Агенты Разума

Человек и гоблинка удивленно переглянулись, а затем пожали плечами. В конце концов, клиент всегда прав.

– Что ж, полагаю, остается лишь назвать имена, – сказал щеголь.

Теззерет извлек из кармана мятый обрывок пергамента, обработанный таким образом, чтобы моментально обратиться в пепел при малейшем контакте с открытым огнем. Это был список, переданный ему Лилианой Весс; изобретатель не смог удержаться от злорадной ухмылки при одной мысли о том, какое выражение лица будет у Джейса, когда тот обо всем узнает.

– Рулан Бартанеул, человек, банкир из округа Дравхок, – зачитал Теззерет. – Лафиэль Картц, тоже человек, и тоже из Дравхока. Эштон Навар, человек, хозяин таверны в Луриасе. И Эммара Тандрис, эльфийка из Овиции.

***

Лилиана подняла взгляд от нетронутой чашки с фруктовым чаем, стоящей перед ней на столе, когда из ближайшей колонны вышла хозяйка дома.

– Как он? – требовательно спросила чародейка.

Эммара неопределенно махнула рукой, но в остальном не удостоила ее ответом до тех пор, пока сама не села за стол – настолько далеко от Лилианы, насколько позволяли правила вежливости – и не заказала себе напиток у маленького искусственного слуги. Только после этого она повернулась к гостье.

– Лучше, – проронила она.

– Рада слышать, – ответила Лилиана без малейшей радости в голосе. – Правда, ты продолжаешь повторять это из раза в раз в течение двух последних дней! И при этом не пускаешь меня к нему!

– Потому что когда я позволила тебе навестить его в первый раз, он так разволновался, что это отбросило процесс выздоровления на целый день назад, – сердито сказала Эммара. – Так что не могла бы ты перестать нервировать меня, и его тоже, и дать мне спокойно делать мою работу?

Несколько мгновений они молча прожигали друг друга взглядами. Напряжение спало, лишь когда в комнату вернулся слуга со стаканом сока для эльфийки. Эммара сделала большой глоток и вздохнула, покачав головой.

– Он действительно поправляется, Лилиана, но я не хочу, чтобы ты сейчас к нему ходила. Ему все еще необходим отдых. Я и так с большим трудом убедила его, что ваши неотложные дела могут подождать до его полного выздоровления. Собираешься опять ворваться в спальню и уничтожить все мои труды? Чтобы он возбудился и начал бегать туда-сюда, пока не откроется внутренняя рана, которая еще не успела затянуться?

Лилиана проворчала что-то неразборчивое и откинулась на стуле. Она не заметила, как эльфийка вздрогнула, услышав жалобный треск хрупкой древесины, не привыкшей к столь грубому обращению.

– Он тебе небезразличен, – заметила Эммара. Это был не вопрос, но в ее тоне звучала неуверенность.

– Кажется, ты удивлена.

– Так и есть, – призналась эльфийка. – Никогда бы не подумала, что вы способны на такое сострадание.

– «Мы»? – уточнила Лилиана с угрозой в голосе. – В смысле, люди?

– Некроманты.

– Да, я некромант, – ответила Лилиана без тени смущения. – Смерть, воскрешение из мертвых, старение и распад – мои верные спутники. От этого я не перестаю быть человеком, – на последнем слове она сделала особое ударение, словно желая тем самым бросить эльфийке вызов. – А Джейс… он важен для меня.

– Для тебя? Или для твоих замыслов?

– А сама-то? – Лилиана внезапно пожелала сменить тему разговора. – Ты целительница, или, по крайней мере, так говорит Джейс. Почему же в таком случае он еще не встал на ноги за эти два дня?

– Я могла бы залечить его ранение быстрее, – пояснила эльфийка. – Но болт вошел глубоко и оказался слишком близко сразу к нескольким органам, потеря которых вряд ли бы его обрадовала. Я решила действовать как можно осторожнее – сначала позаботиться о внутренних повреждениях, и только потом закрыть внешнюю рану. Даже сейчас, пока мы сидим здесь и разговариваем, моя магия работает. Скоро он поправится.

– Спасибо, – скупо поблагодарила Лилиана. Обе сделали по глотку из своих стаканов, молча разглядывая друг друга.

– Вы с Джейсом…, – наконец решилась чародейка.

– С Берримом. Мне он известен как Беррим.

– Без разницы. Вы с ним были вместе?

– Конечно же, нет! – ужаснулась Эммара. Ее даже передернуло от этой мысли. – Он же человек.

Услышав столь явное отвращение в голосе эльфийки, Лилиана не удержалась от усмешки.

– Мы дружили, – продолжила Эммара. – Вернее, мне так казалось. Возможно, я пойму это точно, когда он расскажет мне, кто такой Беррим и кто такой Джейс. И почему о существовании последнего я узнала только тогда, когда его начали разыскивать весьма неприятные люди. Гильдий, конечно, больше нет, но у меня до сих пор остались мои источники. Так что мне не составило труда узнать, что Консорциум искал кого-то, кто использовал оба этих имени – и еще несколько других. Я достаточно долго живу на свете, чтобы замечать перемены, Лилиана, будь то городах, во власти, в именах или в людях. Учитывая то, что я слышала про Джейса, я могу понять, почему он предпочел стать Берримом. Но он вполне мог бы довериться мне и обо всем рассказать. Так что сейчас я не знаю, кем именно был мой друг. А ты понимаешь, о ком так сильно заботишься?

Разговор на грани ссоры продолжился, но Джейс перестал слушать. На миг сосредоточившись, – из-за раны это далось ему лишь чуть тяжелее, чем обычно, – он снял со стола заклятье ясновидения, уменьшив тем самым остроту своих чувств, но решил пока не развеивать его окончательно.

Плотно зажмурив глаза, маг удрученно уткнулся лицом в ладони. Хотя он считал, что использование псевдонимов было оправдано, он не мог винить Эммару в том, что она на него злится. Ведь она считала его своим другом, он называл себя ее другом, и при этом не доверил ей даже своего настоящего имени.

Все, что он делал, он делал из самых лучших побуждений. Как же он умудрился всюду напортачить?

И откуда он мог знать, что снова не портит все прямо сейчас?

Тем не менее, даже зная о том, что он не тот, за кого себя выдавал, она впустила его в свой дом и исцелила его раны, хотя ничем не была ему обязана. Вскоре мысли об Эммаре предсказуемо уступили место воспоминаниям о Каллисте. Джейс Белерен всерьез задумался о том, а достоин ли он хотя бы одного из своих друзей – и должны ли они были страдать из-за такого человека, как он.

Он попытался стряхнуть эту жалость к самому себе, пока она не поглотила его окончательно, и вместо этого сосредоточился на насущных заботах. Не открывая глаз и не прерывая заклинания ясновидения, он перенес все свое внимание на комнату вокруг. Сев на кровати, он ощутил тяжелые одеяла, которые укрывали его ноги, и зуд от засаленных волос, пропитанных горячечным потом и давно требовавших мытья. Потрогав пальцем обнаженные ребра, он почувствовал небольшое углубление и ноющую боль в мышцах, но она не шла ни в какое сравнение с прежней агонией. Он снова отметил про себя, до чего же велик его долг перед гостеприимной эльфийкой, и тут же отбросил эту мысль, пока она вновь не завела его в объятья хандры, которую он всеми силами старался прогнать.