Агентство "Ван Хельсинг"

— Ляна подготовьте, пожалуйста, тело к перевозке в городской морг, Аня вам поможет, — уже выходя из комнаты, скомандовал Шеф. — Все свободны.

1476 г. Пиренеи

Мирослава приоткрыла глаза и поерзала на соломе. Уставший от бесконечных пыток и ожидания мозг плохо соображал. Перед глазами все плыло и дико хотелось пить. Девушка собрала в кулак всю свою волю и раскрыла глаза полностью. К горлу подкатила тошнота, а когда отступила, зрение восстановилось. Магии почти не осталось, голод, холод и постоянная боль постепенно убивали ее. В дверь камеры грубо постучали.

— Жрать! — коротко рявкнул стражник.

Открыл маленькое окошко внизу двери и подсунул в камеру миску с мерзко пахнущей кашей и ковшик с водой.

Мирослава на четвереньках подползла к еде, за ее ногой с отвратительным грохотом потянулась цепь.

— Быстрей давай! Мне что полдня тут рядом с тобой стоять! — заорал охранник. — Ведьма чертова! — и сплюнул.

Девушка ускорилась. Не обращая внимания на запах, быстро умяла всю кашу и выпила часть воды. Остальную часть она аккуратно вылила на относительно чистую тряпицу — это был ее стратегический запас.

— Приятного дня. Скоро приедет магистр, — с мерзкой ухмылкой сообщил стражник и, гремя оружием и посудой, удалился по коридору.

Мирослава снова отползла в свой угол с влажной соломой и свернулась там в клубок. Ей нужны были силы. Скоро приедет магистр, а значит, скоро снова начнутся пытки и бесконечные молитвы. Ее уже тошнило от церкви и религии. Она верила в существование Бога, но религию ненавидела лютой ненавистью, особенно ту ее часть, которая касалась колдовства.

Еда хоть и скверная все же придала ей сил. Девушка погрузилась в легкий транс. Где-то глубоко под тюрьмой шел слабый энергетический поток, и волшебница уже неделю пыталась к нему добраться. В былые времена она бы даже не заметила препятствия, но сейчас у нее едва хватало сил, чтобы подняться на ноги, не то, что ментально пробить километр практически мертвой почвы.

Загремели засовы на двери, Мирослава вздрогнула и вышла из транса. На пороге стояло двое стражников. Тюрьма еще помнила те дни, когда у нее было полно силы, и она пыталась бежать. Один из стражников подошел к ней и надел на руки кандалы. После чего отстегнул ее от цепи, приделанной к стене.

— Вставай! — негромко, но властно приказал он.

Мирослава попыталась подняться, но ноги ее совсем не слушались. Стражник выругался, схватил ее за локоть и резко дернул вверх.

Пошатываясь, девушка побрела между двумя мужиками, безучастно глядя перед собой. Ей было уже все равно.

В холодной пыточной как всегда было темно. Одетый во все черное магистр неподвижно восседал в кресле, лампа отбрасывала жуткие тени на его благородном бледном лице.

— Присаживайтесь, Элис, — галантно пригласил он.

Стражники приволокли девушку и бросили ее на деревянный слул. Мирослава откинула голову на спинку и тоскливо посмотрела на своего мучителя.

— Сегодня я привел с собой доктора, — продолжил магистр. — Этот доктор осмотрит вас и постарается выяснить, какие чары вы на себя наложили. Нам всем тут очень интересно, почему мы постарели на двадцать лет, а вы, несмотря на то, что живете здесь выглядите также молодо, как и в день нашей первой встречи.

Мирослава прикрыла глаза и в уже, наверное, тысячный раз прокляла тот день, когда решила отправиться в Европу.

— Молчите… Может сами расскажите? — магистр наклонился к ней, в нос девушки ударил тонкий аромат его парфюма.

— Мне нечего сказать, как и двадцать лет назад, магистр, — хриплым шепотом ответила она.

— Доктор, приступайте.

Волшебница не хотела ничего видеть. Она чувствовала, как чьи-то руки истязают ее несчастное тело и как чей-то довольно высокий для мужчины голос что-то недоуменно и заинтересованно бормочет, но никаких эмоций по этому поводу не испытывала. Через час доктор закончил.

— Я посмотрел все, что мне было нужно. Проведу нужные опыты и попытаюсь выяснить причину ее бессмертия. Однако вполне возможно мне понадобится вскрыть ее, — сказал он.

— Она должна быть живой при этом? — равнодушно поинтересовался магистр.

— Безусловно, и желательно в сознании, — горячо воскликнул врач.

Мирослава сжала кулаки.

— Я подумаю над этим, доктор. Стража! Увести ее!

Стражники взяли ее под руки, и повели назад в камеру. Мирослава брела по коридору, а в голове крутилась лишь одна мысль: «Бежать! Нужно бежать любой ценой! Лучше уж смерть от меча, чем быть заживо вскрытой!!».

Принесли ужин. Девушка привычно подползла к окошку. На пол рука в перчатке поставила ковшик с водой, затем миску с кашей, а через секунду в миске появилась жаренная куриная ножка.

— Поешь, — шепотом сказал охранник, Мирослава узнала его голос, это был один из тех, что вел ее обратно в камеру.

— Спасибо, — прошептала она в ответ и накинулась на еду.

В свой угол она отползла необыкновенно сытой, во рту все еще стоял восхитительный вкус жареного мяса, она не ела его уже очень давно. Волшебница облокотилась на стену и вошла в транс. Сейчас у нее были силы. И она, собрав всю свою волю в кулак, рванула вперед — к источнику энергии. Последняя часть пути была самой тяжелой, но чародейка на последнем издыхании добралась до энергетической реки. Мирослава разом почувствовала, как каждая клеточка ее организма напитывается энергией, как проходит боль, как теплеют замерзшие руки и ноги, и как в груди поднимается давно забытое чувство восторга и радости. Девушка легла спать, не разрывая связи с источником. Ее телу нужна была энергия, без нее ей никак не сбежать. Впервые за пятнадцать лет у нее появилась надежда.

Ее сладкий и глубокий, как никогда, сон прервал звук раскрывающейся двери камеры. Волшебница настороженно открыла глаза, тело заполнилось силой, а чувства вернули свою былую остроту. Сейчас она легко могла подняться и справиться с расслабившейся охраной. «Сегодня нечетное число месяца, это никак не может быть эта грязная свинья», — мимоходом подумалось ей.

В камеру вошло двое стражников, волочащих за собой тело. Бросив пленника на пол, они молча ушли, следом за ними громко лязгнул засов. Девушка дождалась, когда их шаги стихнут, и подползла к соседу.

Это был мужчина, лет тридцати весь обросший густой темной спутанной шевелюрой и избитый плетью. Он лежал на животе и не подавал никаких признаков жизни.

Мирослава осторожно коснулась пальцами его колючей щеки и негромко позвала.

— Эй, ты меня слышишь? Я могу помочь тебе…

Мужчина не отвечал. Волшебница пощупала его шею, через некоторое время ей удалось нащупать слабый пульс.

Мирослава одним резким движением разорвала его окровавленную рубашку. Вся спина пленника была исполосована глубокими ранами от плети. Чародейка накрыла ладонью одну из самых страшных ран и сосредоточилась, вокруг ее ладоней взметнулся рой серебристых искорок. Двадцать лет в тюрьме все-таки сказались на ее даре, колдовать стало значительно сложнее. Однако уже через минуту края раны стали затягиваться, а накопившийся гной, сочащийся по краям, девушка быстро вытерла своей мокрой тряпочкой.

Мужчина стал приходить в себя, когда Мирослава, обливаясь потом, заканчивала лечить последнюю рану. Он тихо застонал и приподнял голову. Девушка закончила лечение и тяжело опустилась на пол рядом с ним.

Мужчина же тяжело поднялся и сел напротив нее. В своей жизни он видел много девушек — красивых и не очень, умных, добрых, злых, капризных… но такой… такой он еще не встречал. Сидящую перед ним женщину никак нельзя было назвать красивой. Глубоко запавшие глаза, острые скулы и подбородок, бледная кожа, спутанные грязные волосы и вонючая рваная одежда на костлявом маленьком теле. Но, несмотря на это все, он увидел в ней силу. Внутреннюю силу и несломленный дух, полыхавшую огнем в ее удивительных лазурных глазах.