Агент тьмы

Одно было самым старым и самым сильным, и я притянула его к себе.

***

Я брёл по грязным улицам Люденвика, жаждая страха. Моё тело ослабело, лишившись магии и медленно увядая. С тех пор, как римляне покинули Лондиниум, оставшиеся Благие почти не кормились, и немногие помнили о почитании нас.

Возможно, нам стоит эмигрировать на север, но мысль о том, чтобы оставить наши завоёванные земли Благим, была невыносимой. Нет. Мы будем выжидать, выгадывать подходящий момент. Или умрём — здесь, возле реки Уила Брок, где люди когда-то боготворили нас.

На грязной земляной улице я прошёл мимо женщины, стиравшей одежду в ванне грязной воды. Её лицо было запачкано сажей. Я осмотрелся по сторонам, оглядывая грубые деревянные хижины вокруг нас. Совершенно никого.

Нет мужчин, которые прогнали бы меня железным копьём. Лишь женщина и я. Я подошёл ближе, и она настороженно подняла глаза, а я уже почувствовал острое покалывание страха. Я зарычал на неё, позволяя своим клыкам проступить буквально на мгновение. Она закричала в ужасе и отпрянула, но мне было уже всё равно, я закрыл глаза и позволил страху наполнить моё тело.

А потом из дома выбежал мужчина. Огромный, широкоплечий, с железным клинком.

Я бросился бежать, страх женщины даровал мне скорость, которой у меня не было прежде. Я пронёсся по улицам и спрятался за каменной стеной Лондиниума.

Тяжело дыша, я внезапно ощутил резкую тягу; что-то манило меня, странно знакомое, словно мать звала меня домой. Я последовал за ощущением глубже в Лондиниум.

Посреди пустой террасы стоял высокий камень. И он пульсировал силой.

Я подошёл ближе, мои шаги были робкими, напуганными. Но чем ближе я подходил, тем сильнее уверялся, что эта штука мне не навредит. Что она на самом деле принадлежала мне, родословной Уила Брок. Я положил руку на камень, ошеломлённый мощной силой, которая содержалась внутри.

Резервуар ужаса.

Он шептал в моих ушах, рассказывал мне о прошлом, о криках Лондиниума, когда Боудикка сожгла его дотла. Я знал, что он древнее меня. Древнее фейри. Он был здесь задолго до всего этого. И он предложил мне силу. Всё, что я должен дать в ответ — это страх. Не только человеческий страх, но и страх фейри тоже. Для камня они одинаковы. Я буду приносить жертвы, а он будет давать мне силы, чтобы отвоевать наши земли у Благих.

Сделка, заключённая на крови.

Я поднял глиняный осколок с земли и порезал ладонь, моё сердце бешено стучало. Затем я шагнул вперёд и прикоснулся к камню, пятная его своей кровью.

***

Я быстро отстранилась от воспоминания, пока мне не пришлось разделить связывание Огмиоса с Камнем.

Моё дыхание сбилось, кулаки сжимали покрывало. Тошнота подступили к горлу, тело сделалось липким от пота. Теперь моя голова раскалывалась от боли, словно в ней эхом отражалась вся та боль многих столетий прошлого.

Его развращённый разум распространялся в моём как опухоль. Его эмоции были слишком интенсивными, слишком отчаянными, слишком кислотными. Я теряла себя. И всё же мне надо было знать больше, надо было понять своего врага.

Стук в дверь эхом разнёсся по комнате.

— Кассандра? — голос Роана.

— Уходи! — мой голос прозвучал сдавленно, странно.

Этот дерзкий паскудник тут же распахнул дверь. Ненависть тлела в моей груди.

— Ты в порядке? — спросил он. — Ты пробыла здесь больше трёх часов и...

Я сердито смотрела на него, ярость опаляла мой разум. Роан из дома Таранисов. Дома шлюх, грязных предателей, которые были скорее животными, нежели фейри.

— Я же сказала тебе уйти, развратный ты паразит! — заорала я на него. — Убирайся, пока я не освежевала тебя железным ножом, как твоего отца-изменника!

Его глаза широко распахнулись, и он как будто застыл.

Я заскрежетала зубами.

— Не сейчас, Роан, пожалуйста. Огмиос... мне нужно ещё немного времени. Уже почти всё.

Роан потянулся ко мне.

— Он развращает тебя.

— Не подходи ближе! — взревела я. Я хотела броситься на него и разорвать ему горло. Я чувствовала, как проступают мои когти...

Нет. Это Огмиос. Это не я. Я подавила это желание.

— Просто... ещё немного, — выдавила я. — Я почти закончила.

Роан поколебался, затем резко кивнул. В его глазах сверкнула ярость. Он переступил порог и захлопнул дверь за собой.

Я следовала за нитью паутины воспоминаний и чувствовала, что ответ таится буквально за следующим изгибом, в более старом воспоминании, которое пульсировало эмоциями.

Я подтянула нить поближе, и она поглотила меня.

***

Возле дворца, всего в пятидесяти метрах от нашего прекрасного фруктового сада, Отец смотрел на меня со своего коня.

— Ты можешь это сделать. Ты достаточно большой, чтобы самостоятельно забраться на лошадь.

Мои глаза защипало от слёз раздражения. Конь Отца был огромным и злым. Однажды, когда я его погладил, он меня укусил. У меня до сих пор сохранился шрам.

Голубые глаза моего отца оставались непреклонными. Если я не смогу сам ехать на лошади, он оставит меня дома с матерью.

Призвав всю решительность, я повернулся к тёмному коню. Я стиснул зубы и побежал к нему, схватившись за гриву в прыжке. Я затащил себя вверх и перекинул ногу через его спину. А потом внезапно я оказался на коне и посмотрел на мир сверху. Я и прежде много раз ездил на этом коне, но теперь всё ощущалось так, будто я оказался даже выше.

Лицо моего отца озарилось гордой улыбкой.

— Хорошая работа, Огмиос.

Его слова согрели меня, и я опустил глаза, чтобы скрыть румянец.

— Нам пора отправляться, — сказал он. — Разведчики доложили о крупной группе, направляющейся в нашу сторону. Наверное, ничего страшного, но нам стоит сохранять бдительность на случай вторжения Благих.

Я кивнул. Лидер должен быть настороже.

— Араусио, — промурлыкал мягкий голос моей Матери позади нас. — Мой лорд.

Мы оба обернулись. Одетая в белое, она стояла снаружи сияющих стен дворца с двумя охранниками по бокам. Её тело мерцало оранжевым свечением, которое всегда следовало за ней, а глаза искрили бледно-фиалковым.

— Мне пора, — крикнул ей Отец. — Мы вернёмся через два дня. Максимум через три.

Она скрестила руки на груди, надула губы.

— Ты уедешь, не поцеловав меня на прощание?

— Поцелуй с тобой никогда на этом не заканчивается, — сказал мой Отец, и его голос окрасился удовольствием.

Моя мать развернулась и вошла в ворота дворца, а Отец смотрел ей вслед.

Мгновение спустя он сказал:

— Жди здесь, Огмиос. Я на минутку.

Я по опыту знал, что это ложь, но беспомощно смотрел, как он слезает с коня и идёт следом за моей матерью через ворота.