Агентство «Последний путь» – 2
Шрифт:
В центре комнаты лежала пожилая женщина с седыми волосами. На спине у неё была огромная рана, судя по размерам от оружия солдат. У дальней стены был открыт люк, а недалеко от него старая кровать из грубых досок. На кровати перепачканное кровью белье, одеяла, простыни, в куче из которых торчит детская ножка.
Гара на секунду замерла в ступоре. Руки опустились, и она сделала шаг к кровати. За ним ещё один. Рука потянулась к краю одеяла и схватила его.
Покров медленно, нехотя спал с тела ребёнка.
Под одеялом оказалась девочка лет двенадцати. Серебристые волосы, бледная кожа, приятные
Гара глубоко вдохнула и сглотнула. Зажмурилась и открыла глаза снова. Мёртвый ребенок не исчез. Снова глубокий вдох.
– УРГАВАЛ! – раздался рев подоспевших на драку троллей.
Гара сделала шаг назад, снова оглядела небольшой дом и снова глубоко вздохнула. С каждой секундой разум отпускало оцепенение, и мысли начинали шевелиться. Тот самый солдат из отряда прирезанный на выходе из дома, мёртвая женщина, открытый подвал, и мёртвый изнасилованный ребенок.
– Суки… – прошептала девушка и сжала кинжалы крепче. Снова глубокий вдох, и руки сами по себе сильнее сжимают оружие. – Суки…
– Старший? – несмотря на мужчину рядом, спросил Верша.
– Да, – ответил мужчина и продолжил стоять.
Берсерк сплюнул на землю и хлопнул по бревну, на котором сидел.
– Садись, в ногах правды нет, – предложил он, глядя, как тролли оттаскивают трупы к яме, которую вырыли. – Много они у вас забрали зерна?
– Так… считай всё выгребли, – ответил мужчина, с опаской поглядывая на троллей.
– Чего не спрятали?
– Так… Не успели. Они обычно с первым снегом приходят. Мы с краю церковных земель.
– Понятно, – вздохнул Верша.
– А вы… лихие?
– Мы? – вздохнул Верша, выдержал паузу и усмехнулся. – Нет.
Берсерк взглянул на мужчину, заметил на его волосах седину и усмехнулся.
– Нет, отец. Мы тёмные.
– Это как? За троллей – оно понятно. А ты?
– А вот так. Теперь ты либо светлый, либо тёмный. Либо ни тот, ни другой, но теперь тебя все пинать будут. И светлые, и тёмные.
Мужчина умолк, переваривая сказанное, а Верша вздохнул.
– Ты, значит, снаряди кого-нибудь. Кто сообразительнее. Пусть к церковникам бежит. Расскажет, что пришли сборщики подати, да тут же налетели тролли. Всех перебили. Вы, мол, так и так. Схоронили по церковным обычаям, а сами сразу к ним на поклон.
Староста деревни задумчиво взглянул на воина, а тот продолжил выдавать указания:
– Свой урожай подели, как обычно. Чуть побольше накинь, чем в прошлом году. Когда придут – скажешь, мол, так и так. Пришли, перебили, зерно вывалили с телег и увели. Телеги с мужиками сейчас же хватай и тащи на торжище, но не в город. Куда подальше. А про налет скажи, мол, сами попрятались и едва смогли ноги унести. Да, куриц ещё перебей. Цыплят и молодок тощих оставь. Вряд ли позарятся. Куриц мы можем выкупить. Троллям мясо надо. Если есть корова – тоже возьмём.
– А ты?
– А ты за нас не беспокойся, отец. Про себя думай.
Мужчина кинул взгляд на троллей, а затем на Гару, что закутывала в простынь мёртвого ребенка.
– Что возьмешь?
– А хер ли с тебя брать? – хмыкнул Верша. – Да и зачем?
– И грабить не будешь?
Берсерк выразительно
взглянул на старосту и вздохнул.– Я сам из деревенских. За что держать плуг – знаю. И чем живёте тоже в курсе.
– И выкуп не спросишь? – не унимался староста.
– Знаешь… спроси ты меня пару месяцев назад – спросил бы. Только сейчас…
Верша вздохнул и хотел было что-то добавить, но тут заметил, как ему рукой помахал Бэк, залечивший последнюю рану на ноге тролля.
– Слушай, у вас кузнец есть?
Староста покосился на огромных гигантов и кивнул.
– Не оружейный мастер, но есть.
– Зови, – вздохнул берсерк и кивнул в сторону троллей. – Надо что-то придумать с доспехами. А то как пугала…
– Зачем мы тут сидим? – спросила Мара, задумчиво взглянув на берсерка.
Верша хмыкнул и бросил на землю охапку тонких молодых веток, после чего принялся срывать с них листву.
– Пацана того с узелком вчера помнишь?
– Тот, что один шёл?
– Да. Как думаешь, что за шкет с узелком? Тут торговый путь, караваны с охраной ползают. Какого хрена он один?
– Ну, мало ли…
Верша вздохнул, взял пару веток и принялся плести из них, взяв за основу пару молодых деревьев.
– Пацана послала деревня, где мы тех уродов перебили.
– Все таки сдали, – выдохнула девушка.
– Это я их попросил, – буркнул Верша, взяв следующую ветку.
– Что? Зачем? – обернулась лучница.
– Если они это скроют – потом у них будут проблемы. Подати – не хер собачий. Они должны прибыть к местной церковной шишке. На их поиски отправят ищеек. Деревню найдут, и с них спустят шкуры за то, что не сообщили. А так – вроде, пришли, подать взяли, а тут сразу мы. Всех перебили, телеги забрали и скрылись в закат.
Лучница нахмурилась и, оглядев конструкцию из веток, которую сплёл берсерк, спросила:
– Ладно. А мы тут зачем?
– Если местная шишка узнает, что среди нападавших были тролли, то к ним обычных солдат не отправят. Сюда пошлют местных инквизиторов.
Мара задумчиво хмыкнула.
– Так мы тут ждём этих инквизиторов?
– Именно, – кивнул Верша и оглядел получившуюся конструкцию.
– Что… что это такое? Зачем ты сделал эту штуку?
Берсерк хмыкнул, подошёл спиной к получившемуся плетению из веток и уселся в него, откинув спину назад. Под его весом, ветки прогнулись и сформировали удобное сиденье.
– Готовил пост для наблюдения, – довольно произнёс Верша, глядя, как изменилось лицо лучницы. – А ты думала, я тут хуйней страдаю?
– Ты умеешь плести из лозы?
– Это не лоза. Для такой херни любые сырые ветки пойдут и пара молодых деревьев. И да, умею. Отец был мастак в этом дело, – вздохнул берсерк. – Деревню свою что-то вспомнил.
Мара хмыкнула.
– Иди, давай. И пайку мою принеси, – вздохнул Верша. – И чтобы с мясом, а не то я тебя…
– Что? – с прищуром и коварной улыбкой произнесла лучница. – Трахнешь?
Воин вздохнул и недовольно буркнул:
– Вали, давай. До темноты моя смена.
Мара сделала пару шагов к лагерю, что находился в глубине леса, но затем остановилась, развернулась и вернулась. Встав напротив берсеркера, она оглядела его с ног до головы.