Агентство ’Последний путь’

— Головы элитных монстров...

— Задание было на крыс. Так? Так. Значит, хрен тебе по всей морде!

Офицер недобро взглянул на берсеркера, после чего достал из кошелька три серебряные монеты.

— Пять, — отрезал Верша. — Что вылупился? Пять и не меньше. Иначе можешь валить в свою сторожку и дальше в кости со своими оболтусами гонять.

Стражник нацепил каменное выражение лица и достал еще две монеты. Вручив их довольному воину, он подхватил мешок и направился прочь, но, сделав всего пару шагов, замер и обернулся.

— Да, чуть не забыл! — он полез во внутренний карман и достал оттуда черную монету с гербом города в виде утки и парой перекрещенных стрел. — Это тебе...

При этом на его лице появилась кривая усмешка.

— За что? — возмутился Верша, тут же поняв, к чему идет дело.

— Городской совет постановил выдать тебе чёрную метку. С приходом снегов — тебе запрещено появляться в городе.

Довольный Дуглас перекинул жутко воняющий мешок на другое плечо и отправился в сторону расположения стражников города.

— Вот удружили, уёбки, — буркнул берсеркер и огляделся.

Вокруг него было не много людей, максимум десяток, но все прекрасно видели и слышали, какой приговор вынес совет города. Сомневаться, что сегодня же слухи расползуться по всему городу, не приходилось.

***

— Здорова, Карл, — недовольно произнёс Верша, входя в лавку. — У меня для тебя пара побрякушек есть.

Берсеркер прошел к стойке и положил перед торговцем пару старых потертых, а местами покусанных крысами медальонов.

Торговец взял в руки первый медальон, покрутил в руках и отложил в сторону. Второй, в виде крупной бляхи с изображением пламени по середине, взвесил в руке.

— Три серебряника, — предложил он.

— Карл, ты, конечно, торгаш тот еще, но ты не ахерел? — сдвинув брови, уточнил берсерк.

— Три серебряника и не медяком больше, — ответил Карл и отвернулся, достав коробку с мелкими склянками, которые начал пересчитывать.

— Карл, чё случилось? Если тебе в кашу насрали, то это не я! — попытался пошутить Верша.

Торговец поднял взгляд на воина, вздохнул и с сожалением произнёс:

— Прости. Закон одинаков для всех. Даже для родственников. Чего уж говорить про нас с тобой.

— Эт ты про что?

— Про метку, Верша. Про черную метку.

— Э-э-э! Ты завязывай! Я ваш закон знаю! Нет там ничего про цены. Нет указа цены занижать за метку! До снегов еще два месяца!

— После снегов тебе сюда хода нет. Любой, кто тебя в городе увидит, за вознаграждение стражу позовет. А сейчас — три серебряных.

Верша выдержал тяжелый взгляд торговца, помолчал несколько секунд, после чего спросил:

— И ты позовёшь?

— И я, — глядя в глаза, ответил Карл. — Закон един для всех.

Верша сгреб медальоны, молча развернулся и, кивнув на дверь Бэку, так и таскавшемуся за ним, вышел из лавки.

— Вот тебе и метка, — сплюнул на землю Верша. — Пара часов, а все уже в курсе... Хотя может, про метку решили давно, а тут просто случай попался. Вот и сунул этот выродок. Он мне всегда не нравился. И морда у него всё время кулака просит.

Мальчишка сел рядом и, толкнув в плечо берсеркера, указал пальцем на себя.

— Че? Тебе метки не давали. Тебе даже уходить из города не надо. Хотя как ты тут сам жить будешь — ума не приложу.

Бэк задумчиво почесал голову и протянул руку к медальонам, висевшим в кулаке.

— Дай!

— Они пустые. Один от вони, чтобы в каналье дух зловонный дыхание не перехватывал, а второй дает от огня слабую защиту. Серебрушек на десять потянули бы...

— Дай!

Верша недовольно взглянул на парня, затем на медальоны, но после этого вздохнул и отдал парню. Тот подхватил эти амулеты и отправился обратно в лавку. Верша в это время рассматривал прохожих, которые все также косились на него.

— На!

Верша, задумавшийся о том, что делать дальше, не услышал, как парень вернулся. Взглянув на него, он обнаружил на его руке десяток серебряных монет.

Берсеркер несколько секунд рассматривал деньги, после чего прикинул что-то в голове и вернул их обратно парню

— Вон там лавка. Шмотки у них говно, но тебе надо ботинки. Босым в лесу не походишь, — произнёс он. — Смотри, чтобы не жало и не болтались.

Парень бодро отправился в указанную сторону и спустя пятнадцать минут вернулся в крепких кожаных ботинках.

— На!

Парень протянул горсть мелочи, штук на двадцать.

— Себе оставь. Купишь что-нибудь, — покачал головой Верша. — Пойдём. Надо придумать, как собрать денег на дорогу и свалить отсюда.

***

— Так, блет, — произнёс Верша и высыпал на табурет из кошелька. — Это всё, что у нас есть.

Быстро отсортировав серебряные монеты от медных, он принялся пересчитывать их. Бэк подобрался поближе и уселся на пол, рассматривая неровные монеты и столбики, которые собрал берсеркер.

— Семнадцать серебряных... и девяносто два медяка. Если прокатит и ты будешь покупать, а не я, то протянуть на это можно месяц, а то и все два. Только вот погоды нам это не сделает.

Мальчишка вопросительно взглянул на мужчину.

— Проедать последнее и ждать чуда — не мой конёк. Надо придумать, как заработать.

— Крысы?

— Никто нам заданий на этих крыс не даст, — покачал головой Верша. — Нам теперь ни заданий в городе, ни торговли нормальной не будет.

Парень указал на себя.

— Тебе заданий не дадут. Да и не из нашей братии ты.

Снова вопросительный взгляд.

— Понимаешь... Это... — тут берсеркер нахмурился, пытаясь подобрать слова. — Система... система выбирает сама. Никто и никогда не мог определить выберет кого-то система или нет. Кто-то трудится с оружием всю жизнь и так и не получает звания мечника, а какой-нибудь мальчишка, махавший деревянным клинком во дворе, внезапно видит перед глазами самый главный вопрос от системы. Множество кузнецов умирают без малейшего намека на систему, но единицы получают от неё профессию.