Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Агатангел, или Синдром стерильности
Шрифт:

С одной стороны, отсутствие редактора культурной страницы предоставляет неограниченное пространство для творчества, но с другой — создает определенный хаос. Ведь статьи никто не сокращает, поэтому они обычно не помещаются на странице и печатаются с продолжением, или же Олежек Травянистый просто обрезает несколько «лишних» конечных абзацев, и статья заканчивается словами «и тогда», «потому что» или даже «не-». Выглядит это довольно нетрадиционно, поэтому нравится авторам статей. А больше никто из читателей своего мнения по данному поводу не высказывал. Логично предположить, что кроме самих авторов эту страницу больше никто не читает, но думать так — означает непатриотично относиться к общему делу, каковым для всех нас является «КРИС-2», поэтому я стараюсь так не думать.

Подбор

материалов на странице культуры часто напоминает семейный альбом: деятели искусств пишут о своих друзьях, их друзья — о них, критики также редко печатают что-то неожиданное. Вообще, если критик А. пишет о выставке художника (книге писателя, альбоме музыканта) Б., то уже из самих этих фамилий вытекает, что он будет его критиковать, так как всегда критикует. А если критик Б. пишет о выставке художника (книге писателя, альбоме музыканта) А., то само собой разумеется, что он его будет хвалить, потому что всегда хвалит. А то, почему хвалит или критикует, зависит не столько от самой выставки, книги или альбома, сколько от отношений, которые связывали, скажем, еще бабушку критика с бабушкой художника или дядю художника с тетей критика. И переступать через такие давние связи или просто многолетнюю дружбу самого критика с самим художником только ради того, чтобы написать какую-то эффектную статью, никто, разумеется, не будет.

Подобная семейственность — в целом неплохая черта и в определенной степени характеризует тигиринский феномен как тесное и сплоченное сообщество, хотя люди непосвященные не всегда с пониманием относятся к такому подходу. Временами, правда, довольно редко, приходят письма читателей, из которых можно узнать, что «вопреки одобрительной рецензии пана К., книга мне не понравилась». Конечно же никто на такие реакции внимания не обращает. Мне кажется, читатели должны были бы скорее возмущаться абсолютно непонятными предложениями вроде: «Сказанное паном Р. на открытии выставки К. меня раздражает, но я не буду об этом». Далее в статье может идти речь совсем не о выставке, а о концерте, причем без указания четких данных о том, какой именно это был концерт, где он проходил и кто в нем участвовал. Зато можно узнать, например, что «пани Д. была одета с традиционным вкусом, вспомним хотя бы аналогичный случай два года назад», или «у пана С. расстроился фагот» (из чего можно было сделать вывод, что речь идет все-таки о концерте, в крайнем случае — о приеме с участием симфонического оркестра).

На этой странице чаще всего употребляются слова, в свое время строго запрещенные Степаном Волком и часто подчеркиваемые Паньком Овочевым. Например, выражение «флявориты и гандры бить нам надоело», смысл которого я и сама не до конца понимаю. Или: «Ее впечатляющее кистевое стакатто мучило нервы, словно разъяренный кларнет. Хотя сама пианистка была симпатичная». Попадаются здесь и слова, значение которых на первый взгляд понятно, но звучание их не очень привычно, например, «собутылочники» или «володельцы».

Бывало и так, что публиковались статьи о давно прошедшем культурном событии, потому что статей принесли много, и напечатать все, пока они были еще актуальными, не успели. Так, например, случилось с выставкой одного местного художника, писать о которой мы прекратили только потому, что пан Незабудко вдруг решил посмотреть картины и таким образом выяснил, что закрылась она полгода назад. Часто бывало и такое, что статью о симфоническом концерте иллюстрировало изображение керамической композиции, а сцена из балета украшала интервью с известным поэтом. Получалось так в основном непреднамеренно, когда Олежка Травянистый очень спешил и не хотел задерживать сдачу номера. Но наши читатели относятся к таким мелочам с пониманием. Вернемся все же к пану Маргаритко, который, как уже отмечалось, не имеет ко всему этому ни малейшего отношения.

Пан Маргаритко принадлежит к тому типу высоких и дородных мужчин, в которых трудно заподозрить тайную страсть к шоколаду и склонность к гуманитарным наукам. Почему-то всегда кажется, что такие дядьки с потными подмышками и малозаметными остатками волос вокруг лысины, эти степенные богатыри, передвигающиеся, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, поглощают только жирные отбивные с большим количеством майонеза и картошки и работают в поле. А гуманитарии

должны быть стройными, мечтательными и юными, с кудрями до плеч, чтобы их (кудри) можно было наматывать на карандаш в процессе поиска вдохновения. Но на самом деле чаще бывает как раз наоборот, и фигура, да и привычки пана Маргаритко — довольно логичное следствие малоподвижного образа жизни и больной поджелудочной железы, а шоколадом он пытается компенсировать запрещенные врачами кофе и сигареты.

В юности, правда, он выглядел совсем по-другому, гораздо более соответствуя стереотипным представлениям о гуманитариях, и это только доказывает, что стереотипы имеют под собой конкретную почву. Юношей пан Маргаритко занимался классическими танцами, принимал участие в республиканских олимпиадах по геометрии, зачитывался журналом «Юный техник» и пользовался бешеным успехом у женщин. Он носил стильные джинсы, элегантные свитера, изысканные шляпы, длинный черный плащ или пальто, одним словом, выглядел так, как редко выглядят украинские мужчины.

Сейчас пан Маргаритко ходит в неизменном сером костюме, рубашка у него не всегда свежая и всегда неглаженая, а старенькие туфли редко бывают не то что начищенными, но и просто чистыми. Пан Маргаритко женат на женщине, в которую уже много лет платонически влюблен пан Фиалко. Информированные источники утверждают, что это взаимная любовь, у которой нет шансов реализоваться за пределами платонического измерения, поэтому всех троих связывает искренняя и достойная уважения дружба.

У каждого из заместителей главного редактора на рабочем столе живет сиамская кошка. Возможно, эти кошки сестры, никто уже не помнит, откуда они взялись в редакции. Когда-то давно они поделили между собой кабинеты начальства и отказались оттуда уходить, а пан Маргаритко и пан Фиалко не решились их выгнать. Теперь кошки (Кася и Тася) всегда в курсе важнейших редакционных дел.

Полная противоположность характеров и взглядов на жизнь пана Фиалко и пана Маргаритко не мешает им поддерживать дружеские отношения, часто бывать в гостях друг у друга и выходить вместе на обед. При этом кто-нибудь третий вряд ли способен долго выдержать их общество, потому что большую часть времени пан Маргаритко и пан Фиалко проводят в спорах. Любимой темой этих споров, как правило, бывает религия, точнее, религиозные конфессии. Пан Маргаритко принадлежит к православным киевского патриархата, а пан Фиалко — греко-католик.

Наша газета не скрывает своей симпатии к греко-католикам и иронично-сдержанного отношения ко всем другим конфессиям, особенно к православным, которых пан Соломон Айвазовски называет не иначе, как «омоскаленные». О православных у нас не пишут или пишут плохо. Такая нетерпимость привела к многочисленным скандалам и к тому, что многие возмущенные читатели перестали покупать газету. Но, по мнению пана Соломона Айвазовски, убеждения стоят жертв.

Пан Маргаритко считает православие настоящей украинской религией с собственной долгой историей и не поддерживает модную теорию о прогрессивности греко-католицизма и позитивности его прозападного влияния на население. Он считает, что Церковь должна быть далека от политики и заниматься исключительно делами духовными. В жизненной философии пана Маргаритко много анти-модернистских концептов, как называет это пан Фиалко. Например, пан Маргаритко — категорический противник использования контрацептивов в супружеской жизни, а также считает, что женщина не имеет права на собственное мнение даже в этом вопросе, так как ее предназначение — во всем слушаться мужа. Поэтому за десять лет брака они с женой нажили уже восемь детей, и вскоре должен появиться девятый. Вопреки неописуемой бедности, в которой живет его семья, пан Маргаритко очень гордится тем, что не изменяет своим принципам и стоически выносит все испытания, которые посылает ему судьба.

В свое время судьба послала ему крошечную двухкомнатную квартиру, где он жил еще кавалером и где теперь, видимо, стало очень тесно, поэтому время от времени пан Маргаритко остается ночевать в редакции и спит на раскладушке в своем кабинете. Он объясняет это профессиональной необходимостью, хотя, скорее всего, таким образом позволяет себе немного отдохнуть от многочисленного семейства. Утром после таких ночевок количество оберток от шоколадных конфет, найденных уборщицей под его столом, существенно превышает обычное.

Поделиться с друзьями: