Агентство «Вечность не вопрос»

***

Когда Рафаэль очнулся на моей кровати, то увидел меня в белой футболке и голубых джинсах, с распущенным волосами, сидящей на краешке кровати. Он повернулся на бок, улыбнулся мальчишеской улыбкой, от которой только сегодня утром у меня начинало трепетать сердце, и закинул руку за голову. Сейчас он не выглядел милым, я прекрасно видела, что и мышцы у этого любителя походов что надо и юношеской субтильностью он не отличается.

– Привет, Лина, – сказал он, поманив меня к себе. Я не сдвинулась с места, бросив на него недовольный взгляд.

– И тебе привет.

Я отпустила свои эмоции, позволив кипящему гневу разлиться по комнате. Раф удивленно вскинул брови, как любой эмпат, он прекрасно мог чувствовать мои эмоции.

– Я чем-то тебя обидел? – растеряно спросил он.

– Я открыла твой мобильный, наткнулась на один очень интересный файл, – выплюнула ему в лицо. – Удивительно, что он не был озаглавлен фразой «Фантастические твари», ведь именно так ты к нам, темным, относишься.

Затуманенный взгляд Рафа прояснился на удивление быстро. Он поднял ладони, заговорил. Он объяснялся долго, выплетая вязь ничего не значащих слов, а глаза его горели спокойной уверенностью праведника. Но я смотрела не на него, а на амулет за его спиной – универсальная штука, заказанная мной у одного тибетского монаха. Четки из оникса начинают светиться при непосредственном и направленном применении магии, и они засветились, да так ярко, что я было испугалась, что Раф заметит. Он не заметил лишь потому, что пытался затуманить мне мозги и сменить эмоциональный спектр. Как сделал с Кат, как скорее всего уже проделывал со мной.

– Но это все равно было неправильно, – пробормотала я, хлопая ресницами, и подаваясь вперед. На губах его расцвела самодовольная усмешка. Взгляд скользнул по груди без лифчика. Раф прикусил губу, задумался на мгновение, взвешивая за и против, и все же сказал:

– Иди ко мне, моя хорошая. Я помогал тебе восстановить резерв в прошлый раз, а теперь, помоги, пожалуйста мне.

Я помотала головой, как строптивая лошадь, словно нехотя отступая назад. Ах ведь, паскуда. Так и знала, что мои фантазии на тему, что такой хороший парень непременно поможет мне восстановить душевное равновесие взялись не с пустого места. Удивительно не это, а другое. Сейчас его чары не действовали. Вообще. Ни капельки. Ни хрена. Я оставалась собой – злой, разочарованной, обиженной. Никаких розовых очков и сахарных облачков не наблюдалось. Поэтому от поцелуя увернулась рваным движением. Встала с кровати, достала телефон, на который снимала происходившую сейчас сцену. И артефакт, горящий за спиной Рафа и его самого, недвусмысленно раскинувшегося на моей кровати.

– Принуждение к интимной связи с использованием магических способностей, – проговорила я холодным тоном. – Это, господин Светлов, статья уголовного кодекса Российской Федерации. Улыбнитесь. Вас снимает не совсем скрытая камера.

Выражение лица моего бывшего напарника было бесценно. Рот его беспомощно открывался и закрывался, Рафаэль силился сказать что-то, но не находил слов. У меня слова были.

– Это видео попадет в начале к главе вашей Коалиции вместе с официальной жалобой, если мы не получим вашего полного содействия в поиске и остановке сил света, то оно отправиться в прокуратуру и в Интернет.

– Лина, ты разрушишь мою карьеру… – заговорил мужчина, без особого смысла продолжая сверкать голубыми как небо глазами. Жалости его взгляд во мне не вызвал. Мне сейчас вообще было не до сантиментов. До Самайна оставалась неделя, я уже чувствовала, как истончается грань между мирами. Если светлые не хотят помогать нам по-хорошему. Помогут по-плохому.

– Рафаэль, ты что, не понял еще? Я ведьма, к тому же темная. Мне плевать на твою карьеру. Видео уже передано Раму, а он отправит вашим запрос. В твоих же интересах сделать так, чтобы нас поняли правильно и дали необходимую помощь и всю информацию о том, где искать ваших сектантов и как бороться с ангелами, если они успеют материализоваться.

– Ангел не может умереть, ангелы всесильны, они есть воплощенное добро…– заученно заговорил оскорбленный до глубины души Раф. Не то время, не та поза, не те слова.

– Все, что существует – можно уничтожить. Или по крайней мере вытолкнуть из этого мира. Свободен, Ромео.

Моего тяжелого взгляда оказалось достаточно, чтобы светлый собрался и вывалился из моей квартиры прочь. Такси я для него заказывать не стала, не настолько я терпила, чтобы заботиться о ком-то, кто околдовал меня, а затем и в грязь втоптал. Как только дверь за ним затворилась, я принялась с остервенением срывать с кровати белье, на котором меня… резерв мне наполняли.

Уже спустя несколько часов, которые я попыталась посвятить медитации, стало ясно, что мой шантаж возымел свое действие. Рам сообщил, что ему передали личные дела всех людей с ангелизмом, кто откололся недавно от церкви. Набиралась как раз дюжина, необходимая для ритуала вызова. Осталось только узнать, кого светлые решили использовать в качестве жертвенного агнца и определиться с местом вызова. Для того, чтобы обнаружить его – необходимо было установить слежку за отколовшимися.

То, что сам вызов придется на Самайн – сомневаться не приходилось. Время выходило, оно утекало как песок сквозь пальцы, но тревога смешивалась со злым ожиданием и отчаянным желанием победить. Без знаков светлых на окнах мне действительно стало легче дышать. За ними снова сновали голуби, грязные, ободранные жители улиц. Я бросила им корма, припасенного для синиц на зиму. С злым курлыканьем птицы бросились на лакомство. Одна из них прихрамывала на ногу, у другой лапа и вовсе отсутствовала. Переживут ли они эту зиму – вопрос.

Я рассеяно схватила серебряный клинок, покрутила его, продолжая рассматривать голубей. Сейчас у меня были силы, достаточно их количество для трех-четырех нырков в Инферно. Достаточно для того, чтобы захватить несколько мелких бесов, связать их клятвой служения и отправить летать над Москвой в поисках прорывов света и чтобы следить за дюжиной людей с ангелизмом. Я задумчиво чиркнула себя по указательному пальцу, так, что показалась кровь, капелька повисла на ногте, засияла в свете фонарей. Я принялась чертить на полу хорошо знакомую печать для спуска в Инферно. В нее мне полагалось лечь, чтобы призвать бесов. Левой рукой я схватила телефон и наговорила сообщение, поделившись планом с нашей великолепной пятеркой. Мобильный тут же отключила, потому что прекрасно знала, Люц придет в ужас от моих действий, и попытается отговорить меня от создания Фени номер 2, номер 3, и номер 4.

***

На что похоже Инферно? И как практики отправляют свои души в ад? А хрен его знает.

Мы ложимся в печать, наполняем ее своей сутью и кровью, а затем отправляемся сознанием в ту часть бытия, которая зовется адом. Человеческое тело не способно воспринять настоящего облика многих пластов реальности, поэтому сознание преобразует их, делает удобными к восприятию. Для меня инферно выглядело как мир в темно-фиолетовых цветах. Ото всюду слышались крики боли, звук раздираемой плоти и бесконечного боя. Мелкие бесы постоянно боролись, сжирали друг друга становились больше и снова распадались на части. Считается, что в инферно попадают души тех, кто изрядно нагрешил в прошлых жизнях. Уже в инферно после бесконечной пытки, новые сущности, образованные из этих душ отправляются на службу демонам. Там они обретают новую память, новые черты характера. В некотором роде инферно – это обнуление для грешников, и наказание для демонов. Или их детский садик. Здесь судить не берусь. Самое главные правила при нахождении в этом месте – не позволить отхватить от себя кусок и не впитать в себя чью-то сущность. Бывало такое, что практики, выходящие из инферно, хватались за оружие и вырезали всю свою семью, а затем заканчивали и свою собственную жизнь, если им в душу мог забраться демонический детсадовец.

Зачем, спрашивается, темные колдуны годами вырабатывали способы перемещения души в эту обитель Зла? Затем, что здесь обитает огромное количество ненаправленной энергии чистых страданий, из которой при необходимости можно создать мощное оружие.

Мимо меня пронеслась тварь с огромными когтями, намереваясь впиться в лицо. Я схватила тварь за то место, где у нее находилось горло, встряхнула, отчего та заверещала и задрыгала десятком лап. В инферно у меня иной облик, я до конца не понимала, почему это место придавало мне огромный рост, сияющую светом кожу, но облик был удобен, потому что не давал никому ко мне прикоснуться. Тот же Люц в Инферно превращается в огромного, брызгающего ядовитой слюной медведя, а Инна вообще никогда не посещает это место. Боится, что ее душа не сможет отсюда выбраться.

– Ты хочешь существовать? – спросила я у твари, которая все еще истошно вопила, и вырывалась в попытке разорвать мою хватку. Еще в первый раз я приметила, что в некоторых из этих существ теплились остатки сознания. Они не совсем понимают речь, но вот мысленные образы способны различить. Я представила свой дом, Феню, вид на Москву из дома Велыча.

– Жить… – она открыла истекающую слюной пасть и повторила за мной. В десятке глаз вспыхнуло понимание этого слова, лапы повисли. С тварями инферно бесед проводить не принято, а зря, потому что создание слушало внимательно, прижимаясь к сияющей коже. От этого ее собственная кожа съеживалась, слезала пластами и рассыпалась на ветру, но тварь несмотря на боль вырываться перестала.