Агентство «Другая сказка»
Шрифт:
Кто это сказал? Маша перевела взгляд с далёких крыш вниз, на чей-то светловолосый затылок, появившийся у крыльца.
– Мы, кажется, уже встречались, – произнёс мамин голос, – только я вас без короны не сразу узнала.
Девочка тихо ойкнула и высунулась подальше за перила, чтобы получше рассмотреть незнакомку.
– К соседям можно и без короны зайти, – засмеялась та самая девушка из кареты, – это же неофициальный визит.
«Никакого принцессного платья, – разочарованно подумала Маша, – обыкновенные джинсы и футболка!»
– Откуда вы знаете, что мы здесь
– Сорока на хвосте принесла.
– Ах, сорока?.. Где-то я это уже слышала… Вы чаю хотите?
– Некогда мне, на работу бежать пора.
– На работу? Понимаю. А чем вы занимаетесь? – поинтересовалась мама.
– Чем я только не занимаюсь! Вот, например…
– Боммм! Боммм! Боммм! – послышалось непонятно откуда.
– Это ещё что за куранты? – удивилась мама.
– Боммм! Боммм! Боммм!
– Это у меня… – девушка вытащила из кармана телефон.
– Боммм! Боммм! Боммм!
– … будильник такой: пока двенадцать раз не пробьёт – не выключится.
– Боммм! Боммм! Боммм!
– Всё, обед кончился, надо ехать в офис. Мне сегодня с утра программисты горшочек настраивали, теперь я его тестировать буду. «Горшочек, вари!» – помните?
Маша представила себе, как мама непонимающе качает головой, и зафыркала от смеха.
– «Горшочек, вари!» – и он сразу варит кашу, – пояснила девушка. – А на вишневое варенье надо два дня уговаривать! С вишневого на яблочное уже быстрее переключается, но дальше – ни в какую. Целую неделю я уговаривала его сделать блины, а он не желает. Ладно, пусть не блины, хотя бы бутерброды! Но – нет! Ни – че – го! Ничего, кроме каши и варенья, вот и пришлось принимать меры. Всё, я побежала! – и она действительно побежала.
– Мы забыли познакомиться, – крикнула мама ей вслед. – Как вас зовут, соседка?
– Синдерелла! Можно просто Синди!
Хлопнула калитка, и через пару минут Маша увидела выехавшую из соседнего двора карету.
– Машка, – сказала мама с веранды, – ты что-нибудь понимаешь?
Девочка ещё немножко попритворялась, будто её здесь нет, но через полминуты не выдержала:
– Откуда ты знаешь, что я всё слышала?!
– Во-первых, ты громко сморкаешься. Ты не простудилась?
– Я не сморкалась! А «во-вторых» что?
– Есть у тебя одно удивительное свойство: когда что-то где-то происходит, ты всегда оказываешься рядом.
– Стараюсь!
Прогрохотав вниз по лестнице, Маша выскочила на крыльцо.
– Я всё-всё поняла! Синдерелла – это Золушка8. Про горшочек с кашей – это сказка такая, её все знают9. Здорово, что она решила его пе-ре-про-грам-ми-ро-вать, – выговорила она по слогам.
– Кто «она»? кого «его»? – простонала мама.
– Ну мама! Ну ты чего! –подпрыгнула Маша. – Золушка, то есть, Синди, она же сказала, как её зовут! Горшочек, который варит вкусную кашу, то есть блины, его же перепрограммировали! То есть, не варит, а печёт! Интересно, как?..
– Спасибо, детка, – устало сказала мама, – это, конечно же, всё объясняет.
– Молодец!
Видишь, если хорошенько подумать, то всё становится понятным!Так обычно говорила мама, когда помогала Маше делать уроки, вот девочке и показалось, что сейчас подходящий момент поддержать её теми же словами. Но мама так не считала: от возмущения она поперхнулась и закашлялась.
Девочка заботливо постучала её по спине:
– Чего тебе ещё объяснить?
– Синдерелла – это в мультиках, а не в соседнем доме! Горшочек – в сказке, а не в офисе!
– Ты сама говорила, что всё меняется, – напомнила Маша.
– Я говорила, что всё меняется, когда объясняла одной девочке, что она уже школьница! И что вместо телевизора ей нужно смотреть в учебники!
– Всё меняется, – повторила Маша, – сейчас каникулы, мы живём в волшебном доме, по соседству с нами живет Синди. Что не так? Чего тебе не нравится?
– В самом деле, чего это я? Просто всё так неожиданно… и непонятно…
– Хочешь, ещё раз объясню?
– Нет, спасибо, мне уже хватит, – и, забыв на веранде свой учебник, мама направилась в дом. – Я лучше пойду, посплю… то есть, книжку почитаю.
– Иди, мамочка, иди, тебе надо полежать. То есть, почитать.
Глава 5. Пушинки и парашютики
Маша решила, что ей тоже не помешает отдохнуть, и перебралась с веранды на садовые качели.
Едва она устроилась поудобнее, как перед носом, словно дразнясь, проплыла стайка знакомых пушинок. Девочка протянула руку, чтобы схватить хотя бы одну, но пушинки поплыли чуть быстрее. Она потянулась за ними – еще чуть-чуть, и поймает! – и шлепнулась с качелей. Сидя на земле, Маша услышала хихиканье. Кто это над ней смеётся? Во дворе никого нет! И тут снова раздался тихий смех: неуловимые пушинки висели в воздухе прямо над её головой и… хохотали!
– Ничего смешного! – она вскочила на ноги, а пушинки поднялись выше и, продолжая смеяться, исчезли в кроне дуба, растущего возле дома.
Маша тоже подбежала к огромному дереву – может, стайка запутается в листьях? Тогда она их всех переловит!
Девочка уцепилась за нижнюю ветку и ловко забралась на неё. Придерживаясь за ствол, она выпрямилась и увидела над своей головой дупло. Вот здорово! Она влезла на следующую ветку и заглянула внутрь: нет, пушинок не видно, обыкновенное пустое дупло с сухими листиками. Можно устроить тайник, жаль только, что прятать пока нечего.
Маша слезла с дерева, вернулась на качели и стала раскачиваться, отталкиваясь по очереди то правой, то левой ногой.
«Что же это за пушинки такие странные?.. Смеются… Обидеть хотят? А может, им просто смешно смотреть, как она падает? Когда в цирке падает клоун, все тоже смеются, но никто ведь не хочет его обидеть…
Но пушинки – это же не клоун! Пушинки – это парашютики для семечек. Взять, например, одуванчик… – Маша взглянула на желтые головки, которые росли по краям дорожки. – У одуванчика цветочек превращается в белую пушистую шапочку, каждая пушинка забирает себе одну семечку и улетает вместе с ветром… Или сережки тополя…»