Агентство «Вечность не вопрос»

По демонам специалистов у нас двое, я и Люцик. Родители Люцика поклонялись миру тьмы, пока это не стало мейнстримом, так сказать, отсюда у этого уже взрослого мужчины такое имя. Когда мать его носила, она пила какое-то экспериментальное зелье из крови все тех же демонов, что бы магия была у младенца в крови, вместе с магией Люцику достались две шишки на лбу, как зримый намек на его происхождение, раздвоенный язык из-за которого он мило шепелявит и аллергия на любые освященные предметы. В целом он очень славный мужик, верный муж, отец троих детей и один из лучших учителей темному искусству в столице России. Внешность бывает обманчива.

В приемной всегда присутствует одна их наших двух секретарш, Жанна или Снежана, будто штампованные с одной машины по производству секретарей, они хорошо справляются с расписанием и потоком клиентов и варят терпимый кофе, а большего нам и не нужно. Иногда мне кажется, что Жанна и Снежана – это не люди вовсе, а какие-нибудь духи домовые, которым Инна насильно придала человеческую форму, но зарплата у них белая, и работают они по ТК.

Ну и конечно я. Существо довольно экзотическое, но рядом с остальной нашей компанией блеклое. Ведьма рожденная, как и Люцик, только мои родители этого не хотели и довольно сильно смущались того, какой у них вышел первенец. Уж не знаю, что там и как произошло, но родилась я с длинными почти белыми волосами и золотыми глазами. На моем детском плечике был шрам из трех полос, будто оставленный кем-то из семейства кошачьих. Врачи тут же поставили диагноз «демонизм», но «демонизм» странного толка. В современно медицине выделяется много разных штаммов демонизма и ангелизма у деток, но мой встречается в единственном экземпляре. Я росла, а ни цвет волос, ни глаз не изменились и даже отметины на плече росли одновременно со мной, не стягивая кожу, как делают это обычные шрамы.

Если раньше, таких как я и Люцик забивали камнями, то сейчас общество относится к нем куда терпимее. В России всегда существовало спокойное отношение к магии, и если в Европе горели костры инквизиции, то у нас государство испокон веков сквозь пальцы смотрит на любое проявление ереси. Так, отругают для профорги, святой водой обрызгают, ну и забудут. А во время Советского Союза нас со светлыми гоняли наравне, так что нам, темным, не обидно было. Мы тогда даже единым фронтом выступали за послабление отношения к любой Религии, и во Второй мировой вместе работали, насылая страшные бураны и обращая солдат в волкодлаков, что бы в бескрайних лесах врагов рвали на части. Когда же Совок распался, то вместе со строительством храмов, мы тоже подключились и организовали собственную коалицию, институты открыли, школы, завели политиков на видных местах и даже пару демонов вызвали на нужды отечества, так сказать. Отечество нам за демонов весьма благодарно, а потому, в отличие от всего остального, более цивилизованного мира, не сажает нас в тюрьмы и не рубит головы.

Но даже если бы не восторжествовавшая толерантность, я в отличие от Люца, в этом мире бы прижилась, потому что внешне не сильно отличаюсь от обычного человека. Надо ли говорить, что это меня вполне устраивает. Метр шестьдесят ростом, волосы белые, будто я днями и ночами вымачиваю их в краске, зрачки желтенькие, но это коричневыми линзами можно поправить или простеньким заклинанием. Красотой я особенной не отличаюсь, формами тоже. Обычно те, в ком есть демонские мутации двигаются как кошки, говорят зазывным голосом или привлекают всеми способами, какими привлекает зло. Я за собой особенных способностей к очарованию к двадцати пяти годам не обнаружила, может еще проснуться. В нашем мире нельзя ни в чем быть уверенным на сто процентов.

Работа моя заключается в том, чтобы призывать или изгонять демонов, и работа эта довольно травмоопасна. Мне приходится чертить сдерживающие круги, выставлять печати и загонять в них тела мало-мальски плотные и зримые, приманивая демонов из глубин преисподней своей кровью. Кстати преисподняя – это метафора. Мы на самом деле понятия не имеем, с каких уголков нашей мульти вселенной к нам попадают ангелы, демоны и прочие мифические нематериальные сущности, но предпочитаем пользоваться лексическими определениями 19 века. Потому что у всех, кто в этот вопрос пытается слишком глубоко вникнуть, кукушка съезжает уже через месяц. Зачем я их вызываю? Частенько люди заключают с демонами сделки, те за жалкую плату в виде человеческой души могут одарить здоровьем, талантом, молодостью. Моральная сторона вопроса меня гнетет не сильно, потому что если не я вызову демона, то кто-нибудь другой. Или, упаси силы мироздания, человек догадается сам полезть в интернет за схемами вызова. Скорее всего у него ничего не выйдет, но может и получиться, и потом ищи его останки, разбросанные по частям по всей Москве.

У меня стопроцентная явка, что для колдунов является нонсенсом. Демоны, как говорит наша начальница, меня любят.

Помяни черта, то есть ведьму... В мой кабинет вальяжно вошла Инна, мне она всегда напоминала хищную птицу вроде грифона, только окрашенную каким то безумным художником. У Инны крючковатый нос, большие зеленые глаза слегка навыкате, короткие рыжие волосы, стоящие ежиком, и ежедневно разноцветные когти на руках. Потому как ногтями это безобразие язык назвать не поворачивался.

– Линочка, милочка моя, - меня передернуло от слова "милочка". Голос у Инны вкрадчивый и скрипучий, потому что она много курит. Поэтому же от нее всегда разит сигаретами, чей запах перебивает пресловутую Шанель. Инна оперлась на мой стол, и ее ногти слились с черной лакированной поверхностью. Почему-то люди ожидают увидеть много антуража в кабинете колдуна, что то, вроде хрустальных шаров, разнообразных камней, костей и прочей мишуры. Ожиданиям надо соответствовать, это для имиджа фирмы полезно, вот и в моем кабинете, по сути, маленькой коморке не было ни единого светлого пятна. Бархатные темные занавески, масса книг с таинственными символами, как будто я не могла найти всю нужную мне информацию в интернете на специализированных сайтах, жезлы и, конечно же, восковые свечи огромных размеров, убирать подтеки от которых мне приходилось собственноручно, потому что домовые с нами не уживаются. Даже мой ноутбук традиционного черного цвета.
– Я очень довольна тем, что ты разыграла свой маленький спектакль, но ты же могла призвать Сатану! Представляешь, какая расчудесная реклама бы это была для "Вечность - не вопрос".

– Ага, особенно если б их Темный Лорд решил закусить кем-нибудь из своих последователей. Ты знаешь, Инна, демоны – опасные твари, а сильнейшие из них делают все, что им вздумается.

Инна недовольно покачала головой, но поспорить со мной не могла. Поэтому достала тонкую сигарету из пачки с намерением закурить. Однако тут же засунула ее обратно, сжав алые тонкие губы под моим пылким взглядом. Ненавижу вонять табакеркой. Мой босс фыркнула и затолкала пачку в обширный карман бархатной алой мантии. Я уже говорила о том, что у нас есть обязательная униформа? Бархатные мантии, как для мужчин, так и для женщин, исчерченные серебряными звездами. У нас черные, у Инны – алая, потому что она здесь верховная ведьма, ну или потому что черный ей не идет. Когда на улице под минус тридцать и батареи в перестроенном с дореволюционной эпохи здании не справлялись, цены им не было. Но сейчас, я чувствовала себя как в паровой бочке. Инне казалось, все было нипочем, может она и потеряла потовые железы, обретя бессмертие.

– Линочка, девочка моя, - она имела право называть меня девочкой, потому что была старше лет на восемьдесят: - с твоей щепетильностью в нашем бизнесе не проживешь. Да и вообще пора тебе переставать строить из себя человечка.

Я поднялась и посмотрела ей в глаза, она такого же небольшого роста, как и я, поэтому задирать голову не пришлось. Некоторых людей только мой не мигающий взгляд доводит до икоты, один знакомый мне сказал "как будто на тебя смотрит тигр и думает с какой стороны начать жрать".

– Не надо так на меня пялиться, - только рассмеялась мне в лицо Инна: - ты знаешь что я права, моя хорошая! Ты отказываешься от вызовов верховных демонов, от любых даже самых маленьких жертвоприношений, черт ты даже кошку зарезать не можешь!

– Если я тебя не устраиваю, найди кого-нибудь другого. Но ни кур, ни голубей не тем более кошек и собак я для тебя мочить не буду. Я плачу свою жертву своей кровью и своей жизнью, чужого меня брать не заставляй.

– У тебя точно демонизм, а не ангелизм? Хотя чего это я, ангелы не бывают такими щепетильными.

Нас синхронно передернуло от упоминания ангелов. Если демоны призывают и купаются в темнейших человеческих эмоциях: гордыни, жадности, похоти и прочем, то ангелы предпочитают спекулировать на положительных. Радости, любви, жажде прекрасного. Они наполняют сердца людей миром, за то их и любят. Нас же терпят, потому что мы – ну… темные.

В комнату как тень скользнул Люцик. Он положил большую ладонь женщине на плечо, отчего та вздрогнула. Уж не знаю, как Люц это делает, но он умеет застать врасплох кого угодно. На бледной морде его образовалась черная щетина, опять он не успел побриться, на своей маленьком тайоте развозил детей по школам.