Агент влияния
Шрифт:
Рано… Еще рано… А потом, ты, жалкий потомок Корэша, царя Параса, в цепях!.. Рано.
– Пусть же дадут такое одеяние царя и коня царского в руки знатнейшего сановника, а тот, да оденет этого человека, отмеченного царем, в эти одежды царские; усадит на коня царя; а затем выведет коня, на котором будет этот особенный человек, одетый царем, на площадь города Шушан. Пусть этот сановник возглашает: вот что делают человеку, которому царь желает оказать почести.
И… И властитель Асвир сказал
– Что же, возьми поскорей одеяния мои и коня, и сделай так, как сказал ты, для Мордехая, Йэудея, сидящего у царских ворот. Не упусти же ничего из того, что ты говорил…
И вот так все произошло. Вел Хгаман коня царя, на котором в царском одеянии с тиарой царя на голове, восседал Мордехай, и восклицал: «Вот что делают человеку, кому царь желает оказать почести!»
Ослепляющий пот лился по голове, по лицу, по телу – Хгамана…
Пот хлюпал под пятками Хгамана…
Ненависть сжигала Хгамана…
Вся площадь города Шушан смотрела на Амана и этого человека на коне царя, в царских одеждах и тиаре царя…
Это – Мордехай, который сидит у царских ворот.
Рассказали про это царю Асвиру. И он задумался.
Вернулся после этого Мордехай к царским воротам и сел у них, как и раньше.
Удрученный же Аман с покрытой головой ринулся домой.
И пришла к нему Зэреш. Подступила к мужу, но не хотел он ничего: ни пить, ни есть – ничего! Кроме одного: стал рассказывать Хгаман Зэреш, что произошло с ним в эту ночь и в это утро и в этот день…
Выслушала все Зэреш, пала к ногам Хгамана; вытерла своими волосами пот с его ног… А после прошептала она ему:
– Если Мордехай, пред которым ты начал падать, из Йэудеев, то не одолеть его, а неминуемо падешь пред ним…
Села Зэреш на пол и покрыла голову…
Пришли тут посланные царя и увели Амана на пир к Эс-тер…
Астара, что значит скрытие.
И покрыли головы вместе с Зэреш все мудрецы Хгамана…
Начался второй день пира у царицы, на котором были царь Асвир, его приближенный Аман и сама Эстер…
И под блюдами с едой и чашами с вином ломился стол.
Тогда сказала Эстер, что, если снискала она милость у царя, если угодно царю… Тогда оторвался от чаши с вином Асвир и посмотрел на жену свою…
– То пусть, о, царь, мне будет дарована жизнь моя… по желанию моему… и жизнь народа моего – по просьбе моей…
Замерло сердце
Эстер и не билось… А потом снова удары ее сердца обрушились о грудь царицы…– …Потому, что отданы мы, я и мой народ, на истребление, убийство и погибель. И если бы проданы были мы в рабы и рабыни, я молчала бы… А смерть…
Осушил параса чашу с вином, а затем удивился:
– Кто это? и где он, тот, что осмелился сделать так?
Как же удивился царь Асвир…
Мерные и сильные удары сердца Эстер были слышны на площади города Шушан.
И выговорила царица Эстер:
– … недруг и враг – это злобный Хгаман!
Еще сильнее, чем днем, облился Хгаман…
Затрепетал Хгаман.
Затрепетал Аман пред царем и царицей…
В гневе вышел перс в дворцовый сад. И там ждал царь Ахгашвэйрош.
Задрожал Хгаман в ознобе то ледяном, то горячем – и стал молить царицу о жизни своей, ибо увидел, что решена ему царем злая участь. Просил Хгаман и припал к ложу, на котором была Эстер…
В это время вернулся царь Асвир – налилось кровью лицо его, и закричал он так, что и в Афинах услышали этот крик царя персов Артаксеркса: – Неужели ты еще и царицу насилуешь у меня в доме?!!!…
И накрыли лицо Амана…
Тогда один из евнухов Харвона сказал царю Асвиру про то, что во дворе у Амана и дерево стоит – 50 локтей в высоту…
Вне себя закричал владыка:
– Повесьте же его на нем!
И повесили Хгамана на дереве, которое приготовил он для Мордехая.
Утих гнев царя, когда увидел он, как задергались ноги Хгамана, как…
Удушливый запах вони, выделенной Хгаманом в момент смерти, навис над его домом.
Зэреш смотрела на дерево, которое по ее слову приготовили для Йэудея Мордехая… А висел на нем Аман!..
А гнев царя утих.
Перед тем, как приказал повесить Хгамана, сорвал у него с руки свой перстень царь Асвир.
Зэреш ударилась оземь и видела, как тогда, когда царь вручил ее мужу перстень, и был тот всесилен, пришел домой Аман и советовался с ней, какой день избрать для гибели Йэудеи. И не знал он, какой же день. И она не знала…
Тогда сказал Хгаман, глядя сквозь нее, нет знания для того, чтоб определить такой день! День радости для ненависти к Йэудей.