After 3

— Ох, — я слишком увлечена прикосновением его пальцев к линии, где должны быть мои трусики, чтобы что-то ему ответить.

Тот факт, что Гарри еще ни с кем это не делал, заставляет меня захотеть сделать это с ним. Чтобы быть хоть в чем-то первой.

— О чем ты думаешь? Я вижу, как колесики вертятся в твоей голове, — он толкает своим носом мой, и я улыбаюсь.

— Ну, мне нравится то, что ты никогда не делал этого раньше…

— Почему? — Он поднимает бровь, и я закрываю свое лицо ладонями.

— Не знаю, — внезапно мне становится так стыдно говорить об этом с ним.

— Скажи мне, — нежно требует он.

— Не знаю, просто мне хочется быть первой хоть в чем-то.

Он приподнимается на локтях и смотрит на меня.

— Что ты имеешь ввиду?

— То, что ты много чего делал, ну, в плане секса, — тихо объясняю я, — а со мной не было ничего такого.

Он внимательно смотрит на меня.

— Это не правда.

— Правда, — я надуваю губы.

— Нет, черт возьми! Это бред и ты сама прекрасно это знаешь, — он почти рычит и хмурится.

— Не рычи на меня. Думаешь, мне приятно, что ты был не только со мной? — Огрызаюсь я. На самом деле, теперь я думаю об этом не так часто как раньше, но когда я думаю, мне все также неприятно.

Гарри вздрагивает и нежно тянет меня за руку, что бы я села на кровать.

— Иди ко мне, — он сажает меня к себе на колени, и я чувствую тепло его тела, когда он прислоняется к моему, полностью обнаженному.

— Я так не думаю, — шепчет он, и я вздрагиваю, — если ты была бы с кем-то другим, я бы сейчас не был с тобой, — произносит он. Я поднимаю голову и вопросительно смотрю на него.

— Прости, что?

— Ты слышала, — он целует меня в плечо.

— Не очень хорошо говорить такое, — я привыкла к его необдуманным словам, но эти на самом деле задели меня.

— Я никогда и не был хорошим.

Я поворачиваюсь к нему лицом, игнорируя его стон.

— Ты серьезно?

— Да, — кивает он.

— Значит, ты хочешь сказать, что если бы я не была девственницей, ты бы не стал со мной встречаться? — Это тоже одна из тем, которые мы обычно не обсуждаем, потому, что мне страшно, куда это может привести.

Его глаза сужаются, и он наблюдает за моим выражением лица.

— Именно так. Если ты помнишь, то сначала я и не собирался встречаться с тобой, — он ухмыляется, и я хмурюсь.

Я хочу встать и уйти, но он крепко прижимает меня к себе, не позволяя сделать этого.

— Не дуйся, — он пытается прижаться своими губами к моим, но я быстро отворачиваю голову.

— Может, тогда, и не надо было начинать встречаться со мной? — Я чересчур эмоциональна, но это нормально. Он слишком задел меня этим. — Надо было прекратить после того, как ты выиграл спор, — добавляю я, подливая еще больше масла в огонь, и жду, что будет дальше.

Я смотрю в его зеленые глаза, ожидая реакции, но он ничего не отвечает, а потом начинает смеяться, откидывая голову назад. Это самый приятный звук, который я когда-либо слышала.

— Не веди себя, как ребенок, — Гарри крепко обнимает меня, он берет мои запястья в свою руку, чтобы я не могла выбраться из его объятий. — Только потому, что я не хотел сначала встречаться с тобой, не значит, что я не рад, что сделал это.

— Но все равно мне неприятно слышать такие слова. А еще ты сказал, что не был бы со мной, если бы я была до тебя с каким-нибудь парнем. Значит, если бы я переспала с Ноа прежде, чем встретила тебя, ты бы не стал встречаться со мной?

Он немного вздрагивает от моих резких слов.

— Нет, не стал бы. Если бы ты не была девственницей, мы бы даже не оказались в такой… Ситуации, — он пытается смягчить разговор.

Хорошо.

— Ситуации, — повторяю я, все еще немного раздраженно. Это звучит немного грубее, чем я хотела.

— Да, ситуации, — он резко переворачивает меня и придавливает к кровати. Он лежит сверху, придерживая запястья над моей головой. Его колени раздвигают мои ноги.

— Я бы не смог вынести, если бы тебя тронул другой парень. Я знаю, что это пиздец, но это гребанная правда, независимо от того, нравится тебе это или нет, — его дыхание такое горячее, что я моментально забываю, из-за чего злилась на него. Главное, что он говорит правду.

— Ладно. Наплевать.

— Наплевать? — Смеется он, сжимая мои ладони еще сильнее. Он сгибает свои колени, прижимаясь ко мне своими боксерами. — Прекрати вести себя так глупо, ты знаешь, какой я на самом деле, — я чувствую себя такой беззащитной. Его властные движения безумно возбуждают меня, — и ты прекрасно знаешь, что ты дала мне новый опыт. Я никого никогда не любил, не только в романтическом плане, но даже свою семью… — В его голосе всплывают воспоминания, но он быстро возвращается ко мне, — и я никогда, ни с кем не жил до тебя, я просто не мог выносить этого. Вот он - новый опыт, — его губы слишком близко к моим. — Тебе этого недостаточно?

Я киваю, и он улыбается. Если я подниму голову, еще хотя бы на сантиметр, то мои губы соприкоснутся с его губами. Он, будто читая мои мысли, поднимает голову чуть выше.

— И больше не напоминай мне про тот гребанный спор, — угрожает он и снова трется об меня.

Предательский стон падает с моих губ, и он сужает глаза.

— Ты поняла? — Он продолжает мучить меня, ускоряя свои движения.

— Конечно, — я закатываю глаза, и он опускает мои ладони, проводя теперь свободной рукой по моему телу, останавливаясь на бедрах и нежно сжимая их.

— Ты ведешь себя как ребенок сегодня, — он вырисовывает круги на моих бедрах, сильнее вдавливая мое тело в кровать. Я правда чувствую себя ребенком сегодня. Страдающим от похмелья и жаждущим секса ребенком.

— А ты ведешь себя как засранец. Точнее, мы оба ведем себя так.

Губы Гарри такие теплые. Он целует мой подбородок, пуская электрический ток по всему моему телу. Я обвиваю ногами его талию, сокращая и так крохотное расстояние между нами.

— Я любил и люблю только тебя, — снова напоминает он, смягчая боль от слов, которые он произнес ранее. Его губы прикасаются к мой шее, рукой он сжимает мою грудь, — я всегда буду любить только тебя.

Я не отвечаю, не хочу портить этот момент. Мне нравится, когда он открыто говорит о своих чувствах и впервые я чувствую это по другому. Стеф, Молли и половина гребанного кампуса занимались сексом с Гарри, но никто из них не слышал от него этих слов.

Кроме меня.

У них никогда не было и не будет шанса узнать настоящего его, такого, которого знаю я. Они понятия не имеют, какой он прекрасный и волшебный. Они никогда не слышали его искренний смех и не видели, как его глаза сужаются и появляются ямочки на щеках. Они никогда не слышали о его прежней жизни и не услышат. Они никогда не почувствуют, как он наклоняется, чтобы сказать, что он любит меня больше жизни.