Агентами не рождаются

Кроме того, грамотные агенты стремятся ничего не пропускать мимо своих ушей и изучать все сплетни, возникающие вокруг без их участия - т.е. вполне естественным образом. Не вдаваясь в разного рода подробности, они выясняют из таких сплетен факты происходящих сближений и расхождений между конкретными людьми, а затем принимаются использовать такие моменты в целях облегчения возможностей достижения всего для себя нужного.

В ситуациях, когда более или менее приручённые агенты влияния начинают проявлять строптивость по отношению к использующим их действующим агентам, последние пытаются оказывать на влияния иного рода. В большинстве таких случаев не имея возможности использовать откровенно грязные методы, действующие агенты основной упор на то, прекращают способствовать возникновению каких-либо слухов о используемых ими в таком качестве лицах (в особенности в приятных для них контекстах). Результат этого чаще всего оказывается таким : строптивые агенты влияния, успев привыкнуть к тому, что они постоянно находятся в центре внимания, в определённые моменты времени начинают ощущать себя обойдёнными и забытыми всеми прочими и по этой причине испытывать обиды на многих из окружающих. В свою очередь действующие агенты, выждав какое-то время для того, чтобы дать взбрыкивающим агентам влияния возможность перессориться со всеми с кем только оказывается возможно и почувствовать себя забытыми, в определённые моменты являются к ним с видом тех единственных, которые способны понять их утончённые натуры. Цель предприятия таких маневров заключается в стремлении действующих агентов утвердиться в глазах своих агентов влияния в качестве единственных по настоящему верных и преданных им друзей или точнее говоря - превратиться в их главных советников в вопросах всего для них жизненно важного. После того, как действующим агентам удаётся утвердить себя в подобном качестве, то в целях надёжного взятия агентов своего влияния в свои цепкие руки первые предпринимают целый ряд дополнительных мер. Суть таких мер заключается в приобщении агентов влияния к чему-либо развратному или одурманивающего, которое с заговорщическим видом и особой атрибутикой подаётся первым как образчик каких-либо древних культур и диковинных оккультных воззрений (или чего-то доступного для постижения лишь только необычайно возвышенными и посвящёнными во всё людьми). Выражаясь иным языком, берясь подавать под необычной обёрткой нечто далеко не самое лучшее и давно всем известное, действующие агенты приучают прирученных ими агентов своего влияния к регулярному потреблению алкоголя и наркотиков, а также приобщают их к утончённым формам разврата и изощрённого затуманивания их мозгов. Фактически превращаясь для агентов своего влияния в никем не заменимых сутенёров и тайных поставщиков всего запретного, действующие агенты легко превращают первых в слепые орудия своей воли (или на худой щедрый источник финансирования - за обеспечение регулярных поставок откровенной халтуры и всевозможной ерунды, предоставляемой великосветским оболтусам и широко мыслящим артистическим натурам под маркой чего-либо весьма редкостного и эксклюзивного).

В тех же достаточно редких случаях, когда разрабатываемые агенты влияния представляют собой исключительную ценность (например в плане способности воздействовать на умы широких слоёв населения) и откровенное приобщение их к порочным увлечениям или занятиям представляется для спецслужб нецелесообразным, окучивающие их действующие агенты принимаются действовать совершенно иным образом. Суть осуществления разработок подобного рода действий заключается в организации - под видом выражения очень дружеского расположения - регулярных притоков спонсорской помощи (якобы от анонимных сторонников их взглядов и почитателей их талантов) и оказании всевозможных организационных содействий росту общественной популярности таких агентов влияния. В ситуациях, когда в ответ на столь щедрые проявления дружественности используемые агенты влияния отвечают взаимностью и при своих публичных появлениях в обществе ведут и проявляют себя себя перед широкими массами людей или отдельными видными лицами таким образом, каких их об этом просят, то с дальнейшими поступлениями спонсорской помощью и оказанием организационной поддержки у них всё оказывается в полном порядке. Но как только, такие агенты влияния, успев привыкнув к тому, что всё в их жизни решается по мановению их пальца и внушить себе мысль о том, что всё это является результатом общественного признания исключительности их талантов, работающие с ними оперативники и действующие агенты быстро опускают их с небес на землю. Такой результат обычно достигается неожиданными прекращениями проявлений невиданной щедрости, без наличия которых былая популярность и влиятельность таких агентов влияния начинает быстро падать до уровня ниже плинтуса. Оказываясь в столь непривычной и неудобной для себя атмосфере, агенты влияния в подавляющем большинстве случаев принимаются слезно упрашивать работающих с ними оперативников и действующих агентов о том, чтобы те каким-либо образом изменили создавшиеся ситуации в благоприятную для них сторону. Оперативники и и действующие агенты, после выражений на своих лицах глубоких раздумий, обычно заявляют разрабатываемым агентам влияния, что вполне способны обеспечить возможность возврата ко всему прежнему, но не за просто так, а при условии, что те станут вести себя более предсказуемым образом и выполнять всё то, что от них просят проявить или выразить в тех или иных ситуациях какие-либо совершенно непонятные предоставители спонсорской помощи (которые на самом деле являются лишь исполнителями и выразителями интересов стоящих за ними спецслужб).

В ситуациях, когда отдельные из агентов начинают обнаруживать способности в плане умения быстро налаживать отношения и входить в доверие к таким лицам, которые затем оказывается возможным использовать в качестве поставщиков ценной информации и агентов влияния на кого-либо высокопоставленного или многочисленного, заинтересованные оперативные работники принимаются всячески способствовать столь продуктивным усилиям отдельных своих агентурных помощников в плане создания им возможностей для быстрого продвижения по службе в госучреждениях и иных местах их работы и таким образом обеспечения им возможностей для общения и частых контактов с более широким кругом людей. Прежде всего это выражается в практике выдачи органами внутренних дел и ГБ самых положительных отзывов на тех лиц, которые являются их агентами и выражении администрациям запрашивающих учреждений своих сомнений по поводу законопослушности и политической благонадёжности тех лиц, которые оказываются конкурентами их агентов в смысле претендования на одни и те же служебные должности. Либо в выражении представителям отделов кадров учреждений и заведений любых форм собственности (в перечень прямых обязанностей работников которых входит пункт об обеспечении своевременного информирования органов внутренних дел и ГБ о всех производимых у них кадровых перестановках) устных сомнений по поводу целесообразности повышения в должностях кого-то для спецслужб постороннего и одновременных замечаний о своих желаниях видеть на таких должностях кого-то их гораздо более устраивающего.

Но одних только голословных заявлений по поводу желательности или нежелательности тех или иных лиц в большинстве случаев оказывается недостаточно - в ответ на такие слова со стороны спецслужб от них зачастую принимаются требовать приведения соответствующих аргументов. Если с обеспечением благоприятствующих отзывов для агентов всё обстоит достаточно просто - оно достигается путём выпячивания положительных моментов и упускания из вида или незаострения особого внимания на шероховатостях, имеющихся в их биографиях - то с подкреплением негативных отзывов об их конкурентах всё оказывается гораздо сложнее. Представители спецслужб в таких ситуациях начинают ощущать острую потребность в документальных свидетельствах, которые бы явились свидетельствами проявлений чего-либо преступного или не вполне благонадежного со стороны кого-то не вполне их устраивающего. Для того же, чтобы в будущем не утруждать себя срочными поисками компромата на лиц, становящихся для них неугодными в прямой связи с конкретными развитиями хода дел, оперативные работники спецслужб принимаются заниматься этим загодя или заранее - направлять усилия своих агентов на осуществление заблаговременного сбора компрометирующих материалов на всех (без исключения) сколько-нибудь деятельных и активных граждан, каким-либо образом попадающих в их поле зрения.

В ситуациях, когда компрометирующие материалы, предоставляемые спецслужбами на нежелательных (с их точки зрения) лиц оказываются выглядящими не достаточно убедительно и точки зрения в плане определения наиболее подходящих кандидатур для назначений на какие-либо вакантные должности начинают складываться не в пользу проталкиваемых ими агентов, оперативники нередко принимаются использовать компромат, ранее собранный ими в отношении тех лиц, которые в таких случаях являются уполномоченными принимать окончательные решения или оказываются способными каким-либо образом повлиять на их итоги. Выражаясь иным языком, оперативные работники в сложных для себя ситуациях проявляют склонность к использованию шантажа и разнообразных психологических давлений на тех должностных лиц, представляющих интересы посторонних для них ведомств, госучреждений и частных корпораций, которые хоть однажды оказались уличёнными ими в осуществлении чего-то непозволительного или запретного (или в силу наличия каких-либо причин опасаются насылки каких-либо проверок), чтобы таким образом добиться от тех принятия таких решений, которые бы оказались выгодными для них и представляемых ими спецслужб. А так как реалии российской действительности устроены таким образом, что даже без наличия злого умысла в них не возможно и шага ступить, чтобы при этом чего-либо не нарушить, то на деле это оборачивается тем, что оперативники российских спецслужб располагают очень широкими возможностями в плане разового или нерегулярного использования в качестве своих агентов должностных лиц самых разных уровней и форм собственности.

Затронув тему, касающуюся возможностей разового или нерегулярного использования оперативными работниками спецслужб тех или иных граждан в качестве своих добровольно принуждённых помощников, автор считает необходимым несколько её углубить и указать на факт широкого использования в оперативной практике неполноценных агентов - на языке спецслужб обычно именуемых информаторами или осведомителями, а в просторечии называемых стукачами. В подавляющем своём большинстве ими становятся лица имеющих склонность к осуществлению каких-либо нарушающих и преступных действий, либо близкие родственники таких лиц, кроме них - мелочные склочники и завистники чужих успехов, а также ущербные и закомплексованные людишки, которые при всякой возникающей возможности проявляют неизменное стремление угодить кому-то гораздо более влиятельному или сильному, чем они сами. Хотя в своём стремлении извлечь для себя какие-то выгоды такие категории лиц в ситуациях чего-либо им угрожающего (или воспринимаемого ими в качестве такового) и проявляют определенные склонности к вступление в сотрудничество с представителями правоохранительных органов по каким-либо конкретным поводам и на первый взгляд кажутся вполне подходящими кандидатурами для дальнейшего использования в качестве полноценных агентов, в подавляющем большинстве случаев это оказывается вовсе не так. Большинство таких лиц безошибочно определяются и относятся оперативниками к категории ограниченно пригодных для использования в качестве агентов. Причины признания таких лиц ограниченно пригодными обычно заключаются в отсутствии у них достаточной жизненной активности и постоянной нацеленности на успех, в неспособности в достаточной мере контролировать свои эмоции, в тугодумии или наоборот чрезмерной болтливости и лживости их натур. Ярлык ограниченной пригодности, наклеиваемый на подобные категории лиц, соглашающихся сотрудничать с представителями правоохранительных органов, на практике означает то, что оперативные работники спецслужб находят для себя наиболее целесообразным разовое и нерегулярное использование таковых - лишь в случаях какой-либо их причастности к конкретным случаям, которые начинают особо интересовать самих оперативников и по поводу которых они оказываются не способными найти для себя более достойных свидетелей (а во всех остальных ситуациях стремятся гнать их от себя, как назойливых мух).

Но в жизни нередко возникают такие ситуации, когда подобным не вполне полноценным агентам в силу каких-либо случайных или не совсем случайных причин удаётся приблизиться или присоседиться к кому-либо особо интересующему оперативников, к которым у них не имеется других подходов либо занять какие-либо служебные должности, которые позволяют оказывать влияния на события, происходящие вокруг тех или иных особо интересующих их лиц. При возникновениях ситуаций подобного рода оперативники нередко приходят к выводам о целесообразности более частого и регулярного использования своих неполноценных агентов - в течение тех периодов времени, пока последние будут поддерживать тесные связи с кем-то их особо интересующим или продолжать занимать конкретные влиятельные должности, а после завершения таких периодов возвращать все к прежнему порядку использования последних. Договорённости об условиях работы таких агентов как правило заключаются в устной форме (без получения документальных подтверждений и предоставления правовых гарантий по поводу чего-либо обещанного или положенного для полноценных агентов согласно Закону РФ "Об оперативно-розыскной деятельности") и касаются чего-либо сугубо конкретного, а им самим не предоставляется какого-либо обучения навыкам ведения агентурной деятельности - с таким расчётом, чтобы они не могли начать использование полученных знаний во вред существующей власти, а в случаях возникновения от действий таких лиц каких-либо неприятностей или недоразумений не нести за них никакой ответственности.

Но во всех случаях, когда стараниями спецслужб те или иные должности в госучреждениях или заведения иных форм собственности оказываются закреплёнными за их агентами, администрации таких учреждений и заведений начинают терпеть множества неудобств от участия в своей деятельности искусственно навязанных им лиц. Одним из таких неудобств становится то, что будучи допущенными к участию в управлении посторонних для спецслужб учреждений и заведений, подобные их агенты получают фактический допуск к их служебным секретам и закулисным моментам осуществления деятельности последних, которые далеко не всегда протекают согласно установленным правилам и законам. Т.е. допуская к участию в руководстве своих учреждений и заведений фактических ставленников спецслужб их администрации заранее знают (или предполагают с высокой степенью уверенности), что запускают козлов в свой огород и тем самым делают себя ещё более и более зависимыми от давлений и произвола со стороны представителей конкретных спецслужб. Но самое главное неудобство от таких блатных назначенцев заключается даже не в этом, а в том, что будучи почти целиком обязанными своими назначениями оперативным работникам фактически выдвинувших их спецслужб, подобные работники в своей деятельности в первую очередь принимаются думать о соблюдении интересов стоящих за ними ведомств, а не о тех, за которыми они формально числятся и от имени которых осуществляют свою деятельность на доверенных им постах. По сути дела выдвиженцы со стороны спецслужб превращаются в подобия инородных вкраплений, которые оказываются искусственно внедрёнными в тела конкретных ведомств. Стремясь бороться с проявлениями подобных тенденций, такие назначенцы принимаются подбирать себе таких заместителей и помощников, которые бы оказывались под стать им самим и по мере обеспечиваемого им служебного роста захватывать в стенах своих учреждений и заведений все больше и больше места в целях обеспечения их фактического перехода под полный контроль со стороны курирующих их спецслужб.

Из-за того, что следование подобной практике во многих случаях оказывается направленным во вред власти и заключает в себе потенциальную угрозу того, что какое-либо из правоохранительных ведомств в один прекрасный момент таким образом фактически сумеет полностью подмять её под себя, представители высших властей, исходя из соображений обеспечения своей безопасности и стабильности установленных ею порядков, принимаются накладывать определенные ограничения на оперативную деятельность работников конкретных спецслужб и создавать для них такие условиях, при которых они бы оказывались вынужденными вступать в конфликты и постоянно выяснять отношения между собой, а значит и доносить представителям высшей власти о любых фактах осуществления спорных и неоднозначно воспринимаемых действий, допускаемых со стороны конкурирующих с ними ведомств. Прежде всего это выражается в том, что для каждой из спецслужб определяется сфера её исключительной компетенции, за пределы которой она не имеет права выходить в своей деятельности и в которую не имеет право вторгаться кто-либо другой. В то же самое время такие сферы определяются с таким расчётом, чтобы они взаимопересекались друг с другом в некоторых своих областях, а разделяющие их границы были определены не совсем чётким или весьма расплывчатым образом.

Если обрисовать только что сказанное применительно к условиям российской действительности, то это будет выглядеть приблизительно так. Милиция (или органы внутренних дел) имеют право вести свою подобную предварительную работу в отношении обычных граждан России в плане установления всего общеуголовного и не имеет - в отношении обычных граждан в сфере всего, непосредственно связанного с госбезопасностью, а так же в отношении иностранцев, военных и представителей российских элит (и их близких родственников) или иначе говоря номенклатурных работников центрального и регионального уровня. ФСБ имеет право вести свою предварительную работу в отношении обычных граждан России и военных, но только применительно к тем ситуациям, которые имеют отношение к сфере госбезопасности, а также во всём, что касается иностранцев и представителей элит регионального уровня и не имеет - в отношении обычных граждан и военных в сфере всего того, что не относится к её компетенции и в отношении представителей высшей власти. Военные трибуналы и их дознавательные органы имеют право вести свою работу в отношении военных или тесно связанных с ними в своих действиях гражданских лиц и не имеют права в отношении всех прочих. ФСО имеет право вести свою предварительную работу в отношении представителей высшей власти (и членов их семей), а так же всех иных лиц , которым в силу наличия каких-либо причин приходится вступать с первыми в непосредственные отношения и контакты и не имеют права в отношении всех остальных лиц и по отношению ситуациях, напрямую не связанных с деятельностью и личной жизнью высших представителей власти.

В общем и целом из рассмотрения всего вышесказанного становится понятным, что оперативная работа и агентурная деятельность по своему существу являются безотходным производством, в котором находится применение всему тому, что хоть однажды оказалось взятым в оборот. Однако не в этом суть дела. Уделив большое внимание изучению детальных особенностей осуществления агентурных разработок, самостоятельно ведущихся действующими агентами в отношении обычных и вполне нормальных людей, мы как-то ушли в сторону от понимания того вопроса, что хотя во многом они ведутся достаточно (или весьма) грязными методами, своим основным остриём они направлены не против основной массы населения, а в отношении тех категорий лиц, которые не отличаются законопослушностью или почтительным отношением к существующей власти и по отношению к которым сама власть оказывается еще гораздо менее склонной к проявлению какой-либо гуманности и щепетильности в вопросах соблюдения их законных прав. Само собой разумеется, что с чисто формальной точки зрения дело поставлено таким образом, что всё выглядит с точностью до наоборот. Фактическим подтверждением правоты подобных утверждений со стороны автора этих строк является высокий рецидив (или повторность совершения преступных деяний лицами, ранее уже отбывшими наказание за осуществление чего-либо подобного) российской преступности, который сам говорит за себя и уровне используемых воспитательно-профилактических мер. Что представляют из себя такие воспитательно-профилактические меры, широко используемые российскими спецслужбами применительно к российским же условиям? Основной упор в использовании таких мер сделан вовсе не на разъяснении возможности наступления весьма нежелательных последствий для всех тех, кто ещё не успел окончательно встать на преступный путь, но проявляет к этому определённые склонности и не создания вокруг них и всех тех, кто уже успел стать преступником, таких условий, при которых бы оказалось бы реально возможным их возвращение к нормальной жизни (о причинах совершенной незаинтересованности российских правоохранительных органов в достижении чего-либо подобного см. в разделе "Кто такие стукачи?").