Агни Йога. Священные знаки (сборник)

«Камень этот двигается и появляется около священных и замечательных мест. Здесь же, около Наран Обо, место священное. Князь знает, что вы собираете травы и цветы. Это очень хорошо. Но не потревожьте камень, который появляется то там, то здесь. Вы великие люди, и он может оказаться и на вашем пути».

Значит, дело оказывается не в медном поясе, как мы думали первоначально, но в самом камне. А камень этот не что иное, как тот самый легендарный, испокон известный чудный камень, посещающий особо замечательные местности в особо нужное время. Таким образом, скромный посланец князя совершенно деловито просит нас не потревожить чудодейственного камня. Конечно, мы просим его передать, чтобы никто не беспокоился. Камня мы не нарушим, не разобьем и не обидим.

Воображаю, как удивлены были бы местные монголы, если им рассказать все известные легенды и саги о странствующем чудесном камне – прославляемом в веках от берегов Тихого океана средневековыми мейстерзингерами, знаменитым Вольфрамом фон Эшенбахом. В данном случае новым оказалось то обстоятельство, что не легенда рассказывалась, но просили не повредить камень. Значит, не сказание, но бытность самого камня жила совершенно явно и непреложно.

Новая подробность о поясе на камне, быть может, означает, что камень облечен властью. В других вариантах ни о каком поясе не упоминалось. На камне указываются знаки, которые то появляются, то уходят вглубь. Камень предупреждает своего временного владельца о всяких значительных событиях. Камень издает треск в особых случаях. Становится особенно тяжелым или, наоборот, теряет вес. Иногда камень начинает светиться. Иногда камень приносится новому владельцу совершенно нежданно какими-то незнакомцами. У камня много качеств, недаром о нем сложены всевозможные предания и песни. Упоминается он и в средневековых исторических и научных хрониках. На Гималаях, в Тибете и в Монголии постоянно приходится встречаться с упоминаниями об этом сокровенном чуде.

Странно связывать чудесные, полные глубоких знаков и символов сказания с приездом чиновного лица, просящего не повредить и не увозить камень. Здесь ведь место особо священное. Говорят, что около Наран Обо уже появлялся чудесный камень. В этих местах запрещено убивать животных. Сам Таши-лама подымался на Наран Обо и благословил это место.

«Ведь Таши-лама выдает пропуск в Шамбалу».

Конечно, и это сведение понимается чрезвычайно различно. Но, тем не менее, до сих пор приезжают некоторые люди к Таши-ламе с прямою просьбою дать им подобный пропуск. Опять-таки древнейшие знаки совмещаются с современностью иногда в самых неожиданных формах.

Также приходилось слышать, как нападали некоторые люди на рассказчиков о таких знаках. Ревнители тайн придут и шепнут, а рассказчик немедленно прервет повествование. Если же начнут его допрашивать, то он закончит какой-либо самой прозаической формой, совсем не отвечающей вдохновенному началу. Значит, и древнее установление охранения тайны живет по-прежнему. И как умеют хранить такие заповедные тайны! Как умеют вовремя перевести речь на какие-нибудь повседневные темы или нежданно обратить внимание на какое-то внешнее приключение!

Опять-таки вспоминается, как однажды один индус сказал, что он настолько не выдаст тайны, что скорее допустит утверждение, что вообще ничего подобного не существует. Как в океанских волнах пробегают два и три различных течения, так же и глубины людского сознания умеют быть заперты затвором тайны.

Кто-то смеется над подобною стойкостью, над таким хранением основ. Но кто-то и уважает, когда видит, что вне всякой, иногда и вопреки всякой своекорысти люди остаются несломимы, как адамант. Камень драгий – знали его многие народы. Сохранили, запрятали знания о нем в самую священную сокровищницу. Если приезжает чиновник и просит не повреждать и не увозить камня, то ведь в этом еще не будет открытие тайны. Ведь он-то не сказал, о каком таком камне идет речь. Он по обязанности должен был предупредить, что таковой камень появлялся, бывало, в этой местности. Значит, этим предупреждением он не раскрыл тайны камня.

Посланец был рад слышать наше обещание не вредить камню. Кто знает, может быть, в постановке нашего ответа ему почудилось, что мы знаем больше, чем он полагал. Во всяком случае, наше обещание не вредить камню было принято с искренней признательностью.

Уметь хранить тайны уже значит доказать значительное качество духа. Кто возьмется отделить, где легенда граничит с фантастикой, а где в основе ее лежит действительность. Не так давно доказывалось, что герои так называемых легенд были существовавшими людьми, героическими деятелями, дела которых, выходя за пределы общечеловеческого разумения, сплетались в чудесные, вдохновляющие легенды.

Знаете ли вы, существует или нет тот камень, о котором знают так многие народы?

Искусство Тибета /Листы дневника экспедиции/

Красная тяжелая дверь медленно открывается, мерцая золотом узоров. В сумраке дукханга величественно уходит ввысь гигантское изображение Майтрейи. В бархатных наслоениях времени начинаете различать на стенах мягкие силуэты обликов. Целый ряд строгих Бодхисаттв, Держателей, Хранителей… Четко стоят они. Запечатлены твердой рукой. Время придало краскам богатство и смягчило искры золота. Незабываемое впечатление. Воздымающая радость.

Весь сине-белый, точно старого китайского фарфора, вход. Маленькая дверка и высокий порог. Точно старые знамена битвы духа спускаются с резных балясин ряды танок. Множество картин сияет сложным многообразием. По черному фону мчатся золотые и пурпурные всадники. Золотые нити облаков и строений свиваются в свиток неисчерпаемого воображения. Отшельники укрощают стихии. Учителя совершают путь трудный. Посрамлены темные силы. Толпы народа, и оправданного и грешного, теснятся к тронам Благих. По белым хатыкам – шарфам пустыни – минуют стремнины жизни. И Сам Благословенный Татхагата в кругу избранных Архатов посылает благословение приходящим, не убоявшимся великого пути. Не забудем этот ковчег драгоценных знамен. Исполнимся крепостью битвы.

И еще резной вход. Над широкими ступенями мощно стоят Дхармараджи – Владыки всех стран. Охраняют врата к Великой Матери Сущего. Многоокая, Всезнающая Дуккар, окруженная светлыми Тарами, – самоотверженными хранительницами человечества. Еще не всюду успело подернуться благородным покровом времени золото, но сырость стен уже плетет свой узор. Высоко над Тарами мандала Шамбалы. Неустанный Владыка Ригден бодрствует на Башне в священном круге снеговых гор. Столпилось воинство. Не забудем эти великие символы.

Горные проходы. Уже близки снега. На древнем пути огромное изображение Майтрейи, изваянное на скале, посылает странствующим свое благословение. Не обычной рукою превращена поверхность скалы в монументальный Великий Облик. Мощь руки и неутомимость труда подвигли человеческие силы к такому созданию на пустынном теперь пути. Ведь все это велико и многозначительно замыслом, и убедительно формами, и увлекательно мастерским убором. Большое искусство.

Черные с золотом знамена китайского происхождения. Характер рисунка и сочинения нескрываемо напоминают Китай. Дуккар и Тары – Матерь Кали великой Индии и Благая Куанин седого Китая пришли в тибетский дукханг издалека. Майтрейя напомнил вам Бодхгайю Индии. Лик Благословенного устремил вас к Сарнату. Вам указывают на индусское происхождение изображения. Великого Майтрейю на скале в VI или VII веке ваяла рука, знавшая формы великой Индии. Вы вспоминаете технику Тримурти Элефанты. Вы переноситесь к скульптурам Матуры, к фрескам Аджанты, в сказку Эллоры, в величественные развалины Анарадхапуры и в живописные нагромождения Рангуна и Мандалая.

То, что вы видите в тибетских храмах, неизбежно вызывает в вас воспоминания о виденном в Индии или Китае. Течение водопада напоминает вам о его истоках.

Четыре года хождений по буддийским землям наслоили многие впечатления. От незабываемой сказки пещерных храмов Центральной Азии до десяти тысяч Будд, недавно заказанных буддистами литейной мастерской в Польше, точно Восток уже настолько оскудел. От бедного степного монастыря в переносной юрте до картины Шамбалы за спиною странствующего ламы. Все видели.