Агент семейной безопасности

Глава 7

Кастет, который был уверен, что оторвался от всякой погони, заскочил в одно из своих самых любимых укрытий. Вообще-то Кастет этот район не любил. Тут в последнее время понастроили новых домов и стало слишком чисто.

Но в одном месте между двумя корпусами совершенно новых домов находился промежуток, даже щель, возле которой стихийно образовалась свалка. Сначала тут лежал строительный мусор, который почему-то не вывезли, когда приводили территорию в порядок. А потом кто-то бросил пустую пачку из-под сигарет, и пошло-поехало. Увидев, что почин положен, жильцы тут же принялись усердно использовать это место как вместительную урну.

В двух шагах от свалки стояла удобная скамеечка, на которой Кастет и собирался распотрошить портфель. Место было укромное, в это время дня на лавочку не усаживались влюбленные парочки, а тихих бомжей Кастет не опасался. Что касается вездесущих старушек, то они предпочитали места повеселей и пооживленней.

Кастет плюхнулся на лавочку, перевел дух и приступил к вскрытию портфеля. Он был достаточно пухлым и тяжелым, чтобы Кастет мог поздравить себя с удачей. Он же не знал, что пухлым портфель делала бумага, положенная в него еще в магазине для сохранения объема, а тяжесть давали две бутылки из-под шампанского, подобранные Кирой прямо на улице.

И как раз в тот момент, когда Кастет справился с замками и извлек на свет божий первую пустую бутылку, он услышал за своей спиной:

– Вот он! Вон! Попался!

Кастет оглянулся и похолодел. Через скамейку на него надвигалась та самая придурковатая дамочка, у которой он свинтил портфель. Только на этот раз от респектабельности ее не осталось и следа. Шляпка сидела лихо набекрень, очки съехали на ухо, а лицо покрылось какими-то подозрительными красными пятнами. К тому же в руках дамочка сжимала самый настоящий молоток.

– Ой! – пропищал Кастет, которому стало по-настоящему страшно.

Почему-то молоток и красные пятна произвели на него неизгладимое впечатление. Он заподозрил, что дамочка сильно не в себе.

Кастет запищал еще громче и бросился бежать. Но с другой стороны на него надвигалась еще одна фурия, одетая в точную копию того плаща, который был на первой. Одинаковые плащи, пустые бутылки в портфеле, молоток в руках и пятна на лицах мигом сложились в голове Кастета в одну четкую и предельно простую мысль.

– Бабы-то психические! – осенило его. – Из дурки сбежали! Во влип!

Психов, а особенно психов женского пола, Кастет боялся. Но деваться ему было некуда. Он попытался сделать подсечку той тетке, что пониже, но, получив молотком по колену от второй, быстро отказался от своего плана. И, плюхнувшись на лавочку, жалобно заканючил, пока его преследовательницы, тяжело дыша, стояли над ним:

– Ну что вы! Я же не хотел! И вообще, я в первый раз! Работу найти не могу, а кушать хочется.

Почти всегда это нытье срабатывало. Обычно добросердечные граждане, догнавшие Кастета и отнимавшие у него свое добро, ограничивались тем, что отвешивали воришке пару оплеух и отпускали его. Тащить его в милицию, за редким исключением, не пытался никто и никогда.

Но мерзкие бабы не унимались. Та, что повыше ростом, размахивая молотком, требовала у Кастета сказать правду, кто велел ему украсть у нее портфель.

– Это был такой высокий красавец брюнет? – допытывалась она.

– Или интеллигентного вида худощавый и очень обаятельный блондин? – приставала к нему другая.

Кастету все стало предельно ясно. Эти бабы свихнулись на почве недостатка мужского внимания. Сейчас они пристукнут его, изнасилуют, а потом убьют. Наверняка он у них уже не первая жертва. Вон как слаженно действуют. Представив себе ужасный конец, который его ждет, Кастет издал громкий вопль и попытался проломиться силой. Но проклятые бабы повисли на нем, словно груши, визжа так громко, что у Кастета заложило уши.

И тут случилось ужасное. Из-за кустов появились и бросились к ним еще двое. Один высокий красивый брюнет, а второй интеллигентного вида худощавый блондин. Те самые. Все, как описывали эти дамочки. Когда мужчины с трудом отодрали от Кастета своих женщин, те слегка притихли.

– Дима? – пропищала одна.

– Саша? – пискнула другая.

При этом в голосе обеих баб звучало почти одинаковое отчаяние.

– Что вы тут делаете? – хором спросили они затем у мужчин.

Теперь начали удивляться мужчины.

– Кира?!

– Леся?!

Кастет отказывался понимать, во что он влип. Но одно знал точно, что дело для него добром не кончится. Он сделал отчаянную попытку вырваться. Но брюнет Дима держал его крепко.

– Кто из них нанял тебя? – снова набросились на Кастета женщины, тыча руками в брюнета и блондина. – Кто?

– Отстаньте вы, дуры ненормальные! – отбивался от подступивших к нему женщин Кастет. – Сейчас как в глаз дам!

– Что тут происходит? – раздался громкий голос. – Что случилось? Этот тип что-то у вас украл?

Кастет поднял глаза и окончательно убедился, что сегодня явно не его день. Перед ним возвышался его давний враг – оперуполномоченный Васильков. Кастет водил его за нос уже второй год, практически безнаказанно орудуя под боком у мента. Потому что, как верно заметил классик, против карманников у оперов было разработано слишком мало методов борьбы.

Однако Васильков с такой постановкой вопроса был решительно не согласен. И между ним и Кастетом началась настоящая война, в которой пока что Кастету везло. Чаша весов колебалась. Но только не сегодня. Сегодня рыжий портфель, на котором было полно отпечатков пальцев Кастета, вкупе с показаниями свидетельниц должны были бросить решительные фишки на чашу весов против воришки.

– Этот человек что-то у вас украл? – повторил Васильков свой вопрос.

– Да-да! – обрадовались бабы, а Кастет совершенно сник.

– Вот это? – уточнил Васильков, показывая на все еще лежащий на скамеечке портфель.

– Да-да, его, – снова закивали бабы.

Васильков взял портфель в руки и полез в него.

– Что это? – удивился он, извлекая из недр портфеля вторую пустую бутылку и небрежно свернутую оберточную бумагу.

У Кастета даже в глазах помутилось при мысли о том, из-за какой муры он так глупо рисковал. Надо же было так ошибиться! А эти бабы точно из психушки. Ни одна нормальная женщина не станет таскать портфель, набитый разной дрянью.