Агентство «Аргентина»

— Мы как раз собираемся, — заверил Ньялсага. — Только кофе выпьем.

— Святые ежики, конечно! Лично я не прочь кое-кому голову оттяпать! Вот этой самой штукой. Берешь вот эдак — и хрясь!

Он пристукнул алебардой.

— Головы как не бывало! У нас в Легионе был один тролль, так он…

Когда испуганная старушка не по годам резво скрылась за поворотом, Ньялсага хмыкнул и закрыл дверь.

— Бахрам, тебе не надоело бабушек пугать? — сердито поинтересовалась Алина.

Ньялсага вернулся за стол, уселся и посмотрел на часы.

— Скоро пора в «Химеру» ехать. А пока…

Он выдвинул ящик, пошарил и вытащил пластиковую коробку.

— Давайте-ка свои амулеты, пора охранные заклятья обновить. Только имейте в виду, — Ньялсага многозначительно взглянул на Алину. — Если кое-кто снова попрется на кладбище, я за результат не ручаюсь!

— Не попрется, — твердо сказала она. — То есть я ни за что не попрусь. А остальные — как хотят!

— Святые ежики, чувствую, сегодня мы прикончим ведьму! — уверенно заявил Бахрам, выкладывая на стол свой амулет — серебряную подвеску Черного Легиона. — Прикончим, заберем медальон, а потом и со Сворой разберемся!

— Не прикасайтесь к медальону и арбалету, пока не удостоверимся точно, что ведьма мертва, — предупредил Ньялсага.

— Она уже давно мертва, — заметила Алина, протягивая Ньялсаге крохотное золотое сердечко на цепочке.

— Для покойницы она слишком шустрая, — проворчал он, взял протянутый Явой старинный галеон, и присоединил к остальным амулетам.

— А если Гинзога скроется? — спросила Алина. — Узнает, что у нас кинжал, которым можно ее уничтожить и исчезнет? Улизнет в свой мир?

Ньялсага покачал головой.

— Нет. Проклятье висит над мертвой ведьмой и в любой момент может обратить ее в прах. Мы — ее единственный шанс. Конечно, она может удрать и сообщить чародеям, где мы находимся, но… это не та услуга, за которую можно требовать высокое вознаграждение. А вот если она передаст нас им прямо в руки — это совсем другое дело!

Бахрам запихал в рот остатки хлеба.

— Святые ежики, верно, — пробубнил он, наблюдая, как Ньялсага проводит рукой над разложенными на столе амулетами. — Я вот думаю, что она, Гинзога, то есть, прятаться не будет, а сразу нападет!

— Женщины редко вступают в открытую борьбу, — заметил Ява

Алина покосилась в его сторону.

— Тебе видней.

Ява скромно улыбнулся.

— Забирайте, — сказал Ньялсага через минуту и откинулся на спинку стула. — Хватит часов на пять.

— На пять? — переспросил Бахрам.

— Не больше. Сегодня потребуется много сил, а магические резервы — они, знаешь, не безграничны… надо экономить.

Ява опустил галеон в карман плаща.

— А твой амулет?

Ньялсага отрицательно мотнул головой.

— Не понадобится. Если Трефалониус учует заклятье, то непременно насторожится.

Бахрам шумно вздохнул.

— Ежик всемогущий, ты будешь без защиты! Но ты уж не забывай — мы неподалеку. Придем на помощь, если что!

Ньялсага усмехнулся.

— Что смешного? — рассердилась Алина. — Через час на тебя набросится обезумевший вампир, а ты сидишь и по-дурацки ухмыляешься!

— А что мне делать? Скорбеть о жизни? Думать о смерти?

— Святые ежики, что о ней думать? — уничтожив хлеб, Бахрам отыскал среди вороха бумаг на столе кусок окаменевшей от времени пиццы и принялся его грызть. — Лично я никогда ни о чем не думаю!

— Смерть — неприятная штука, — сокрушенно вздохнул Ява. — Вот умру я — и не смогу покупать хорошую обувь, — он уселся, снова положил ноги на столик и полюбовался ботинками. — Да и с девушками не заладится…

— Убери ноги со стола! — приказала Алина.

Ньялсага проверил, на месте ли синий ежедневник и сказал:

— Смерть — это отсутствие звуков. Абсолютная тишина — вот что такое смерть.

— Хватит, — сердито остановила Алина. — Завели шарманку! Давайте еще заплачем все вместе!

Ява вытащил из коробки бумажную салфетку и протер и без того чистые ботинки.

— Да мы-то что? А вот ты, Алина, зря осталась, — он скомкал салфетку и отправил в корзину. — Была у тебя возможность всего этого избежать, а ты отказалась.

— Я? C чего ты взял?!

Ява откинулся на спинку дивана.

— Догадаться нетрудно. Разве твой дружок-оборотень не предлагал тебе свалить отсюда?

— Что? Конечно, нет! — с негодованием воскликнула она и подозрительно посмотрела на Бахрама, затем — на Ньялсагу. Бахрам вытаращил глаза, изо всех сил показывая, что и он удивлен не меньше Алины, а заклинатель принялся сосредоточенно рыться в куче хлама на столе.

— Тут у меня бумажки важные валялись… и куда они делись?

Алина покосилась на Яву.

— Как ты узнал? — ледяным тоном спросила она.

— Мне известны все твои тайны, — зловеще объявил тот. — И теперь я собираюсь заняться шантажом: угрожая разоблачением, буду вымогать у тебя кулинарные книги!

— Книги ты не получишь. Вымогай деньги, как все порядочные шантажисты. И в последний раз говорю: убери ноги со стола! У нас тут солидный офис, а не бордель в Морском квартале!

Услышав про Морской квартал, Бахрам мечтательно вздохнул.

— Отличное место было! И недорого. Вот, помню, мы как-то раз всем Легионом…

Ньялсага поднялся. До условленного часа еще оставалось время и тянулось это время невыносимо долго.

— Алина, надо было тебе согласиться, — серьезно сказал он. — Даже если чародеи и пронюхали бы о тебе, с Дэхарном они связываться побоялись бы.

Алина вспыхнула.

— Да уж, конечно, надо было! Надо было бросить вас и удрать! Жила бы теперь спокойной жизнью, домик бы свой имела, садик с яблонями, а про вас я и думать забыла бы!