Афромент

— Милый мой Глеб Ефимович, как замечательно, что вы приехали с мальчиками. На вас вся надежда! У нас в городе произошло такое событие, такое, просто говорить страшно. А все милиционеры, как назло, или в отпуске, или на страшно важном задании. В общем, если не вы, то никто. Понимаете? Мы просто в ужасе.

Выслушав эту тираду с совершенно бесстрастным лицом, Мочилов попросил объяснить, в чем, собственно, дело.

— Напали на человека, — тут же перешел к делу Добродушевич. — Причем не просто на человека, а на сына одного очень известного фермера. И даже это не главное. Этот сын является к тому же главным претендентом на победу в отборочном туре чемпионата России по бодибилдингу. Я, конечно, не уверен, но его папаша утверждает, будто бы нападение организовали конкуренты. Откуда, казалось бы, ему знать, но ведь сердце родителя всегда чует неладное. Вы так не считаете?

По выражению лица Мочилова было вполне понятно, что он не склонен вообще принимать в расчет всякие глупости, вроде интуиции или родительского сердца. Тем не менее он вежливо склонил голову, что должно было означать согласие.

— А вы, наверное, хотите подробнее узнать, как все было? — догадался Добродушевич. — Сейчас я вам расскажу. Значит, так. На Крутова наехали в прямом смысле этого слова. Он приехал в город, заселился в гостиницу и отправился записываться на конкурс. Благополучно с этим справившись, он вышел из здания и пошел, видимо, гулять по городу. Это было примерно около одиннадцати утра. Через полтора часа он был доставлен в больницу с переломом руки и сотрясением мозга. Сбившую его машину никто не видел, даже сам Крутов, так как она подъехала сзади. Люди, которые его привезли, слышали только крик, на который они и прибежали.

— То есть сам потерпевший ничего не рассказал?

— Совершенно верно. Но ведь и это еще не все. В дополнение к этому преступлению у нас в городе произошло страшное ограбление! Понимаете? В тот же день, то есть вчера вечером, из магазина «Аполлон» вынесли весь ассортимент. Залезли какие-то негодяи и все вынесли. И теперь проведение нашего конкурса находится под угрозой. — Добродушевич промокнул глаза белоснежным платком и продолжил речь: — Впрочем, нет, я преуменьшаю. Мероприятие уже сорвано, вся надежда на вашу группу. Если вы сможете изловить преступников, отобрать у них кубок и вернуть нам, тогда все еще можно наладить…

Демонстрируя железную выдержку, Мочилов внимательно слушал Иннокентия Аркадьевича. Когда тот наконец выговорился, замолчал и шумно отхлебнул чай из чашки, капитан приступил к выяснению обстоятельств.

— Расскажите подробнее, что за мероприятие? — уточнил он, приготовив бумагу и карандаш.

— Проведение в нашем городе отборочного тура Российского чемпионата по бодибилдингу. Приедут парни со всех городов и деревень, приедут за мечтой, а тут… Можно сказать, все будущее загублено.

— Понятно, — Мочилов зафиксировал информацию на листок и продолжил допрос: — Что за магазин? Где находится, чем торгует, почему имеет такое значение. Только отвечайте, пожалуйста, по порядку.

— Что за магазин? — переспросил начальник отделения. — Обычный антикварный магазин. «Аполлон» называется. Продают там всякие вазы, иконы, картины. Находится он на углу Лондонской и Парижской улиц. Адрес, кажется, по Парижской, двадцать пять.

— Почему же его ограбление поставило под удар проведение конкурса? — поинтересовался капитан.

— Как это почему? Да ведь там кубок продавали! — Добродушевич посмотрел на курсантов и обнаружил, что для них эта причина вовсе не столь явная, как для него.

— А, да вы же регламент не знаете! — понял он. — Дело в том, что победители конкурса получают интересные призы, а самый главный получит кубок.

— Что за кубок, уточните, — попросил Мочилов.

— Очень красивый кубок, я сам выбирал. Такой, вроде вазы на тонкой ножке. Он был выставлен в «Аполлоне», мы уже внесли за него предоплату, и вот теперь такая неприятность. Кстати, кроме кубка, в том же магазине продавались и другие призы.

— Неужели нигде больше нельзя найти другой кубок?

— Почему, можно. Но ведь предоплату уже внесли, а это примерно треть суммы. Остальное предполагали собрать из взносов участников. И не успели! Делать кубок на заказ теперь слишком дорого, а купить где-то еще — тем более. Да и «Аполлон» на это не согласится. Они откажутся спонсировать мероприятие, а это еще большая катастрофа! Если из-за этих двух преступлений проведение конкурса сорвется, наш город потеряет очень много.

— Понятно, — Мочилов сделал еще какие-то пометки на листе бумаги. — Значит, нам предстоит найти тех, кто напал на Крутова, и плюс еще целую партию антиквариата. Что ж, задание несложное, думаю, ребята справятся. Так?

— Так точно! — ответили те дружно.

От такого слаженного хора начальник отделения пришел в полный восторг. Он немедленно вскочил, подошел поближе к курсантам и начал их рассматривать.

— Какие бравые парни у вас, Глеб Ефимович! — обернулся он к капитану.

— Курсанты совершенно обычные, — невозмутимо ответил тот. — Иногда от них можно чего-то добиться, если держать в строгости. Обязательно обратите внимание на их дисциплину, Иннокентий Аркадьевич, поскольку работать вам предстоит с ними. Я, к сожалению, должен отправиться обратно, потому что скоро начнется приемная кампания, а это дело очень ответственное, которое никак не позволяет мне отсутствовать.

Иннокентий Аркадьевич рассыпался в сожалениях, так как успел уже с любезным Глебом Ефимовичем подружиться, почувствовал даже некоторую близость душ, схожесть устремлений и прочих дружественных, может, даже чересчур, чувств. Мочилов немедленно уехал, а Добродушевич решил познакомиться с курсантами поближе. Начал он с Феди.

— Иннокентий Аркадьевич, — он пожал руку Феде, а потом с интересом осмотрел ладонь, словно проверяя, не осталось ли на ней черной краски.

— Федор Ганга, — солидным голосом ответил тот. — Курсант Школы милиции города Зюзюкинска, третий курс.

— Очень приятно, — расплываясь в улыбке, ответил Добродушевич. — Ганга, говорите? Значит, вы действительно… Как бы это сказать… Афроамериканец, что ли? То есть нет, конечно, какой же вы американец… — Он вконец смутился и замолчал.

— Вы имеете в виду, не негр ли я? — видя такое затруднение, решил помочь Федя, а Иннокентий Аркадьевич радостно закивал.

— Видите ли, мой папа негр, а я, конечно, похож на него, — вежливо объяснил Федя.

— Ах, вот как? Ну это просто замечательно, — потер руки тот, хотя вряд ли он смог бы объяснить, что именно замечательно: то, что папа Феди негр, или то, что Федя похож на своего родителя.

— А вот вас как зовут? — обратился он к Лехе, чтобы прекратить не совсем удобный разговор.

— Пешкодралов Алексей, — отрекомендовался тот. — Курсант Школы милиции, третий курс.

— Вы все, как я понимаю, с одного курса? — отчего-то обрадовался Добродушевич.

— И даже из одной группы, — поддакнул Веня, потом протянул ладонь: — Вениамин Кулапудов.

— Очень приятно, — Иннокентий Аркадьевич пожал протянутую руку. — Вы ведь участвовали в поимке преступников и ранее?

— И не раз! — Веня окинул взглядом товарищей. — Да будет вам известно, в этом кабинете находится самая лучшая убойная группа курсантов в Зюзюкинске. Даже, наверное, и в области.