After 3

– Кен был умен, очень умен. Он поступил в университет экстерном и стал получать полную стипендию. Вскоре, он стал слишком занятым для нее. Он часами проводил время за учебой. И вскоре мы превратились в четверку, а между мной и твоей мамой… Ну, мои чувства стали расти и она ответила мне взаимностью.

Вэнс замолкает, и включает кондиционер, воздух в салоне становится прохладным и насыщенным. Мой разум превращается в чертов вихрь мыслей по мере того, как он продолжает свой рассказ.

– Я всегда любил её, она знала об этом, но она все равно любила его, и черт он был моим лучшим другом, - Вэнс нервно сглатывает, - Шли дни и мы стали… Близки. Не в сексуальном плане, но мы уже не могли сдерживать чувства и…

– Избавь меня от этих долбанных подробностей!
– я сжимаю руки в кулаках, вынуждая себя молчать и дать ему закончить.

– Ладно, ладно. Ну одно привело к другому, и в конечном счете у нас получился полномасштабный роман. Кен ни о чем не догадывался. Макс с Дэнис что-то подозревали, но ничего не говорили. Я умолял твою маму расстаться с ним, потому что Кен пренебрегал ею. Я понимал, что это чертовски глупо, но я любил её, - он хмурится.

– Она была моим спасением от собственных самоистязаний. Я заботился о Кене, но не мог думать ни о чем, кроме моих чувств к ней. Никогда не мог…

Он тяжело вздыхает.

– И?
– говорю я после нескольких секунд молчания.

– Да… И когда она сказала, что она беременна, я подумал о том, что мы могли бы сбежать вместе, и что она выйдет замуж за меня, а не за него. Я пообещал ей, что если она выберет меня, я все брошу, и буду рядом с ней… С тобой.

Я чувствую его взгляд, но не хочу поворачиваться в его сторону.

– Твоя мама считала, что я не был для нее достаточно стабильным, и я молчал, когда она и твой… Кен объявили о том, что у них ожидается прибавление и, что они поженятся на той же неделе.

Что за хуйня? Я поворачиваюсь к нему, и вижу, что он полностью потерян в своих воспоминаниях.

– Я хотел для нее лучшего, и я не мог позволить, чтобы ее репутация была испорчена, а так именно и было бы, если бы я сказал Кену или кому-нибудь еще о том, что было между нами. Я повторял себе, что он должен знать, что она носила под сердцем моего ребенка. Твоя мама клялась, что он не притрагивался к ней месяцами, - по телу Вэнса пробегает легкая дрожь, будто бы его знобит, - Я стоял там в своем костюме в качестве шафера. Я знал, что он может дать ей то, чего не мог я. Я даже не планировал поступать в университет. Все, что я делал, это ухаживал за замужней женщиной и изучал сюжеты старых романов, которые никогда не воплотятся в реальность. У меня не было никакого плана, не было денег, а она хотела и того и другого.

Он вздыхает, стараясь прогнать воспоминания.

Наблюдая за этим, я удивлен тем, что приходит мне на ум, но чувствую, что хочу это озвучить. Я сжимаю пальцы в кулак, потом разжимаю его, стараясь отвлечься, потом снова сжимаю, разжимаю пальцы, и произношу:

– Так по существу… Моя мама использовала тебя для развлечения и бросила потому, что у тебя не было денег?

Вэнс глубоко вздыхает.

– Нет. Она не использовала меня. Я знаю, что со стороны может показаться что это так, и это дурацкая ситуация, но ей нужно было думать о тебе и твоем будущем. Я был полным идиотом - по сути, никем. И я ничего не мог поделать.

– А теперь у тебя миллионы, - язвлю я. Как он может защищать мою мать после всего этого? Что с ним такое?

Но потом кое-что приходит мне на ум… Я подумал о матери… Она лишилась двух мужчин, которые со временем стали богаты, в то время, как она вынуждена много работать и возвращаться в свой холодный маленький дом.

Вэнс кивает: - Да, но никто понятия не имел, что все так получится. Кен уже занимал хорошее место, а я нет.

– До того, как он стал напиваться каждый вечер, - я опять начинаю злиться. Мне кажется, я всегда буду это чувствовать, чувство предательства. Я провел свое детство с чертовым алкоголиком, в то время как Вэнс наслаждался жизнью.

– Это одна из моих чертовых ошибок, - говорит мужчина, которого как мне казалось я знал, действительно знал, - Я прошел через множество трудностей после того, как родился ты, но я поступил в университет, и я любил твою мать, но…

– Но что?

– Но во время твоего дня рождения, когда тебе исполнилось пять, Энн пригласила всех к себе домой. И ты прибежал на кухню, начал звать отца, - голос Вэнса срывается, а я сильнее сжимаю кулак, - Ты прижимал к груди книгу, и в ту секунду я забыл, что ты говорил не обо мне.

Я ударяю кулаком приборную панель автомобиля.

– Выпусти меня из машины, - требую я. Я не могу это больше слушать. Это все такой бред. Я не могу понять всего этого сразу.

Вэнс игнорирует мои слова, и продолжает ехать.

– Я потерял все в тот день. Я требовал, чтоб твоя мать рассказала Кену правду. Я устал смотреть, как ты растешь, я уже спланировал переехать в Америку. Я умолял ее переехать вместе со мной и взять тебя, моего сына.

Моего сына.

У меня скручивает живот. Мне нужно выбраться из этой машины, и неважно, едет она или нет. Я смотрю на небольшие маленькие дома, мимо которых мы проезжаем, думая о том, что сегодня уже переживу любую физическую боль.

– Но она отказалась, и сказала, что сделала тест и… Что ты не был моим ребенком.

– Что?
– я тру вески. Я бы разбил приборную доску своей головой, если это хотя бы немного поможет.

Я перевожу свой взгляд на Вэнса и вижу, что он смотрит по сторонам. Затем я замечаю, с какой скоростью мы движемся проезжая светофоры, и Кристиан увеличивает скорость, чтобы я не смог выпрыгнуть.

– Я думаю, она переживала. Даже не знаю, - он смотрит на меня. – Я, конечно знал, что она солгала. Спустя много лет она призналась, что не было никаких тестов. Но к тому времени она была непреклонна; она сказала, чтобы я оставил ее в покое, и извинилась за то, что сказала мне, что ты мой сын.

Я концентрируюсь на своем кулаке. Сжимаю, разжимаю, сжимаю…

– Прошел год, и мы вновь стали общаться, - продолжает он, но его тон меняется.

– Ты имеешь в виду опять трахаться.

Он тяжело вздыхает.

– Да… Каждый раз, когда мы оказывались рядом друг с другом, мы совершали одну и ту же ошибку. Кен много работал, учился, а она сидела дома с тобой. Ты всегда был похож на меня; каждый раз, когда я приходил, ты был полностью погружен в чтение книги. Я не знаю, помнишь ли ты, но я всегда приносил тебе книги. Я отдал тебе свой экземпляр «Великого Гэтс…»

– Стоп, - мне становится неловко от той нежности, с которой он все это говорит, и мои мысли путаются.

– Мы продолжали такие отношения годами, и мы думали, что все это забудется. Это моя вина: я никогда не мог перестать любить её. Чем бы я не занимался, мысли о ней преследовали меня. Я переехал ближе к ним, мой дом был прямо напротив. Твой отец знал; я не знаю, откуда, но стало ясно, что узнал, - сделав паузу Вэнс сворачивает на другую улицу и продолжает, - И после этого он начал пить.