Агент 013

– Наверное, ты прав, – вздохнула я, – вспоминать родителей можно где угодно. Бедная Куклина, ее ведь держали в квартире не столько мысли о счастливом прошлом, сколько страх. Тамара Владимировна была не прочь уехать из центра в зеленый новый район, но боялась, что риелторская контора, проверяя ее прежнюю жилплощадь, может случайно докопаться до истории с педофилом. Хотя, ей-богу, не понимаю, что тут для Куклиной позорного. Она ни малейшего отношения к преступлениям не имела, чего бояться?

Димон протянул руку и включил чайник.

– Старая советская закалка. Это сейчас люди спокойно признаются, что по молодости и глупости когда-то сидели за решеткой, не скрывают татуировок на теле и даже гордятся родством с криминальными авторитетами. Но Куклина воспитывалась в другие времена, замуж за Русланова вышла в годы застоя, а тогда все обстояло по-иному. От жены преступника, пусть даже и бывшей, ни в чем не замешанной гражданки, мигом бы отвернулись все: приятели, соседи, коллеги по работе. А еще ее мучило чувство вины за то, что не смогла понять, с кем живет, не остановила педофила. Страх превратился в фобию, Тамара Владимировна стала чувствовать себя неполноценной, ущербной, она очень боялась, что правда вылезет наружу и ее будут громко осуждать. Сейчас нарыв вскрылся, мы узнали про Русланова, и ничего ужасного с Куклиной не случилось, надеюсь, в новых стенах ей будет уютно и спокойно.

– Тебе следовало стать психологом, – улыбнулась я, – нам как раз в бригаде не хватает профайлера [9] .

– Иногда я становлюсь в тупик и не понимаю, чем руководствовался человек, совершая тот или иной поступок, до профайлера мне как до луны, – серьезно ответил Димон. – Вот, например, почему Осип, когда мы его задержали, сразу сказал, что его нанял Игорь Венев, а?

Я с удивлением посмотрела на Коробка.

– Неужели не понятно? В деле замешан Семен, который как две капли воды похож на единокровного брата. Игоря уже укололи, Кошмаров знал, что дни младшего Венева сочтены, но вот чего он не подозревал, так это что ему самому тоже осталось жить недолго. Осип не хочет в третий раз за решетку, он сваливает вину на Игоря. Парень вот-вот умрет, и концы в воду. Думаю, таков был ход мыслей мошенника. Или он растерялся при виде нас и ляпнул первое, что пришло в голову.

9

Профайлер – психолог, который, внимательно изучив детали дела, составляет портрет преступника. Например, говорит, что необходимо искать мужчину средних лет, без семьи, увлекающегося коллекционированием солдатиков и т. д. Настоящий профайлер – неоценимый помощник во время следствия, он способен до минимума сузить поле поиска, практически вычислить подозреваемого. К сожалению, в России профайлеры редкость. В Америке, Германии, Англии и ряде других стран они обязательные участники следственного процесса. – Примеч. автора.

– М-да, – крякнул Димон, – профайлер нам бы точно не помешал. Думаю, Осип хотел изобразить перед нами честного посредника, вот и проявил «открытость», назвал имя Игоря. Хотя не исключено, что и ты права. Мне во всей этой истории жаль детей Сони, их отправят в приют.

Я кивнула.

– К сожалению, вместе с преступниками несут наказание и их отпрыски. Мать попадает за решетку, а ребятишки оказываются на гособеспечении, если, конечно, у них нет родственников, готовых взвалить на свои плечи ответственность за детей. Софья рассказала, как узнала о связи Осипа с Ренатой? Что-то я не помню этого момента.

Димон чуть уменьшил громкость телика.

– «Спецагент» прокололся на элементарной ерунде. Он получал от Васькиной смс и тут же стирал их, и вообще старался не оставлять свой мобильный без присмотра, всегда выключал его на ночь. Но один раз поставил сотовый на зарядку и заснул. А Соня встала к заплакавшей дочке и увидела, что экран мобилы мигает, Кошмаров вместо кнопки выключения случайно нажал ту, что активирует режим «без звука». Софье стало любопытно, кто ее мужу ночью сообщения шлет, вдруг с работы нечто крайне важное?

– Представляю ее состояние после прочтения объяснений в любви от Ренаты, – мрачно сказала я, – дальше дело техники, она просто проследила за мужем. Не мог бы ты выключить телик?

Коробок кивнул в сторону экрана.

– Видишь этого кабана?

– Актера, который изображает милиционера? – хмыкнула я. – У него плохо получается. Ну почему режиссер шоу считает зрителей идиотами, способными проглотить любое телеварево? Неужели нельзя было позвать в эфир настоящего милицейского начальника!

Димон скривился.

– Он всамделишный. Я отлично его знаю, сталкивались пару раз.

Я поразилась:

– Врешь! Посмотри, у него на пальцах три золотые печатки и часы дорогущие, ментовского оклада на такое не хватит. Он что, дурак? Или ничего не боится, поэтому сел перед камерой, обвесившись дорогими вещами?

– Идиот, – абсолютно серьезно ответил Коробок, – и всегда несет чушь.

– Похож на хряка, – вздохнула я, – сколько ему лет?

– Чуть больше сорока, – пояснил хакер, – женат на дочери ну очень чиновного человека, тот зятю карьеру выстилает. Ну-ка, послушаем, о чем соловей каркает.

Димон схватил пульт, в кабинете зазвучал уверенный бас:

– Уж так обсасывали этот вопрос, что странно, зачем его в своей передаче снова обсосать захотели. Что касается вопроса, то я могу его прояснить путем объяснения. Милиционер прибежал не тогда, когда начали избивать потерпевшего, а когда потерпевший стал давать сдачи нападавшему и был ошибочно принят сержантом за нападавшего, а не потерпевшего. Не надо сосать одни глупые ситуации! Да, наш сотрудник припозднился, торопясь к месту избиения, но потерпевшему следовало быть потерпевшим, а не превращаться в нападавшего путем дачи сдачи. Если ты даешь отпор, то сам делаешься стороной нападения. Это ж ясно!

– Постойте! – остановил златоуста ведущий шоу. – Значит, если меня в темном углу начнут бить, я не должен отбиваться? Надо лечь на землю и ждать приезда патруля?

Милиционер поднял толстый, украшенный печаткой палец.

– Вот именно. Иначе возникает путаница с определением пострадавшего. Не мешайте работе органов, сидите тихо, и вас никогда не обвинят.

– Минуточку, но пока милиция приедет, меня убьют! – возмутился ведущий.

– Всех последствий нельзя учесть, – кивнул мент, – но не надо провокаций, не следует сейчас поворачивать вопрос так, что сотрудники не спешат на помощь налогоплательщикам. Они гонятся за секундой минутой. Почему телевизор всегда сообщает страшное про милицию? Несправедливость вашей оценки возмущает, лучше говорить пореже, но почаще правду. Вернемся на десять лет. Плохо тогда было? Сейчас можно признать: очень. А на данный момент процент довольного населения резко пошел вверх по отношению к дроби сердито возмущенных милицией. Имею живой пример, вот тут мне справочку подготовили, желаю ее зачитать добуквенно. Кха, кха. Итак. Некоторое время назад в орган районного отделения обратилась гражданка Л, у которой из домашней ванны во время похода в магазин за сметаной украли десятичасового младенца по имени Пиркумкакель!

– Офигеть! – захихикал Димон.

Я замерла с вытаращенными глазами. Действительно офигеть! Неужели это правда? Я не ослышалась?

– Наши сотрудники оперативно нашли Пиркумкакеля, – говорил милиционер, – вернули ребенка счастливой матери, о чем в специально составленной анкете имеется стопроцентно положительная оценка. Вот можете удостовериться в личной подписи Пиркумкакеля! Он тоже подтверждает свое счастливое избавление и благодарит состав российской милиции.

– Десятичасовой младенец умеет писать? – с самым серьезным видом спросил ведущий.

– Вы ж знаете современных детей, – отмахнулся начальник, – они появляются на свет с компьютером в зубах.

– Ну такого пассажа я от него не ожидал, – захохотал Димон.

Я старалась прийти в себя. А ведь «кабан» не врет, в нашу квартиру звонил юноша в форме, представлялся человеком из центра по изучению… э… не помню… что-то связанное с улучшением работы милиции, и я заполнила анкету, поставила крестик в какой-то графе и расписалась.

– Телик смотрите? – спросил Федор, входя в кабинет.