Агенты школьной безопасности

Опять хохот.

– По штуке на каждого? – спросил толстый парень, который ударил нашу «Победу». – Маловато будет.

– Сколько унесете, – сказал Алешка. – Вы думаете, где мы эту коробку взяли? Думаете, специально для вас купили?

– Ты чего плетешь? – заинтересовался наконец Призрак. – Чего ты гонишь?

– Ничего я не гоню. На 57-м километре фура опрокинулась. Водитель наехал на попутке на пост ГАИ. Понял? Там этой колы валяется, хоть купайся в ней. Тебе это не помешает. – И Алешка сморщил нос.

– Ты на что намекаешь? – оскорбился Призрак. – Лоб у тебя зачесался?

– Я намекаю, – спокойно ответил Алешка, – что вам надо торопиться. А то без вас все расхватают.

Тут до них дошло. Призрак вскочил в седло, и вся орава помчалась за ним к шоссе.

– Ну вот, – сказал Алешка. – Решили мы одну свою проблему. Пока они туда добегут, пока обратно доберутся, мы все успеем сделать. Это понятно?

– Гениально! – похвалил его Колумб. – Жадность и глупость – родные сестры. Пошли, не будем терять время.

Он достал из багажника саперную лопатку, и мы зашагали к загадочному дому на окраине. К дому, где водятся призраки, ядовитые грибы и ценные сокровища.

Мы не дошли еще до пруда, как услышали в зарослях возле дома стук топора. Неожиданно он прекратился, на берег пруда шустро выкатился тот самый дед, с которым мы уже общались, и, вцепившись обеими руками в торчащую над водой удочку, уставился на поплавок. Потом, как бы заметив нас, быстренько ее смотал, подхватил ведерко с уловом и поспешил нам навстречу. Что-то чудит дед.

– Вовремя поспели, – сказал он, поздоровавшись, как и в тот раз, со всеми за руку, – как раз к ухе. Внуки твои ушицу потребляют?

– Они все потребляют, – сказал Алешка, – особенно ушицу.

– У нас нет времени, – тревожно напомнил Колумб. – Иначе нас ждет жестокая встреча с обманутыми вкладчиками.

Дед ничего не понял, но сказал:

– А вы своим делом займайтеся. А я пока ушицу спроворю.

И он в самом деле взялся ломать сухие сучья для костра. Не успели мы обойти пруд, а у деда уже горел костерок и висело над ним ведерко.

Но дед оказался непоседой. Нет чтобы посидеть у костра, подкладывать в него дровишки, следить за варевом – нет, это не в его характере. Не успели мы забраться в дом, а он уже тут как тут. Разговорчивый.

– Дом-то до войны ладный был. Я в ем, у учителя нашего, бывал. – Дед уселся на порожке, закинул ногу на ногу. – Нам, пацанам, интересно было. Он такой сад-огород учинил, все по-научному. Малина у него была – ягода с яблоко.

– А яблоки с арбуз? – не удержался Алешка.

Дед не расслышал.

– Не, арбузы он не сеял. Ни к чему. А вот вишня! – Дед даже зажмурился. – Черная, сладкая…

– Большая? – опять Алешка врезался.

– Не, врать не буду. Не шибко большая. С твой кулачок, не крупнее. Учитель-то на все руки был мастер. И хозяин, и хозяйка. Когда он варенье варил, такой дух по всему селу растекался! Мы, пацаны, на него сбегались, как воробьи на пшено. Но он в этот день вареньем нас не угощал, только пенками. Говорил, что для вкуса варенье должно настояться. И в погреб его убирал, в холодок.

Как говорится, с этого места поподробнее.

– А погреб у него знатный был. Аккуратный такой, по стенам ровные полочки. На них банки стоят, как солдаты в строю. И у каждого солдата на груди написано – с чем банка. С огурцами там, с грибочками или еще с чем. А у стены, что напротив двери, у него комод стоял. Из многих ящиков. Он в них семена зимой хранил, клубеньки всякие. А самый нижний ящик – для малинового варенья… Вот мы дождемся того часа… Ох, батюшки, – спохватился дед, – уха закипела. Пошел я. И вы к ухе поспевайте.

Как только дед ушел, мы сначала разом вздохнули, а потом пробрались в ту часть дома, где когда-то был знатный погреб. Теперь он был не очень знатный. Обычная яма. Правда, с кирпичными стенами. И, конечно, никаких там полок, никаких банок-солдатиков, никаких комодов с ящиками. Обычная яма, замусоренная пустыми бутылками, окурками, обломками досок и всякой другой дрянью. И, как мне показалось, со следами раскопок.

Мы стояли на ее краю и мысленно чесали себе затылки. Колумб достал схему, повертел ее. Ну и что? Где здесь несгораемый ящик с сокровищами прежних лет? Не было здесь никаких ящиков – ни сгораемых, ни тем более несгораемых.

– Вон там комод стоял, – задумчиво произнес Алешка. – А в нижнем ящике у него – малиновое варенье.

Я взял у Колумба схему: что-то мне пришло в голову. Вот эта пометка – «Кд», как мы думали – кабинет директора. А если это не кабинет директора? Если это сокращенное слово «комод»? А в нем – нижний ящик для малинового варенья.

Да ведь так и есть! Сходится!

«Нижний ящик, – вертелось у меня в голове. – Нижний ящик. Ни… – Тут я вроде как споткнулся. – Ящик. «Ня»!

Я хлопнул себя ладонью в лоб.

– Комар одолел? – спросил Алешка. – А я думал, они уже не летают.

– Не летают, – повторил я машинально. – Комары не летают. А вот ящики… Несгораемые… – И я объявил: – Ящик должен быть не несгораемый, а нижний.

– «Ня»! – воскликнул Алешка. – Клад прятался в нижнем ящике комода.

– Ага, – уныло подтвердил я. – Осталось только комод найти. В глубине веков. Или у кого-нибудь в сарае.

Колумб положил нам руки на плечи и взволнованно сказал:

– Дети мои, вы отчасти правы и отчасти не правы.

– Клево! – восхитился Алешка. И передразнил его: – Право всегда справа, но иногда отчасти слева.

Колумб засмеялся как молоденький:

– Ты уловил мою мысль. В нижнем ящике комода не было никогда никакого клада. И не могло быть. Что там можно было в нем спрятать? Пять банок варенья? Две гранаты и пол-автомата? Нет, дети мои, все не так просто и не так печально. «Ня» – нижний ящик – это указатель, стрелка, показывающая, где нужно искать. Поняли?

– Я понял! – сказал Алешка. – Когда здесь стоял комод, ход в тайник нужно было искать в нижнем ящике. Правильно?