Африканское сафари

— Нужно обойти тот холм и забраться на него с другой стороны. Моллел ждет нас со стороны участка и именно туда обращает все свое внимание.

— Срубите ветку и заметите наши следы, — приказал я своим спутникам, — Моллел не должен знать, что здесь кто-то был. Возможно, он решит проверить, нет ли за ним слежки. Он же видел на дороге масаев. Поэтому сперва мы заметем все следы, а уж потом начнем наблюдение.

Нам пришлось немного повозиться, но зато мы были уверены, что теперь нас никто не обнаружит.

С вершины холма стоянка Моллела была видна как на ладони. Буквально в нескольких метрах от нее тянулась просека, обозначающая границу нашего участка.

Около полудня Моллел с винтовкой и мешком отправился на холм, расположенный на нашем участке: видимо, он что-то искал. Джума оказался прав — Моллел был уверен в своей безопасности и не обращал внимания на то, что происходило у него за спиной.

— Бвана, он что-то ищет, — догадался Джума, — Я ни от кого не слышал, чтобы он бродил здесь в прошлый раз, когда гостил у Луки, Либо он что-то тут спрятал, либо нашел мадини.

— Нам придется ждать, — ответил я, не отрываясь от бинокля. И тут мне в голову пришла блестящая мысль, — Джума, следи за ним внимательно, а я пойду осмотрю стоянку. Может быть, мне удастся найти что-то из своих вещей. Нужно испортить ему машину. Без нее он никуда не денется, — закончил я с улыбкой.

— Нет, лучше пойду я, бвана, — попытался возразить Джума, — Он опасный бандит, а я всегда могу сказать, что просто шел мимо. Меня он не знает. Что он может мне сделать? Ничего. Если же он застанет тебя, то сразу догадается, кто ты.

— Нет, должен идти я, Джума, ты не разбираешься в машинах и не знаешь, что можно сделать. Я буду постоянно поглядывать на вас. Если появится опасность, ты подашь мне сигнал. Если же я тебя не увижу, три раза пронзительно завой гиеной. Моллел не поймет, что произошло, а я успею спрятаться. О'кей?

— Хорошо, бвана, но будь осторожен, — Видно было, что Джума разволновался, — Жаль, мы оставили радиостанцию дома. Сейчас она нам очень бы пригодилась.

Мне снова пришлось обогнуть холм, чтобы Моллел не смог меня заметить. Путь до его стоянки занял у меня примерно полчаса. Сначала я решил осмотреть машину. Ключ зажигания был на месте. Я взял его в руки и согнул о камень, получилось так, как я и предполагал: ключ надломился, достаточно было одного движения, чтобы он сломался окончательно. Теперь оставалось только вернуть его на место. Невольно улыбнувшись, я представил себе, как Моллел будет заводить мотор. Открыв капот и отсоединив провода, я вытащил одну из свечей зажигания и положил ее в карман, а затем осторожно, стараясь не стереть с мотора слишком много пыли, снова подключил провода. Мне повезло: в моторе недавно кто-то копался, и с тех пор он не успел сильно запылиться. В завершение я поменял местами четыре проводка, которые вели к стартеру. Этого было достаточно, но для верности я решил включить еще и обогреватель: так аккумулятор быстрее сядет. Теперь можно было приняться за вещи. Мне удалось найти только две коробки с патронами. В одной из них не хватало семи патронов — тех самых, что мы нашли, переделанных под калибр.470.

Патроны я тоже засунул в карман. Еще раз окинув взглядом салон «Лендровера», я обнаружил жестяную банку, завернутую в полиэтиленовый пакет. Кроме кучи денег — шиллингов, долларов, южноафриканских рэндов, — в ней оказалась еще одна коробка, маленькая, пластиковая, в которой я нашел подписанные дорожные чеки. Подпись я не смог разобрать, она была слишком сложная, с большим количеством ненужных завитушек и черточек. Под пластиковой коробочкой лежали старые смятые газеты. А под ними… Вот он! Южноафриканский загранпаспорт… И тут раздался невыносимо протяжный вой гиены. Затем еще один, и еще. Нужно срочно смываться. Затолкнув все свои находки назад в машину, я поспешно открыл паспорт. Все правильно: он принадлежал круглолицему лысому человеку с мудреной подписью! Положив паспорт на место и схватив свою винтовку, я рванул к пересохшей речке, а оттуда — на холм. Проклятье, думал я на бегу, возле машины остались мои следы! Впрочем, я тут же успокоил себя: Моллел не из тех, кто способен ориентироваться по следам. Похоже, он не разбирается в буше.

— Что происходит? — едва отдышавшись, спросил я у Джумы, который безотрывно следил за браконьером.

— Бвана, тебе повезло! Еще несколько минут, и он бы тебя увидел, — взволнованно ответил мой помощник, — У него там какая-то яма. Он положил туда свой мешок, камни и что-то еще. Потом опять собирал камни. Он разведывает местность, бвана. Собирает образцы, чтобы потом в Аруше показать геологам. Так и мы делали, помнишь?

— Помню. Ты видишь место, где он собирает образцы? Видимо мы его не заметили, когда осматривали участок. А Моллел нашел. Давай понаблюдаем.

— Смотри, бвана, он выложил образцы на мешок и разглядывает их на солнце. Видишь? — Мули почему-то начал злиться.

Я посмотрел в бинокль: действительно, Моллел держал в руке искрящиеся и переливающиеся на солнце камешки. В буше, где нет никаких инструментов, это единственный способ определить качество драгоценных камней, определить их окраску, обнаружить трещины или дефекты.

Некоторые чернокожие африканцы, собирающие камни, без всякого прибора могут определить качество и при этом почти никогда не ошибаются. Но в тот момент меня беспокоили не камни, и я решил поделиться своими опасениями с верным Джумой.

— Этот парень не слепой. Он вот-вот обнаружит мои следы. Несмотря на то, что его патроны лежат у меня в кармане, в его винтовке осталось еще несколько штук. Скорей бы стемнело.

— Бвана, не стоит волноваться, — принялся успокаивать меня помощник, — Он остолоп, городской дурень. Сразу видно, что он не знает буша. И ружье отложил в сторону! Совсем сошел с ума из-за этих камней. Если бы я был на его месте, сразу увидел бы чужие следы. У него глаза только для мадини. Возможно, он опасен и кого-то убил, но в буше он не разбирается. Я думаю, это он стрелял в чуи у дерева, бвана. Кто же еще?

— А мне кажется, это был маленький лысый музунгу, которого убил Моллел. Ружье принадлежало убитому, еще я нашел деньги, чеки и паспорт, которые тоже принадлежали ему. В паспорте фотография лысого мужчины, его имя Кевин де Йорг. Он-то знал, как вести себя в буше, на леопарда он охотился как профессионал. Не могу понять, почему Моллел его убил.

— Бвана, — прошептал Мули, который безотрывно следил за браконьером, пока мы с Джумой разговаривали, — Смотрите, он опять идет на холм. Взял с собой бундуки [18] и мешок.

18

Бундуки (суахили) — ружье.

Чудесная новость! Уже смеркалось, а Моллел, судя по всему, решил собирать образцы до темноты. Если бы он захотел уехать, у него ничего не получилось бы — автомобиль теперь не двинется с места! Моллелу придется ждать рассвета, чтобы понять, в чем дело, поэтому для разработки плана у нас есть целая ночь.

— Идемте, теперь опасаться нечего, — сказал я своим помощникам.

— Нет, бвана, давай подождем темноты. Сам говоришь, что некуда спешить! Надо посмотреть, куца он пойдет и что будет делать, — возразил юный Мули.

Эти слова заставили меня задуматься. Поразмышляв с минуту, я принял решение.

— Джума, возьми дробовик и подожди здесь, пока стемнеет, — распорядился я, — Потом возвращайся в лагерь. Будь осторожен, не забудь, что где-то здесь бродит леопард. А я поеду в Комоло к Луке. Панго знает, где он живет. Мы обязательно должны его найти. Эти двое все знают друг про друга. Я привезу Луку сюда, а Мули присмотрит за лагерем.

— Отлично, бвана! — восхитился Джума, — Это мне нравится! Мы устроим им очную ставку, мало не покажется! Надеюсь, ты мне позволишь это увидеть? Я возьму отличные прутья! Эти двое запоют, как цикады, я тебе отвечаю. Передайте привет ньятуру Панго!