Агентство ’Последний путь’

— Это... я хрен знает, что это за хреновины, и откуда они их достали, но это дрянь блокирует систему, — тряхнул руками берсерк. — Я даже оглянуться не успел... Суки...

— Зачем?

— Зачем надели? Знала, доска плоская, что я хер в это дерьмо ввяжусь...

— Почему?

— В смысле почему?!! Я что, по-твоему, совсем тупой?

Парень нагнул голову к плечу и состроил вопросительное выражение лица.

— С севера горы, с юга-запада тёмные придурки и фанатики, с юго-востока светлые кретины и фетишисты. А тут ещё пророчество, которое обосрало весь хрупкий мир. Тут со дня на день война разразится! А меня пытаются сделать главой государства, которое огребёт люлей и от тех, и от других. Я на такое дерьмо не подписывался!

Бэк задумчиво почесал голову, затем уселся поглубже в кресло и задрал ногу, начав стягивать ботинки.

— Ты берсерк, — произнес он, стянув с ноги ботинок.

— Да, я берсерк. Да, мне насыпают основной характеристики за каждое убийство, но короли в атаку не ходят. Хрен мне, а не характеристики. Да и в гробу я видел все эти приемы, жрачку, которую надо тупым ножиком резать и зубочисткой серебряной в рот складывать. А ещё, блять, танцы, шманцы, приёмы и довольные морды этих ушлепков. Ты вино их пробовал? Это же моча, а не вино!

Парень отрицательно помотал головой.

— Нет, я в этом дерьме точно участвовать не буду, — заявил берсерк и дёрнул руками, отчего цепь на его оковах звякнула. — Блядовать — хрен. Пить — только мочу. Жить — в чёрной гробине. И трахать только эту плоскую кошёлку? Вот уж хер им по всей морде! Как только снимут эту дрянь — ноги в руки, и пусть сами расхлебывают это говно мамонта.

Мальчишка снял второй ботинок и принялся разминать пальцы босых ног.

— И ты... ты будь готов. Я как оковы скину — сразу дёру. Не зевай.

Бэк указал пальцем себе на грудь.

— Естественно, — хмыкнул Верша. — Я тебя у этой дуры не оставлю. Хрен знает, что ей в голову взбредёт.

В этот время из коридора послышались шаги. Мальчишка взглянул на отца, а тот кивнул в сторону спальни и скомандовал:

— Спрячься. Хер эту дуру знает, — буркнул он.

Мальчишка подхватил обувь и метнулся за дверь, где скрылся под кроватью.

— Суженый мой! — раздался голос королевы, вошедшей в покои Верши. — Рада тебя видеть в здравии.

— Слушай, а ты кашу ешь? — вместо приветствия спросил берсерк.

— Что? — удивлённо уставилась на него девушка.

— Кашу, говорю, ты ешь?

— Каждое утро на завтрак. Это полезно для фигуры и пищеварения, — кивнула Мими, пройдя к креслу напротив берсеркера. — Тебе тоже, кстати, было бы полезно...

Она подогнула подол розового платья и уселась напротив.

— А почему ты спросил?

— Да вот, — хмыкнул Верша и встряхнул кандалами. — Думал, куда насрать.

— Для этого есть унитаз. В твоих покоях установлена система водяной канализации.

— Срать в белую раковину? — буркнул Верша. — Ну уж нет! В кашу! Только в кашу!

Мими хмуро оглядела мрачного воина и кивнула.

— Я распоряжусь, чтобы тебе поставили ведро с кашей. Если у вас так принято, то не имею ничего против.

Верша вдохнул и тяжело выдохнул.

— Это была шутка.

— Юмор у тебя не очень.

— Как и твои сиськи.

— Что?!! — тут же побелела последняя из правящего рода девушка.

— Что? — попытался развести руками Верша.

— Да ты...

— Ну уж прости. Правда — есть правда, — махнул рукой воин и скосил взгляд на пару стражников у двери, которые положили руки на рукояти клинков. — А твои церберы всегда так напрягаются, когда кто-то говорит про твои сиськи?

— Это. Оскорбление. Королевской крови, — процедила девушка. — За такое рубят голову.

— Да, слышал. Короли не любят правду. Хромой, косой, урод, нет сисек и плоская, как доска — все равно прекрасен и велик, могуч и непобедим, — закивал берсерк. — Странный фетиш королей... и королев.

Мими побледнела от злости. Губы сжались в тонкую полоску.

— С королями так часто. Мало кто из них любит и умеет думать, — вздохнул он. — Зачем придумывать план, заставляющий варвара самого попросить твоей руки. Гораздо проще достать артефакт, блокирующий все его способности, и посадить на цепь, как ручного пса.

— Это вынужденная мера...

— Так бы и сказала, что думать нихера не умеешь, — фыркнул Верша и закинул руки за голову. Вытянув ноги, он растёкся в кресле. — Не удивлюсь, если идея была не твоя. Кто-то не слишком умный подобную херню придумал.

Девушка сжала кулаки, так же откинулась в кресле и попыталась погасить бушующий внутри неё гнев.

— И почему же ты считаешь, что этот план... «херня»?

— Ну, смотри. Если как ты сама сказала, пророчество известно и светлым, и темным, то они знают, что я приду за головами их правителей.

— Святых, — поправила Мими.

— Светлый еблан говорит, что делать светлым. Тёмный еблан говорит, что делать тёмным. По факту — это правители, — хмыкнул Верша и продолжил: — И вот два кретина одинаковых, по сути, но разных по цвету, знают, что я пришёл по их тушки. И ещё должен прийти по их тупые черепушки... А, я еще появлюсь в Межземелье, возьму тебя в жены. Как думаешь, что они будут делать?

— Готовить армии для вторжения.

— Армия — это деньги. Армия — это сложно и долго. Я бы в первую очередь подослал кого-нибудь посильнее и похитрее, чтобы грохнуть угрозу в зародыше. Убийцу там или сильнейшего воина. Или магию какую-нибудь навёл.

— Тебя подобным не взять, — попыталась возразить девушка.

— Пока на мне не было этих херовин, — тряхнул браслетами Верша. — А факт, что ты их на меня повесишь... не большой, но если подослать своих людей, всё устроить — запросто...

Девушка сморщилась.

— Это невозможно. Решение о твоей блокировке оковами «Абсолюта» было вынесено в узком кругу. Придворный маг Гулше изрядно постарался, чтобы выкупить две пары этих оков у...

— У кого? — уточнил Верша, поняв, что молодая королева не спешит заканчивать.

— У тёмного посредника.

— А кто этот тёмный посредник?

— Никто не знает. Он скрывает лицо и приходит, только когда считает нужным.

— То есть кто-то неизвестный приходит и продает вам оковы, чтобы удержать системного варвара в плену. При этом он, по вашим пророчествам, может грохнуть и светлого ушлёпка, и тёмного... Им выгодно грохнуть его сразу, не усугубляя ситуацию, а вы продолжаете его держать на коротком поводке с риском вообще его потерять... Я ничего не упустил? — сморщился Верша.