверяю, но не могу себе представить… Мы что же — будем сидеть возле трупа и смотреть, как его будут рвать на части и пожирать?..

— Вольф, нам придется это сделать. Я не могу допустить, чтобы здесь продолжали гибнуть люди!

Мне стало жаль Вольфа, и тем не менее пришлось оставить его наедине с грустными мыслями — мне нужно было руководить сооружением засады.

Мы провозились около двух часов. Потом Джума с Мартти забрались на дерево, чтобы осмотреть труп. Леопард задрал беднягу прошлой ночью и с аппетитом поел его. Судя по всему, в ближайшее время Шварценеггер намеревался вернуться к добыче. Нам следовало быть готовыми и к тому, что это могло случиться ночью. На сей предмет я попросил своих помощников срубить несколько веток, чтобы силуэт хищника вырисовывался даже на фоне ночного неба. В этом случае стрелять буду я.

Ближе к вечеру мы решили съездить в лагерь за одеялами и продуктами. Буйволиное мясо придется отвезти к тем деревьям, где Росси прикармливал Рэмбо. Все уже поняли, что Иди вряд ли выиграет блок сигарет и предвкушали забавное зрелище, как он будет изображать пасущегося буйвола.

Когда повар вынес нам сухой паек, я протянул ему свою фляжку:

— Как всегда, полную — ночью будет холодно.

Вильям понимающе улыбнулся и выполнил мой приказ.

Ближе к семи мы окончательно обосновались в засаде, разложив там два фонаря, два карабина, дробовик и несколько фляжек с водой. После полуночи Вольфганг начал похрапывать, и мне пришлось разбудить его. Но бодрствовал он недолго. Его хватило всего на несколько слов:

— Извини, Стэн, что-то я сморился.

Это страшно развеселило Джуму и Иди.

Леопард появился ближе к утру Первым его заметил Джума. Тронув меня за плечо, он знаком показал, что слышит и чувствует чуи. Я осторожно разбудил Вольфа, шепнув:

— Там леопард.

Я смог увидеть зверя, только когда он легко и грациозно вспрыгнул на дерево. Леопард действительно оказался гигантом. Судя по тому, как он обнюхал ветвь, на которой лежала его добыча, наши исследования не прошли незамеченными. Прихватив свой завтрак, хищник скрылся за деревом. Джума шепнул мне, что зверь расположился на земле. Нам нужно было дождаться рассвета, потому что Вольфганг не мог прицелиться в темноте. В течение часа мы вынужденно слушали хруст человеческих костей, прерывистое дыхание, урчание и негромкий рык зверя. Последнее адресовалось гиенам, которые не отказались бы разделить с леопардом трапезу. Но увы — им удалось только издали взглянуть на добычу.

Начало светать. Я попросил Вольфа приготовиться к выстрелу. Внезапно людоед встал, посмотрел назад и, прекратив жевать, в два прыжка оказался за деревом. Нам были видны только часть головы и кончик хвоста. Я побоялся, что мы его упустим, но в голове у чуи созрел совсем другой план: он решил осмотреть окрестности. Вспрыгнув на дерево и обернувшись, он уставился прямо на нас.

Первый выстрел сбил хищника с дерева.

— Я целился между глаз! — разволновался Вольфганг.

До нас донеслись грозное рычание и треск ветвей.

— Думаю, выстрел был удачный, — подбодрил я клиента, — С тяжелым ранением леопард далеко не уйдет. Оставайтесь здесь, Иди тоже останется, а мы с Джумой пойдем на разведку.

Мы взяли дробовик и карабин, медленно вылезли из засады и осторожно подошли к дереву. Я огляделся по сторонам, а Джума осмотрел следы. Видимо, зверь упал на четыре лапы и тут же помчался прочь.

Мы вернулись к засаде. Вольфганг был расстроен, что он промазал и нам придется подвергаться серьезной опасности, преследуя леопарда.

— Не волнуйся, Вольф, все нормально, — успокоил я клиента, — Но дальше ты не пойдешь. Преследовать раненого людоеда очень опасно. Лучше готовьте завтрак. Я буду постоянно связываться с вами по рации. Мы обязательно оставим четкий след, чтобы Иди сразу же смог найти нас. Я бы хотел, чтобы Шварценеггер тоже стал исключительно твоим трофеем.

— О'кей, Стэн! Но раз ты считаешь, что ситуация настолько опасна, добей этого дьявола сам! Только обещай мне, что не станешь чрезмерно рисковать!

— Ты говоришь, как моя бабушка, это хороший знак, — улыбнулся я, — Через несколько минут я свяжусь с вами по рации и расскажу подробности.

Снова подойдя к дереву, мы принялись изучать следы, которые в конечном итоге привели нас в заросли. Джума сделал вывод, что леопарда шатало из стороны в сторону, он то и дело падал и снова поднимался — судя по всему, с большим трудом. На земле виднелись кровавые пятна.

Я вызвал по рации Вольфа:

— Быстро доедай сэндвич и приготовься! — Я сообщил немцу, что хищник серьезно ранен.

На тропе, по которой брел, истекая кровью, леопард, мы через каждые десять-пятнадцать шагов оставляли обломанные ветки, чтобы Иди смог быстро найти нас. Когда заросли кончились, мы оказались на открытом пространстве у основания холма. Странно, что раненый зверь решил подняться по склону. Неужели пуля так сильно повредила леопарду голову, что окончательно лишила его способности соображать?

— Джума, не забывай про деревья и кусты, — напомнил я, — Возможно, чуи где-нибудь притаился, чтобы напасть на нас сзади.

— Он взобрался на скалу, бвана. Кажется, у него там логово.

Следы на камнях разобрать очень сложно, и, несмотря на то, что Джума настоящий профессионал, несколько раз нам все же пришлось возвращаться.

— Смотри, бвана! — воскликнул мой помощник, остановившись у одного из камней, — Здесь он снова упал. У него действительно серьезное ранение: он идет по открытой местности, как будто у него не все в порядке с головой. Вот опять кровь. Чуи очень большой, бвана, у него такие же огромные следы, как у льва.