After 3

– Нет, мы никогда не говорили о тебе. Если я пытаюсь начать этот разговор, она сразу же переводит тему.
– говорю я и выражение его лица сразу меняется, кажется, ему стыдно.

– Оу.

– Извини.
– говорю я, сама не зная, за что извиняюсь.

– Нет, я все понимаю и не виню ее.

Он закрывает глаза, но через секунду снова открывает их.

Гарри возвращается обратно на кухню и садится напротив меня.

– Отвечая на твой вопрос, мы поженились так рано, потому что она забеременела тобой, а твоя бабушка ненавидела меня и пыталась держать Кэрол подальше от меня, так что нам пришлось пожениться.

– говорит он, улыбаясь своим воспоминаниям.

– Значит, вы поженились, чтобы позлить бабушку?
– с улыбкой спрашиваю я.

Мои бабушка с дедушкой, пусть земля им будет пухом, были немного нервными. Очень нервными. Я помню, что когда мы ужинали у них, надо было молчать и они говорили мне разуваться перед тем, как пройти по ковру.

На день рождение они отправлять мне официальную открытку со сберегательными облигациями внутри - не лучший подарок для восьмилетней девочки.

Моя мама - точная копия бабушки, только немного менее уравновешенная, но она пыталась, моя мать проводила день и ночь, пытаясь стать идеальной.

– Я сделал, как она хотела. Твоя мама всегда хотела выйти замуж, она буквально затащила меня под алтарь.
– смеется он, Гарри смотрит на меня и тоже начинает смеяться.

Я хмурюсь, зная, что он придумывает гадкий комментарий, о том, что я тоже заставляю его жениться.

– Ты был против женитьбы?
– спрашиваю его.

– Нет. На самом деле, я плохо помню, я был ужасно напуган, что у меня будет ребенок в девятнадцать лет.

– И теперь мы видим, к чему это привело.
– замечает Гарри.

Я сердито смотрю на него, а мой отец просто закатывает глаза.

– Я не рекомендую это, но сейчас много молодых родителей, которые прекрасно справляются, просто я не был одним из них.

– Оу.
– я не могу представить родителей моего возраста.

– Еще вопросы?
– улыбается он.

– Нет, это всё.
– говорю я.

Я не чувствую себя полностью комфортно рядом с ним, но с ним я чувствую себя спокойней, чем если бы здесь сидела моя мама.

– Если захочешь узнать что-нибудь еще, просто спроси меня. А пока ты думаешь, можно я приму душ, пока не привезли пиццу?

– Конечно, иди.

Кажется, будто он тут уже гораздо дольше, чем два дня. Так много произошло за это время: тату Гарри, встреча с отцом, ложное исключение Гарри, разговор с Зейном, ланч с Молли и Стеф - слишком много.

– Что случилось?
– спрашивает Гарри, когда отец уходит.

– Ничего.
– я встаю и делаю несколько шагов, но он останавливает меня, хватая за запястье и разворачивая к себе лицом.

– Вранье. Я достаточно хорошо тебя знаю, скажи мне, что случилось.
– рычит он, прижимая меня к стене.

– Ты.

– Я что? Говори.
– требует он.

– Ты задаешь странные вопросы и удаляешь свои звонки и сообщения.

– В любом случае, почему ты лазишь в моем телефоне?
– спрашивает он, потирая переносицу и явно раздражаясь.

– Потому что ты ведешь себя подозрительно и…

– И поэтому ты решила порыться в моих вещах? Разве я тебе не говорил не заниматься этой херней?

– Знаю, мне не стоит лазить в твоих вещах, но ты не должен давать мне повода, и если бы тебе нечего было скрывать, то разве тебе не было бы всё равно? Я не буду возражать, если ты полазишь в моем телефоне, мне нечего скрывать.

– Это просто отговорка твоему психозу.
– говорит он, ещё больше зля меня своими словами.

Мне нечего ответить, вернее, есть, и много чего, но я молчу.

Вырываю руку из его хватки и ухожу. Он сказал, что знает меня достаточно хорошо, чтобы понять когда что-то не так, но я тоже знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, что он влип во что-то. Неважно, мелкая это ложь, или спор на мою девственность, одно и тоже происходит каждый раз: он ведет себя подозрительно, и когда я начинаю говорить об этом, он защищается и говорит мне грубые слова.

– Не уходи от меня.
– он идет за мной в спальню.

– Не ходи за мной.

– Мне не нравится, что ты роешься в моих вещах.

– Мне не нравится, что я должна это делать.

Он закрывает дверь и прислоняется к ней спиной.

– Ты не должна, я удалил это потому что… это произошло случайно. Ты не должна заводиться.

– Заводиться ? Ты имеешь в виду психовать?

– Я не это имел в виду.
– вздыхает он.

– Перестань говорить, что ты не это имел в виду.

– Перестань рыться в моих вещах.

– Хорошо.
– говорю я и сажусь на стол.

– Хорошо.
– повторяет он.

Не знаю, верю я ему или нет, ничего не произошло, но такое чувство, что произошло. Может, он правда удалил звонки нечаянно и разговаривал со Стеф? Обрывки разговора, который я уловила, разжигают моё воображение, но я не хочу спрашивать Гарри об этом, потому что он всё равно не ответит мне и я не хочу привлекать его внимание к этому.

– Я не хочу чтобы между нами были секреты, мы уже проходили через это.
– напоминаю я.

– Блять, я знаю. Нет никаких секретов, ты сходишь с ума.

– Хватит называть меня сумасшедший, уж кто-кто, но точно не ты.
– я сожалею о сказанном, уже через секунду, но кажется его не задели эти слова.

– Извини, ладно? Ты не сумасшедшая, просто роешься в моих вещах.
– улыбается он.

Я выдавливаю улыбку в ответ и пытаюсь убедить себя, что он прав, я действительно веду себя, как параноик. В худшем случае, если он действительно что-то скрывает, в итоге я всё равно узнаю, так что не стоит волноваться об этом сейчас. Я повторяю это снова и снова, пока не начинаю верить.

– Думаю, пиццу уже принесли, ты же не собираешься злиться на меня всю ночь?
– спрашивает он и выходит из комнаты, не давая мне ответить.

Я проверяю свой телефон и снова вижу сообщение от Зейна. В этот раз, я даже не буду читать его, я и так знаю, что он мне написал и не думаю, что разговаривать с ним о чем-либо - хорошая идея. Он уже дал понять, что не зависимо от того, что я скажу, он всё равно не поменяет своего мнения насчет Гарри и тюрьмы. Если, конечно, я не скажу ему, что больше никогда не хочу говорить с ним, но я буду чувствовать себя ужасно, если сделаю это, но я всё же готова сказать это, если тогда он не будет подавать заявление на Гарри.