Агент из Кандагара

– Мы это знаем, – мрачно согласился Ибрагим, – последний раз они убили более ста наших стариков, женщин и детей. Разбомбили место, где должен был находиться я.

– Вот видишь. Значит, они по-прежнему следят за всеми нашими передвижениями и при любом сомнении начинают бомбить. Им кажется, что лучше убить сто невиновных, чем упустить одного своего врага. Сто жизней мусульман для них не так важны, как жизнь одного европейца или американца. Теперь давай о самом главном. Нужно проверить всех, кто прибудет в Кандагар в ближайшие дни. Всех, даже если среди них будет твой брат или отец, прибывший из другого района.

– Мы не сделаем никаких исключений. Но доступ в наши пещеры будут иметь только те, кому я сам разрешу пройти первые два рубежа защиты. Третий пояс только для избранных.

– Вот-вот, никаких исключений. Проверять всех до единого. Даже если этот человек работает с тобой всю свою жизнь. Каждого могут купить или запугать. Хочу напомнить тебе об убийстве премьера Израиля Ицхака Рабина. Ни один мусульманский террорист никогда бы не сумел и близко подойти к израильскому премьеру. Ты знаешь, какая у них служба безопасности, мы ведь строим нашу систему по их подобию. Но несмотря на такие меры безопасности, Рабина все равно убили. И его убил свой, местный экстремист, о котором израильская служба безопасности даже не могла подумать. Еврей убил еврея. Если такое произошло там, то подобное может произойти и у нас. Ты лучше составь списки всех, кто так или иначе может вызывать подозрение. Любого, кто за последние несколько лет выезжал из своего района или города. Я пока ничего не могу знать, но, по некоторым сведениям, готовится новая операция против нас, и я не могу узнать никаких подробностей.

– Вы сами говорили, что деньги – универсальное средство, – улыбнулся Ибрагим.

– Если можно купить информацию, то я ее куплю, – цинично заметил Идрис. – И передай, чтобы перевели на мой счет еще четыре миллиона долларов. Деньги нужно перевести сначала в Гонконг. Пусть там кто-нибудь их снимет со счета и перевезет в Мельбурн, где положит на счет, а затем переведет их мне. Не забывай, что все счета они тоже проверяют. Наши враги стали умнее, намного умнее, Ибрагим, и нам нужно это учитывать.

– Мы подготовим перевод денег. Но как нам быть с нашими людьми в Лондоне?

– Не выходить с ними на связь. Пусть пройдет несколько месяцев. Если за ними следят, то будет лучше, чтобы никто с ними не встречался. Не забывай, Ибрагим, что нашим врагам мы можем противопоставить только силу нашего ума и хитрость.

– И милость Аллаха, – добавил Ибрагим.

– Аллах бывает на стороне сильных, – заметил Идрис. – Если ты не можешь быть сильным и умным, то Аллах легко отворачивается от тебя. Все финансовые переводы в мире находятся под контролем англичан и израильтян. Все наши перемещения контролируются из космоса американцами. Все наши разговоры по любым источникам связи прослушиваются Агентством национальной безопасности США. Ты понимаешь, с каким мощным врагом мы имеем дело?

– Пока им ничего не удалось сделать, – снова улыбнулся Ибрагим, – несмотря на всю их мощь и технические достижения…

– Не нужно быть таким самоуверенным, – резко прервал Идрис, – у нас ничего не получилось в Лондоне, когда три года назад мы готовили нашу акцию. Значит, должно получиться в другом месте. Самое главное – не допустить ошибки здесь. И это зависит от тебя, Ибрагим. Вспомни, кто из новых людей появился здесь за последние дни?

– Никто. Из новых никто. Из Белуджистана прибыл Асиф Шахвани. Но наши люди давно его знают.

– Откуда?

– Ему можно верить. Он давно связан с нашими людьми. Помните взрыв в Лахоре? Это его работа. Здесь нет никаких сомнений. Мы все проверяли много раз.

– Функционеры правящей партии? Тогда погибло несколько важных чиновников.

– Да. Вы еще тогда говорили, что все прошло очень неплохо, хотя погибло много случайных людей.

– Я помню. Но это ничего не значит. Даже если Асиф Шахвани действительно взорвал свою бомбу. Он мог совершить террористический акт под контролем спецслужб, чтобы мы ему поверили. Чтобы внедрить его к нам, они могут пойти даже на такой невероятный шаг, как контролируемый террористический акт против нас. С кем должен встречаться прибывший Шахвани?

– Мы хотели установить более тесные контакты с белуджами. Они провели очень успешную акцию против иранского Корпуса стражей исламской революции. Вы тоже говорили, что нам нужно установить с ними более тесные связи.

– Где сейчас этот Шахвани?

– Он находится на юге, в Ходжа-али-Суфле. Его связной – Самандар Рахмани, двоюродный брат самого Мумтаза Рахмани.

– Мумтаз известный человек, – задумчиво произнес Идрис, – но слишком удачливый. Нужно будет все еще раз проверить. Может, стоит вызвать сюда самого Мумтаза? Нужно подумать, как нам использовать эту ситуацию. Если Рахмани приедет, то у нас будут более тесные контакты с их людьми, а если не приедет, значит, чего-то опасается и нам нужно подумать об этом удачливом «счастливчике».

– Я все сделаю так, как вы говорите.

– Кто-нибудь еще?

– Больше никого. Все остальные – мои люди, которых я знаю уже много лет.

– Все равно проверяй и не доверяй, – напомнил Идрис. – А сейчас уходи. Мы уже разговаривали больше двадцати минут. Когда поедешь назад, не меняй машину, это тоже вызывает ненужные подозрения. Бросишь машину у отрогов гор и дальше поедете на лошадях. Но перед этим отошли всех своих телохранителей и водителя. Ни одного человека с собой не оставляй. Только не надевай на себя хиджаб. Женщина в горах на лошади и одна – это сразу вызывает подозрение. Поэтому будь осторожен. И еще совет. Свою бороду спрячь под белой повязкой, чтобы тебя не могли заснять из космоса.

Он не мог посоветовать Ибрагиму просто сбрить бороду. Это было бы оскорбительно для правоверного мусульманина, и Ибрагим ни за что не согласился бы на такой шаг. К тому же это сразу вызвало бы ненужные подозрения со стороны его соратников. Поэтому Идрис предложил надеть повязку, чтобы своей колоритной бородой Ибрагим не привлекал к себе внимания.

– Я вас понял, – первым поднялся Ибрагим, – все сделаю, как вы сказали. Когда мы снова встретимся?

– Через две недели в Лахоре, – поднялся следом за ним Идрис, – Вот тебе номер телефона. Позвонишь мне из Кандагара. Учти, что у нас будет только одна минута. Не больше. Никаких ненужных вопросов. Только семья и дети. Все остальное я тебе сам сообщу. Если понадобится срочная встреча, пошли одного человека на рынок в Карачи, как обычно. Чтобы он ничего не знал и ни о чем не догадывался.

– К нам еще должен прибыть один человек из Ливана, – вспомнил Ибрагим, – но это очень уважаемый человек. И мы сами его выбрали и вызвали. Он стажируется в Кембридже, учится там лучше всех, и мы решили вызвать его для консультации в нашу лабораторию. Его семью знают на всем Ближнем Востоке. Это молодой племянник убитого Ибрагима аль-Кифти, из семьи аль-Фаради. Мы знаем эту семью уже больше сорока лет, когда мы даже не подозревали о таких предосторожностях. Думаю, что это более чем достаточный срок, чтобы им доверять.

– Сорок лет – это солидно, – согласился Идрис, – но парня могли купить. Он давно уже в Великобритании?

– Давно. Но он там учится. И он не знает, зачем мы его вызвали.

– А американцы могли заранее все просчитать. Или англичане. Понятно, что нам нужны самые умелые химики, каких только мы можем найти. И можно просчитать, что рано или поздно мы выйдем на такого талантливого химика из известной мусульманской семьи. Как раз его известность – это минус, а не плюс. Ведь наши враги могут рассуждать так же, как и мы. А стереотипы всегда опасны.