Африканское сафари

Нам было ясно, что если мы не хотим спугнуть хищника, касаться мертвого тела нельзя. Скорее всего, чуи вернется за своей добычей. Но, с другой стороны, мы понимали, что было бы правильно снять тело с дерева и передать родным, чтобы они могли его похоронить.

— Бвана, оставим тело на дереве. Девочке уже никто не поможет, — сказал Джума, — Если мы заберем добычу людоедки, она вскоре убьет другого ребенка, и мы будем винить себя в его смерти. Пока никому ничего не скажем. Чуи придет сюда на рассвете, а мы вернемся в три часа ночи и рассчитаемся за маленькую Нааджиму. Что скажешь?

Это было правильное предложение. Только не следовало никому говорить, что мы нашли останки девочки.

Внизу показался свет фар. Мы повернулись и отправились навстречу нашей машине. Панго был убежден, что мы нашли тело. Однако еще до встречи с ним мы с Джумой договорились, что скажем людям из деревни примерно следующее: «Мы обнаружили след, который вел вглубь буша, но из-за темноты не смогли идти дальше. Продолжим поиск завтра, когда рассветет».

Я зашел в хижину несчастной матери, чтобы немного успокоить ее. Однако это было лишним. Женщину окружали оставшиеся семь ребятишек, и она делила между ними кукурузную кашу Младший ребенок, которого она держала на руках, сосал грудь.

— Карубу, [55] бвана, — сказала женщина спокойным голосом, — Поешь с нами угали. [56]

— Асанте сана, мама. [57] Я только хотел попить воды.

— Бвана, мы уже похоронили Нааджиму, — тихо сказал Сайд.

— Это хорошо, Сайд, вы правильно поступили. Вы ее очень любили.

Я вынул из кармана пачку шиллингов и протянул деньги матери.

— Асанте, бвана. У тебя доброе моджо. [58] Да хранит тебя Бог от этой бестии. Я буду молиться за тебя, чтобы ничего не случилось. Карибу тена, ты всегда желанный гость в этом доме.

55

Карубу (суахили) — здравствуй.

56

Угали (суахили) — кукурузная каша.

57

Асанте сана, мама (суахили) — большое спасибо, мать.

58

Моджо (суахили) — сердце.

Я погладил Сайда по кудрявой голове и вышел из хижины. В это время жители деревни помогли моим следопытам загрузить в машину обоих козлов. Когда мы ехали назад, вновь начался дождь.

После возвращения в лагерь я сел писать рапорт в местное отделение охраны животных и природы в городе Макуюни, расположенном в двадцати километрах от нас. Вечером я отдал письмо Панго:

— Рано утром поедешь в Макуюни, отдашь письмо объездчику Гидеону и объяснишь, что произошло. На обратном пути купи канистру бензина и свежей зелени. Не забудь также купить муки и дрожжей для хлеба и кнедликов.

Хотя я был голоден, у меня не было ни малейшего аппетита, и я отправился спать. Впрочем, сна не было тоже.

В половине третьего утра зазвонил бабушкин будильник. Обычно я ставлю его на тарелку, чтобы звук был громче. Бабушкин будильник очень надежен и даст сто очков форы любому современному часовому механизму. Я быстро собрался, приготовил карабин и дробовик — заранее трудно сказать, какое оружие может пригодиться. В это время повар Кауки приготовил еду. Я был голоден, как волк. Потом я выпил кофе с галетами и джемом и обратил внимание на огромный прекрасный цветок, который повар поставил в банку из-под огурцов.

— Кауки, где ты такой нашел? Подобной красоты я еще не видел.

— Я тоже, бвана. Я ходил по трем килимам, [59] искал смолу, с помощью которой мы разводим костер, и на одном килиме нашел этот цветок. У нас возле озера Виктория тоже растут деревья, которые дают такую смолу. Костер от нее сразу загорается и дает приятный запах. Около лагеря этих деревьев нет, а вот на холмах есть, — объяснил повар и показал рукой на запад, где действительно возвышались три холма — небольшие, давно погасшие вулканы.

59

Килим (суахили) — холм.

— Как-нибудь мы пойдем туда вместе и сфотографируем эти цветы, но пока я должен разобраться с чуи-людоедкой.

Джума уже заправил машину, погрузил в нее оружие и канистру с водой, залил воду в радиатор. Я залез в продуктовый ящик и вытащил две горсти сушеного буйволиного мяса, которое местные жители называют нуама йа канка, [60] а на юге Африки оно известно под названием билтонг. [61] Это хорошо просоленное, поперченное и нарезанное на длинные полоски мясо. Будучи высушенным на солнце, оно становится твердым, как камень, и не портится. Для приготовления пищи достаточно бросить это мясо в воду — когда оно размякнет, его можно есть. Из билтонга можно готовить отличные кушанья, а можно просто порубить его на маленькие кусочки и потихоньку жевать, хотя это довольно длительный процесс. Вкусом такое мясо напоминает знаменитый бифштекс по-татарски.

60

Нуама йа канка (суахили) — сушеное буйволиное мясо.

61

Билтонг (африкаанс) — сушеное мясо.

Кроме Джумы я взял с собой Джуманне, имя которого в переводе означает «вторник». Если быть точным, то на самом деле оно переводится как «четвертый день», поскольку в языке суахили первым днем недели считается суббота. Что касается Джумы, то его имя означает просто «день».

Автомобиль мы оставили на дороге между Ква-Кухиньей и школой. Я взял себе дробовик, Джума нес карабин. В начале пятого мы добрались до вершины холма. На фоне неба мы увидели акацию и мертвое тело ребенка. Первым делом я определил направление ветра. Это было весьма не просто, так как стояло почти полное безветрие. Через несколько минут я понял, что легкий ветерок дует по направлению к дереву, а потому мы должны обойти акацию и занять позицию с подветренной стороны, на северной стороне холма. Мы ждали напрасно. Около восьми утра мы вылезли из укрытия и вновь обследовали округу. Старые следы смыл вчерашний дождь, а новых мы не нашли. Чуи не вернулась к своей добыче.

— Едем в лагерь, — решил я, — Вернемся сюда после полудня и подождем ее к вечеру.

Днем леопарды очень редко возвращаются к своей добыче.

Целый день мы приглядывали деревья, удобные для развешивания приманки из козлиного мяса. Подобрали пять деревьев. Потом, изготовив из внутренностей козлов что-то наподобие сети, таскали ее за машиной, создавая таким образом искусственный след, который вел прямо к приманкам. Леопард — необычайно осторожный и недоверчивый зверь, он приблизится к приманке, только если убедится, что в воздухе нет посторонних запахов.

В четыре часа мы с Джумой вновь отправились за самкой, причем поехали не через деревню, а напрямую. Около пяти мы были уже в укрытии. Проверили оружие. Через полчаса из-за кустов напротив нашего убежища появилась самка и стала внимательно принюхиваться. Расстояние между нами составляло около сорока шагов. Хищница вела себя очень недоверчиво. Каждую минуту она поднимала голову и нюхала воздух. Потом направилась к акации. В каждом движении ее чувствовалась осторожность. В десяти шагах от дерева она вновь принюхалась, вытянув голову к верхушке акации. Хищница подошла к стволу и приготовилась запрыгнуть на дерево. Я держал ее на мушке.

Джума не выдержал напряжения и шепнул мне на ухо, чтобы я стрелял. Самка взглянула в нашу сторону, и в оптическом прицеле я увидел ее глаза. Она смотрела долго, ни разу не моргнув. Хищница не доверяла никому и ничему. Может быть, услышала шепот Джумы? Затем, резко подпрыгнув, она вскочила на ствол и необычайно легко и быстро взобралась на нижнюю сухую ветку. Значит, ничего не услышала. Вновь осторожно обнюхала ветвь могучей акации и начала медленно приближаться к телу несчастного ребенка.