Агент «Никто»: из истории «Смерш»

–  Эх, как неудачно сбросил, - покачал головой Волков, - смотри, почти все на лес садятся.

Четыре парашюта опускались в сотне метров от разложенных огней.

–  Сейчас с веток снимать пойдем, - буркнул Степанов, - как белый налив в колхозном саду…

И в самом деле, через минуту раздался треск ломающихся сучьев, звук падающего на землю тела, пронзительный стон.

–  «Мартисов», оставайся здесь, а мы пойдем за урожаем, - приказал Степанов и быстрыми шагами пошел на шум. Следом за ним - Платонов и Волков.

Послышался стон.

–  Это там, - махнул Степанов и через несколько шагов почти наткнулся на беспомощно лежащего человека.

–  Ноги… ноги… и вот здесь, в боку больно… - стиснув зубы, шептал парашютист в форме капитана Красной Армии.
– Я Николаев… Капитан Николаев, старший группы.

–  Как же так, капитан?
– Степанов посветил фонарем на ноги лежащего, - ух ты, мать твою, да вы, капитан, неходячий больной. Сейчас отнесем вас к огню. Угораздило же вас.

–  Зацепился за сук, попытался освободиться, а он подо мной обломился. О-о, - простонал Николаев, - спина!..

–  Кто еще с вами?

–  Нас четверо… Где-то рядом лейтенант Мулин… А там Григорий и Вася… М-м… - стонал капитан, и было видно, что силы его покидают, вот-вот он потеряет сознание.

–  Несите его к свету, - скомандовал Степанов и шепнул Волкову, - оружие у него возьми, только тихо.

Волков наклонился над Николаевым, приподнял его за плечи, уложил на скинутую с плеч шинель. Поправляя ноги, незаметно вынул из кобуры пистолет и сунул себе за пояс под гимнастерку. Вдвоем с Платоновым они понесли капитана к огню.

Степанов нырнул между деревьями на мигающий огонек фонарика. Запутавшись в стропах, на ветках висел еще один парашютист.

–  Сам спустишься?
– крикнул Степанов.

–  Попробую, только посвети мне, а то фонарь в руке мешает, - ответил парашютист.

Степанов направил луч на дерево. «Гость» раскачался на лямках, ногами поймал березовый ствол, отстегнул парашют и сполз на землю.

–  Ну, с приездом, я Сомов, - Степанов обнял парашютиста, нащупав на его бедре пистолет.

–  А я лейтенант Мулин, - ответил гость и ткнулся в щеку Степанову.

–  А где остальные?

–  Сейчас найдем.

–  Там с вашим капитаном несчастье, поломался весь: ноги, ребро и, кажется, позвоночник, - сообщил «Сомов».
– Мы его к огню перетащили. Пошли!

Они двинулись в сторону поляны. Почти одновременно с ними к кострам вышли еще двое диверсантов.

–  Это Лисицын и Кушнир, наши, - познакомил «Сомова» Мулин.
– А где Волков?

–  Я Волков, - откликнулся человек, укладывавший на парашюты Николаева.

–  А я Постников!

–  Васька, - радостно крикнул Волков.
– Вот так подарок! Вместе в разведшколе учились, жили в одной комнате!

Они кинулись друг к другу, расцеловались. Мулин закусил нижнюю губу почти до крови: «Оказывается, друзья. Значит, и этот Волков такая же сволочь, как и Постников… И Николаев разбился! Николаев! Твою мать… Гиренко может струсить, а одному мне отсюда не выбраться! Да что же, сдохнуть мне на этой поганой службе? Не хочу! Сейчас соберется у костра вся эта свора, рвану гранату - и будь что будет! Выживу - доберусь к утру до какой-нибудь деревни, а там…»

–  Эй, лейтенант, к столу!
– позвал Мулина «Сомов».

На растянутой возле костра плащ-палатке Платонов и «Мартисов» раскладывали продукты, резали хлеб, открывали консервы. Постников откупорил немецкую флягу с водкой.

–  С прибытием!
– выдохнул Волков.
– Не повезло капитану, а так все благополучно.

Глухо звякнули кружки, все выпили, потянулись к закуске.

–  Картошечку попробуйте, печенная по-лесному, - угощал «Сомов».

–  Капуста деревенская, объеденье, - нахваливал «Мартисов».

–  Какие новости из «Центра»?
– прожевывая горбушку, спросил Волков.

–  Вы просили помощи, нас прислали, - начал Мулин.
– Командование отрядом должно было перейти к Николаеву, но, видимо, придется впрягаться мне. Как быть с капитаном?

–  В деревне есть один знахарь, иногда подлечивает нас, но если что-то серьезное, не обойтись без врача, - заметил «Сомов».

–  Завтра запросим «Центр», может, пришлют кого.

–  Не помешало бы. Отряд растет, уже были раненые, - подхватил Волков.

–  А вам, Волков, скоро в путь. «Центр» передал необходимые документы, наметил точку перехода линии фронта.
– Вас ждут «дома». С отчетом, а потом, видимо, поедете отдыхать. Я слышал, вас представили к званию лейтенанта германской армии, ваш отряд числится в лучших.

–  Это надо отметить, - оживился «Сомов». Постников разлил по кружкам водку.
– За лейтенанта вермахта, за нашего командира!

После второй беседа пошла живее.

–  А как пойду, под каким прикрытием?
– вернулся к начатому разговору Волков.

–  В этом пакете бумаги на имя офицера отдела контрразведки «Смерш» 3-й ударной армии и легенда. Срок ухода не определен, окончательное решение останется за вами, хотя рекомендовали поторопиться. Видимо, вы нужны для более важных дел… А Николаев так и будет лежать здесь, под деревьями?
– с оттенком недовольства спросил Мулин.

–  Нет, нет, сейчас мы его устроим в лучшем виде, - засуетился «Сомов», - да пойдемте, посмотрите, как мы здесь живем, где вам место приготовили. А ребята пока еще по глотку выпьют.

–  Пошли, - с готовностью поднялся Мулин.

–  Вот сюда, за мной по этой тропинке, - позвал его «Сомов», и они скрылись между деревьями.

Метров через пятьдесят «Сомов» остановился и посторонился, пропуская гостя вперед. Когда Мулин поравнялся с «партизаном», тот неожиданно направил фонарь лейтенанту в глаза и слегка толкнул его в грудь. Мулин сделал шаг назад, но, наткнувшись на что-то большое и мягкое, опрокинулся на спину. В этот миг «Сомов» навалился на него, ловко заткнул рот скомканной пилоткой и строго прошептал в ухо:

–  Тихо, Мулин, контрразведка «Смерш»… Малейший звук - и нож у тебя в горле.

Летенант почувствовал под кадыком острие финки; запрокинув голову, увидел силуэт еще одного человека, прижавшего к земле его руки. «Сомов» быстро вытащил пистолет Мулина, пробежал руками по карманам, достал гранату. Мулин не сопротивлялся.

–  Хорошо себя ведешь, лейтенант, - шепнул ему в ухо контрразведчик, - есть шанс выжить… Я сейчас выну у тебя изо рта пилотку, - ты ее всю обслюнявил, а мне еще к людям идти, - а ты не нарушишь тишины леса, договорились?