Агерский лекарь

– Конечно.

– И не забудьте о завтрашнем приеме.

Бела чуть склонила голову:

– Я помню. До встречи, доктор!

* * *

Бела плотно прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней, чтобы никто не вошел. «Что это было? Ферг ее проверяет? Или попросту сошел с ума?

А можно ли сойти с ума попросту? Да ну, какой из него сумасшедший. Но ведь это представить же невозможно, что у такого человека может быть в голове. Мало ли, что он сказал…

Написать о нем в Сибу?

Да никогда в жизни!»

Потерла виски, собираясь с мыслями. Как же не хватало отца! Всегда уверенного и знающего, что делать!

«На тебя надеялись заговорщики. Но ты решила, что будешь на стороне князя. Что это правильней и выгодней для Трансильвании. А на самом деле виной всему – твой страх перед снами, твое неприятие второго таинства и нежелание ничего иметь общего со здешними почитателями Заточенных.

Маги Сибу поручили тебе собрать сведения об Эрно. И ты обещала. Может, не рассказывать всего, что знаешь? Придумать что-то. Но полуправды не бывает. Есть долг перед страной, а есть… собственное необдуманное обещание. Душевный порыв, который однажды растаял, а оно осталось и будет теперь давить на совесть.

Доктор не просил молчать. Он как будто оставил решение за тобой. Или, может, просто не знает, не догадывается, что зачем-то нужен мурешским магам? Ведь ему-то никто об этом не говорил.

Так выламывай себе пальцы, Белала, кусай губы, можешь даже поплакать, если никто не увидит. Страдай, если уж так хочется.

Только себя не предай».

* * *

Наряды дам, сообразно трауру, украшены черными лентами. Их спутники предпочли сегодня неяркие, строгие платья, многие пришли в форме. Особенно выделялись гусары – волчьими шапками и кафтанами-ментиками, шитыми золотой нитью.

Сверху, с княжеского престола, вид на зал для торжественных приемов открывался самый лучший.

– Пестрые петухи, – шепнул в раздражении Берток.

– Они старались выглядеть достойно, – ответил Ферг вполголоса.

– Звучит как эпитафия.

– Шутка – признак положительных изменений. Ты поправишься.

– Я почти здоров. И мне похорошеет окончательно, когда поприсутствую на казни главарей. Ты разобрался с их делами?

– Среди арестованных, к сожалению, не было главарей…

– Но ты их знаешь.

– Знаю. Один в день переворота находился в загородной резиденции. Второй спал в своем поместье…

– Спал! Ему позволили…

В голосе князя была расплавлена горечь. Сегодня стало известно, что заговорщики не ограничились нападением на Китшоэ и важные казенные здания. Штурмом было взято несколько особняков. Среди погибших оказался давний боевой товарищ князя, генераль Хэйдан. Офицер не ждал нападения, в доме кроме прислуги были только его жена и двое детей. Нападавшие не пощадили никого…

Ферг настрого запретил рассказывать об этом князю. Медики и молчали. Но не стал молчать дежурный офицер, который не посмел ослушаться приказа.

Княжну доктор вернул в госпиталь – похороны матери и так стали для девочки тяжелым испытанием. Хотя бы о ней можно было сегодня не беспокоиться.

Благородные господа недовольно переговаривались – перед входом их вынудили сдать оружие.

Он увидел и Белалу Вораш – трансильванка не стала занимать удобное место в переднем ряду, напротив, затерялась в толпе. Но возле нее все равно оставалось небольшое пустое пространство.

А потом стало не до наблюдений. На помост поднялся крупный, внушающий уважение к себе италиец. Фабиан Фабрис собственной персоной. Голоса мгновенно стихли.

– Здравствуйте, мастер Фабрис, – приветливо кивнул ему Ферг.

– А вы и без моего пожелания, я думаю, долго проживете, доктор, – вполголоса отозвался маг.

– Мастер, – так же тихо произнес князь, – прошу вас, не надо.

Фабрис поклонился.

Ферг вышел из-за кресла Бертока и сказал, вроде бы тихо, но так, что услышали все, даже те, кто стоял в самой дальней части зала:

– Господа, нам выпали трудные дни. Князь Берток поручил мне сегодня говорить от его имени…

Белала не сразу его узнала, а узнав, не поверила глазам: доктор Ферг сбрил бороду и усы. Теперь он выглядел лет на десять моложе и стал очень похож на собственный портрет. Как все остальные не увидели сходства, она понять не могла. Разве что обитатели Китшоэ настолько нелюбопытны, что даже никогда не заходили в Запертые комнаты.

Черная шелковая сорочка и колет без рукавов, широкий пояс… Ферг выглядел черной птицей.

А потом на помост поднялся маг, от которого ей захотелось бежать без оглядки. Или хотя бы спрятаться за шторой. От него веяло чуждой мощью, настолько всеобъемлющей, что Бела не вспомнила бы ни одного другого такого же.

Ферг от имени князя Бертока представил мага, и по залу разнесся приветственный гул – Фабиана Фабриса здесь знали и уважали. Сам князь в подтверждение его слов чуть склонил голову.

– Я принес добрые вести, господа, – усиленным магией голосом произнес Фабиан. – Последние очаги сопротивления заговорщиков уничтожены, город полностью освобожден.

Снова приветственные крики. Словно Фабрис лично освободил город от армии заговорщиков. Интересно, где он был раньше, когда заговор только складывался?

– Вы все знаете, князь Берток был ранен в бою. Сейчас, когда его жизнь и здоровье все еще в опасности, от его имени в Китшоэ распоряжается его родственник и… – Фабрис на миг сбился с речи, но договорил: – И наследник. Вы знаете этого человека как личного лекаря семьи князя, доктора Ферга. Однако у него есть и другое имя. Князь попросил меня во избежание недоразумений в дальнейшем представить его вам. Князь Эрно Шорош!

Ферг чуть расправил плечи, шагнул вперед.

Бела поразилась, как мгновенно исчез, растаял миражом образ усталого, вечно занятого чужими бедами доктора. Перед толпой придворных стоял действительно князь. Таким, каким он, наверное, не был полвека назад, но каким мог бы стать, не случись тогда того, что случилось…

Не Князь Мертвецов.

Сильный, уверенный в себе человек. Знающий, как управлять страной и как сделать, чтобы его слушали.

«Солидности хоть соли», – вспомнила она. Губы сами растянулись в улыбке.