Агент абвера.

— Что вы, что вы, товарищ генерал! — забеспокоился Мокий Демьянович. — Я готов. Плохо спал потому, что взволновала встреча со своими. Но срок “командировки” истекает. Там ждут. Каждый лишний день задержки объяснить будет тяжело. Надо торопиться в обратный путь.

— Мы это предусмотрели и постараемся избавить вас от лишних хлопот, — ответил генерал. — А теперь разрешите вас поздравить.

Каращенко вопросительно посмотрел на генерала, а тот продолжал:

— Командование фронта и управление контрразведки высоко оценили ваш опасный труд и присвоили вам очередное воинское звание. Поздравляю, товарищ капитан, и желаю успехов в работе.

Мокий Демьянович не ожидал этого. Он смутился, растерялся и дрогнувшим голосом ответил:

— За доверие спасибо. Большое спасибо. Я сил и самой жизни не пожалею, чтобы оправдать его.

— Ну, тогда перейдем к делу. Вы готовы?

— Так точно.

— Прошу к карте, товарищ капитан.

В голосе Быстрова прозвучали властные нотки. Каращенко понял, что неофициальная часть встречи окончена.

— Итак, из вашего доклада видно, что немцы проявляют особый интерес к “Ораниенбаумскому пятачку”. — Генерал очертил его место на карте указкой. — Они хотят знать все, что делается здесь. Абвер, если судить по вашему заданию, считает, что в район “пятачка” прибыли две наши дивизии и расположились в районе реки Черной. Вот здесь. Что ж, не будем разубеждать немцев. Постараемся даже подтвердить их догадку. Доложите Шиммелю, что в районе реки Черной обнаружили части девяносто восьмой стрелковой дивизии, тринадцатой и семьдесят первой стрелковых бригад. Доложите также, что семьдесят первая бригада уходит в тыл для подготовки к десантным операциям. В бригаду прибыло пополнение: два батальона, сформированных из выписанных из госпиталей обстрелянных солдат. Из Кронштадта скрытно прибыла и заняла ее место сто сорок вторая отдельная морская бригада, усиленная частями двести двадцать седьмой стрелковой дивизии. Названные части вы наблюдали в районах Гентелово, Коваши, Мордовщина, Лендовщина. Обратите внимание вот на этот лес и этот участок за рекой Черной. Ориентиры — тригонометрическая вышка, изгиб реки, церковь, озеро. Нужно доложить немцам, что прибывшие войска направляются в интересующий их район для отдыха и пополнения.

Мокий Демьянович внимательно изучал карту и населенные пункты, указанные генералом. Нужно было все запомнить, ничего не упустить. А Быстров продолжал:

— Сегодня же вы побываете в этих местах. Вас отвезут на машине. Хорошенько ознакомьтесь с местностью, ее особенностями. Нужно учитывать, что немцы с ней знакомы, там проходил фронт. Малейшая неточность может стоить вам жизни.

— Я это понимаю, товарищ генерал.

— Вот и прекрасно. Внимательно изучите карту. Докладывать-то вам придется по ней и нужно как следует подготовиться.

Генерал отошел от стола, дав возможность Мокию Демьяновичу рассмотреть указанный участок. Цель дезинформации, разработанной нашим штабом, состояла в том, чтобы заставить гитлеровцев поверить, будто главный удар советских войск, будет нанесен в направлении Котлы–Кингисепп.

Все то, что говорил генерал о войсках, их нумерации, в основе своей соответствовало действительности. Разрабатывая легенду, штаб и контрразведчики исходили из того, что немцы имели некоторые данные о частях Приморской оперативной группы. Подтвердить их. было нестрашно. Но нужно было заставить врага поверить также в прибытие на “пятачок” двести двадцать седьмой стрелковой дивизии и сто сорок второй отдельной морской бригады. Это требовалось для того, чтобы убедить немцев, будто войска Ленинградского фронта поведут основное наступление в том направлении, на котором мы на самом деле намеревались нанести всего лишь вспомогательный удар. Тогда противник усилил бы оборону на этом участке за счет других.

— Ну как, все запомнили? — прервал молчание генерал.

— Так точно.

— Повторите.

Мокий Демьянович повторил. Генерал поправил его лишь в отдельных местах.

— Что ж, я доволен. Детали операции вы несколько позже обсудите с подполковником Сосницыным. Время еще терпит. А теперь прошу вас сюда. Здесь будет удобнее.

Генерал подвел Каращенко к журнальному столику в углу кабинета, около которого стояли два мягких кресла.

— Садитесь, Мокий Демьянович. Закуривайте.

Капитан взял из протянутой ему коробки папиросу и с удовольствием затянулся ароматным дымом.

— Все сведения, которые вы получили для передачи немцам, — говорил Быстров, — надо преподнести им в точности. Это — ваша первая обязанность. Мы, безусловно, примем все меры, чтобы подтвердить достоверность вашего сообщения. Можете быть спокойны. Штабом разработано и предусмотрено все необходимое на случай проверки легенды со стороны немцев. Вы в полной безопасности.

— Спасибо за заботу, товарищ генерал.

— Выполнив первую задачу, перейдете ко второй. Она будет значительно сложнее. Вы — контрразведчик и, безусловно, понимаете, как важно для нас внедрить своего человека в разведку противника.

— Понимаю.

— Надо стать своим человеком в школах абвера, войти в доверие к руководителям разведорганов, действующих на нашем участке фронта. Нам нужны подробные данные о той агентуре, которая готовится и забрасывается в наш тыл. Для выполнения этой задачи вы имеете и опыт и связи.

— Очень сложное это дело, товарищ генерал.

— Конечно, вам будет нелегко. Нельзя не считаться с тем, что у нас опытный и сильный противник. Вы докладывали, что в Пскове с вами беседовал подполковник Шиммель — начальник “Абверкоманды-104”. Вы снова встретитесь с ним. Имейте в виду, что Шиммель на хорошем счету у руководителей абвера. И это не случайно. Он умеет работать. Начальник абвера адмирал Канарис бросил на Восточный фронт все лучшее, что у него имелось.

Генерал рассказал Мокию Демьяновичу о том, что органам госбезопасности удалось обезвредить ряд агентов, подготовленных и направленных в советский тыл Шиммелем.

— Такой человек, как Шиммель, — продолжал гене­рал, — заслуживает пристального внимания. Абвер долго не знал поражений. Это создало вокруг него ореол непобедимости. Но мы видим слабые стороны противника и сделаем все, чтобы разгромить его.

Генерал замолчал. Он словно забыл о своем собеседнике, весь ушел в себя. Мокий Демьянович с уважением смотрел на Быстрова, к которому проникся безграничным доверием. Был он подкупающе прост. Его дружелюбная улыбка располагала к откровенности.

Поглядывая на задумавшегося о чем-то своем генерала, Каращенко молчал, не решаясь отвлечь его. Наконец Быстров тряхнул головой, как бы отгоняя сомнения, и продолжал прерванный разговор:

— Да, Мокий Демьянович, противник у нас серьезный. Дело не только в Шиммеле, с которым вам придется встретиться в первый же день после возвращения к ним. Вас будут проверять, провоцировать самые различные люди. Каждое ваше слово будет тщательно анализироваться. Надо собрать все первы в комок, но выдержать.

— Сделаю все, чтобы успешно выполнить задание.

— В этом не сомневаемся. Вам необходимо после проверки осесть на какой-либо технической работе в разведшколе или разведоргане абвера. Цель — внимательное изучение обучающихся там агентов. Вы должны склонять колеблющихся к явке с повинной, подбирать надежных, крепких людей, которых можно рекомендовать для выполнения разведывательных заданий. Дело, как видите, сложное. Но вы обладаете необходимым опытом, и я уверен — справитесь.

Генерал снова сделал паузу, затем продолжал:

— Встретятся вам по возвращении не только несчастные люди, но и убежденные, отъявленные враги советского народа. Я имею в виду всех этих “бывших”, их сынков, изменников и перебежчиков, уголовников, рецидивистов и прочих людишек с гнилой душой и грязной совестью. Не за страх, а за совесть они служат немцам. О подготовке их к заброске в наши тылы вы должны своевременно сообщать нам. В этом главная трудность задания.

— Все ясно, товарищ генерал.