Агент высшей сущности. Том 2

Тук-тук.

За дверью Катиной комнаты была тишина. Неужели спит? Я потянул за ручку, и осторожно, чтобы не шуметь, приоткрыл дверь. Девочка сидела на кровати и смотрела на фотографии родителей.

— Катя?

Ноль реакции. Что это с ней?

Я подошёл ближе и присел рядом на кровать. С чёрно-белой фотографии на неё смотрела семья Юсуповых в полном составе: Миша, Лиза, сама Катя, их родители и даже Белов, затесавшийся с краю. Все они искренне улыбались, ведь это был день рождения Кати, о чём свидетельствовали многочисленные воздушные шары и поздравительная надпись для именинницы на заднем фоне.

— Когда это было?

— Летом, — сказала Катя безучастным голосом… — А… Ты же не помнишь. Седьмого июля мне исполнилось десять. Это был самый лучший день в моей жизни. Илья Андреевич был с нами, и мама с папой…

Моя дочь могла бы также сидеть рядом и разговаривать со мной. Жизнь была бы совсем другой.

— Хочешь, расскажу тебе сказку на ночь?

— Не надо. Я уже не маленькая.

Её ответ очень удивил меня.

— Лучше перестаньте ссориться с Лизой, а то совсем, как дети, — Катя наконец взглянула на меня и скорчила хмурую рожицу. — На весь дом крик подняли!

— Я не виноват! — засмеялся я. — Она первая начала!

— Оба хороши, — сложив ручки на груди, сказала девочка. — Мама с папой тоже часто ругались…

— Расскажешь об этом? Я ведь ничего не помню, но очень хочу всё знать, — искренне произнёс я.

Младшая вздохнула, и отложила фотографию, после чего вдруг прильнула ко мне и обняла:

— У папы ничего не получалось на работе. Нам приходилось экономить. Мама злилась на него.

— Ты слышала, как они ругались?

— Да… — всхлипнула Катя. — Из-за этого вы и поехали в Москву — искать новую работу. И… мама с папой не вернулись. Я не хочу, чтобы тоже самое произошло с тобой и Лизой, братик…

Она была вся в слезах и рыдала в голос. Я обнимал сестру, но чётко понимал, что не могу по-настоящему поддержать её. Это были не мои родители, не моя семья и не моя сестра. Я всего лишь вор поневоле, прячущийся под личиной её брата…. Подняв взгляд, я увидел стоявшую в проёме Лизу, которая недвусмысленно указала мне на выход. Повиновавшись, я передал ей младшую сестру, и пошёл к себе, ведомый мрачными мыслями.

Пора уже вылезать из этого болота и действовать! Начнём со Скобелева…

* * *

Новый день принёс с собой позитивные новости: сегодня была пятница, а значит уже завтра я встречусь с Марией на полигоне. По поводу неё во мне всё ещё шла борьба разума и эмоций, но пока явного победителя в ней не наблюдалось, поэтому я продолжал плыть по течению, позволяя девушке присутствовать в моей жизни. К тому же, любезный друг Сергей Друцкий без вопросов удовлетворил мою просьбу найти юриста, и заверил, что его человек сам сегодня приедет ко мне в гости. Как говорится, без связей в наше время никуда. И надо сказать, мне стоило больших усилий отсидеть весь день на уроках, ожидая окончания дня и приезда адвоката.

Но ничто не длится вечно, и вечер пятницы не заставил себя ждать. Счастливые дети аристократов с радостными криками выбегали на улицу, ведь впереди их ждали выходные.

В этот раз я сэкономил на такси и поехал на общественном транспорте. В текущих реалиях придётся затянуть пояса и оптимизировать свои расходы — ублюдок Скобелев никогда не дождётся от меня мольбы о деньгах. Вместо тридцати-сорока минут пути, дорога до дома заняла больше часа. Ещё один час я сидел в своей комнате и ничего не делал, то и дело косясь взглядом на договор о купле-продаже сервиса. Наконец слуга оповестил меня о госте, и я сразу же спустился его встречать.

Возрастной мужчина в белом костюме с тростью наперевес производил впечатление профессионала, готового решить любой юридический вопрос. Как я ни переживал, но охранники Скобелева никак не отреагировали на появление незнакомца в стенах дома. Мне же лучше. Мы поднялись наверх и впоследствии долго разговаривали.

— Валентин Вениаминович, скажите, у нас есть шансы? — спросил я, наблюдая, как юрист перекладывает бумаги на моём столе.

Гладко выбритый адвокат распространял аромат дорогих духов, и разговаривал весьма корректно и доброжелательно:

— Дорогой Михаил Николаевич, вам пора уяснить раз и навсегда, что это вы здесь хозяин, а не ваш опекун. Вы — наследник рода Юсуповых, а не он, и это ваше законное право распоряжаться собственным имуществом, хоть и через господина Скобелева. В данном случае совершено преступление — подлог правоустанавливающих документов, что карается по закону. Ваших показаний в суде, доказательств в виде этого договора и других сопутствующих документов будет вполне достаточно, чтобы расторгнуть сделку, вернуть имущество и привлечь господина Скобелева к ответственности за его махинации и подделку документов.

Я вздохнул с облегчением. Как же мне повезло, что я могу вот так просто заручиться поддержкой опытного юриста!

— Нам осталось только заявить в полицию о подлоге и составить исковое заявление об оспаривании сделки, а потом отправить его на регистрацию в арбитражный суд Петербурга. Вот сейчас мы этим и займёмся.

— Давайте! — легко согласился я, как вдруг почувствовал резко появившуюся головную боль, которая сдавила мой череп в своих железных тисках.

Адвокат начал что-то писать в своём блокноте, а я попытался встать и подойти к графину с водой, что стоял на кофейном столике. Но ничего не вышло — я просто без сил свалился на кровать, невзирая на все приличия. Да что же это со мной?

В коридоре послышался скрип половиц — кто-то поднимался по лестнице. Вскоре дверь открылась и на пороге появился гость. Одуревая от мигрени, я с какой-то безмерной апатией смотрел, как в комнату заходит Скобелев Алексей Владимирович. На его хитром лице красовалась улыбка победителя…

Глава 2

Махнув мне рукой, как ни в чём ни бывало, Скоблев двинулся к юристу, который продолжал заниматься своими делами, будто не замечая его. Сначала я думал, что Валентин Вениаминович Толстых что-то замышляет, но потом вдруг понял, что он просто не ощущает присутствия дяди!

Скобелев несколько мгновений смотрел за тем, что пишет адвокат, после чего покачал головой и сказал:

— Что ты задумал за моей спиной, Миша? Написать на меня заявление в полицию? Ещё и исковое? Как же печально видеть предательство с твоей стороны!

Я даже не мог ответить ему, пытаясь сохранить рассудок посреди океана боли, в который окунулась моя голова.

Внезапно мужчина схватил юриста за голову и несколько раз мотнул его туда-сюда, ввергая меня в шок. Но после всего этого грубого непотребства, Толстых ни слова ему не сказал и продолжил писать на листе, будто ничего и не было.