Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия

Глава 9

Россия. 7 октября 2011 года. Юго-западный участок Центрально-сибирской оккупационной зоны. 206 километров на юго-восток от предместий г. Кемерово. Отрезок грунтовой просёлочной дороги, 12 километров от опорного пункта трофейной команды «Браво 6», фирмы «Блэкстоун Сауз». 04.15 по местному времени. Партизан Антон «Ропша» Варламов. Ни слова по-русски.

Бывает так, что когда ждёшь чего-то, кажущегося очень значительным лично для тебя одного, время идёт рывками. Оно или медленно тянется, словно резина, или вдруг мелькает магниевой вспышкой, как если бы мысль и действие слились в один кратчайший миг. Теперешний скачок был вспышкой, стёршей предыдущие два «резиновых» часа. Я положил трофейный прицел в нагрудный карман «разгрузки» и провел ладонью по ствольной коробке американского короткого автомата, сгоняя мелкие капли воды. Дождь кончился минут десять назад, однако из-за необходимости сохранять неподвижность я избегал лишних телодвижений. В наушнике три раза мурлыкнул тоновый сигнал, конвой уже появился в пределах видимости передового дозора. Следом глухо зазвучал голос Ирины:

— Здесь Коса. Леший-три, тридцать один. Жёлтый.

Колонна идёт к трофейному складу, как и говорил Матинелли, даже время совпало с тем, что назвал итальянец. Сейчас его человек застопорит головной джип и мы начнём. Два раза отжав тангенту, я ответил:

— Три, тридцать один. Леший принял, всем — два ноля-один. Жёлтый.

После того, как я выпил отвар который приготовил лесник Чернов, у меня существенно улучшилось и без того неплохое ночное зрение. Специальных приборов ночного видения в отряде было всего четыре, я не колеблясь отдал их ребятам, предпочитая довериться народной медицине. Вкус у отвара был совершенно обычный для травяного сбора: не ощущалось особой горечи, только слегка щипало глаза. Учитывая специфику предстоящей акции, пришлось полностью нарядиться в натовский камуфляж и переобуться в довольно удобные кроссовки. За прошедшие после налёта на блокпост двое суток прикид успел немного обмяться по фигуре, но на всякий случай я всё простирнул в горячей воде и отбил на камнях, чтобы одежда не казалась слишком новой. Оружие пришлось выбрать из тех трофеев, что мы взяли при налёте на блокпост наёмников. Я долго примеривался, чего бы взять, и в конечном итоге доверился выбору Нинель, которая посоветовала взять компактный швейцарский «сват» [90] . Автомат удалось освоить быстро, и особых сложностей не возникло, разве что непривычным было переламывание на две части, да ещё почти незаметная после «весла» отдача. Радовала возможность попользоваться очень удобной коллиматорной оптикой — цель, словно повинуясь мысленному приказу, сама ложилась в круг с красной точкой, и я попадал именно туда, куда целился даже на бегу. Вес автомата был тот же, что и у «калаша», поэтому особо не пришлось менять стиль стрельбы. От штурмовой рукояти я отказался после того как несколько раз она выворачивалась из кулака, как бы сильно я ни обхватывал её. Хват за цевьё всё же оказался привычнее. Из всяческих приблуд я выбрал только барабанный полупрозрачный магазин на сотню патронов, который был гораздо удобнее «рожков», или чуть менее искривлённых родных магазинов «свата» [91] , в основном из-за наличия плоского стального основания. Раздражение по поводу того, что новый «ствол» опять был под нелюбимый калибр, лишь немного омрачило радость знакомства с новым другом. В конце концов, не на базаре: бери что дают, и осваивай. Ещё пара таких же дисков лежала в боковых подсумках. Вместе с запасом гранат и патронов в россыпи я тащил на себе ещё одно самодельное взрывное устройство, которое в случае удачи планировал установить на каком-нибудь амеровском самолёте. Самым большим и искренним желанием было угостить им похожий на огромную жирную летучую мышь «бомбер». В трофейной кевларовой кобуре поместился верный ПБ — несмотря на риск, я не решился отказаться от надёжного «макарки». Новый, более удобный, чем обычные штатные амеровские жилетки, «броник» не давил на плечи и шею. Даже то обстоятельство, что вместо обычных магазинов я нёс дисковые, сильно движений не стесняло. Как мне объяснила Нинель, эти жилеты ещё совсем новые, и армия их получает ограниченно, но контракторы снабжают своих служащих довольно неплохо, поэтому подозрений у охраны на КПП экипировка вызвать не должна [92] . Больше беспокоила не экипировка, а именно неловкость, с которой я носил новую одежду. Это точно бросится в глаза обитателям авиабазы, а вот трофейный пистолет у наёмника — как раз обычное дело. С помощью Алекса и других бойцов, бывших в отряде с самого начала, мне удалось хотя бы внешне походить на иностранного вояку. Сгладить углы помог Веня, который тоже напросился с нами. Мишка и Семёныч изображали сербов, тот же Веня выписал им на бумажку несколько фраз и ругательств из разговорника, чтобы они отбили охоту заговорить с ними у кого-либо из персонала базы. Приятель после ранения только-только оклемался, однако оставаться в отряде, когда я иду на большое дело, он наотрез отказался. Алекс, Ирина и Сергей, напротив, чувствовали себя более уверенно — хорошее знание американского разговорного и раскованная манера поведения позволяли надеяться, что уж их-то точно никто с ходу не расколет…

90

Если быть более точным, то Антон выбрал швейцарский карабин SG–551 SWAT. Стоит на вооружении швейцарских ВС с 1983 г. Пользователи отмечают простоту конструкции, лёгкость (за счёт применения композитных материалов и пластмасс) и высокую боевую эффективность данного изделия. SG–551 значительно уступает по надёжности автомату Калашникова в плане удобства обслуживания в полевых условиях из-за затруднённого доступа к механизму. Однако же швейцарский автомат точнее нашего АКС–74, имеет более простое устройство, нежели американский М4, пусть и немного тяжелее «американки», зато по весу равен советскому автомату. SWAT имеет складной вбок приклад и более надёжную конструкцию, повышающую надёжность во время длительного огневого контакта, поэтому с ним не так трудно в бою.

Калибр — 5,56 мм. Длина оружия — 833/607 мм (со сложенным прикладом). Длина ствола — 363 мм. Масса без патронов — 3,4 кг. Темп стрельбы — 700–750 выстр/мин. Емкость магазина — 20, 30 или 90 патронов в строенном секторном магазине.

91

Имеется в виду барабанный магазин Beta C, или, в простонародье, — «яйца». Прозвище магазин получил за весьма характерный силуэт, который приобретает оружие с примкнутой «бетой». Однако несмотря на некоторую внешнюю комичность, штука это чрезвычайно удобная, с хорошим балансом. На мой взгляд, «яйца» вместительнее и удобней обычных советских барабанных магазинов от РПК работающих по схожему принципу.

92

Антону достался действительно неплохой вариант платформенного модульного «броника» от американской компании «Archangel Armor». После грандиозного скандала в 2003 г., когда большая часть бронежилетов поставляемых в действующую армию другими подрядчиками (около 3000 штук) была отозвана из действующей армии, компания «Archangel Armor» стала одним из крупнейших армейских поставщиков средств индивидуальной защиты. Благодаря модульности, данное изделие обеспечивает 80 % круговую защиту по классу 3 (осколки, пистолетные и автоматные пули штатной номенклатуры кал. 9 и 5,56 мм). Изделие выполнено с использованием комбинации стальных бронеэлементов с тканевым бронепакетом. Также сюда встроена индивидуальная транспортная система «molle», позволяющая переносить до 40 кг полезной боевой нагрузки (боекомплект, запас продовольствия и воды).

Пользователи отмечают единственный недостаток данной системы: бронеэлементы удерживаются с помощью фиксаторов — липучек, а ткань пакетов имеет свойство быстрее протираться, от чего пластины иногда вываливаются.

Справа послышался отдалённый гул моторов, потом по дороге, разбрызгивая грязь, промчался бронеавтомобиль, а следом ещё три грузовика. Я перевёл взгляд влево, чтобы подробнее рассмотреть конвой. Все три бортовых машины шли легко, в закрытых тентованных кузовах, скорее всего, ничего не было. Сколько человек сидело в кабинах, разглядеть не удалось из-за глухих бронещитков с узкой горизонтальной смотровой щелью. Спрятав прицел в боковой карман брюк и левой рукой отжав тангенту рации, даю длинный тоновый сигнал готовности левофланговой штурмовой группе. Участок грунтовки, в который конвой наёмников уже втянулся, шёл с небольшим подъёмом вверх, так что машины снизили скорость. Скоро должна сработать оговоренная раньше уловка. В наушнике раздался разбавленный лёгкой статикой помех глухой голос Ирины:

— Коса — Лешему, три ноля-шесть! Зелёный.

Девушке вторил хрипловатый шёпот Мишки, приятель работал с ней в паре, чему сначала вроде бы не обрадовался. Однако после некоторой пикировки и пары проигранных девушке состязаний Михась признал, что не он один знает, с какого края стреляет винтовка. В конце концов они спелись и на дело вышли в паре.

— Рысь — Лешему, дубль. Зелёный.

От дороги послышался визг тормозов, моторы вразнобой взревели и затихли. Потом ветер донёс громкие, но неразборчивые голоса людей. Я стал подниматься, давая знак Варенухе идти следом. Бывший водила смотрелся браво в американских шмотках, однако в его случае нам пришлось повозиться, пока Сергей не научил Варенуху обращаться с американским пулемётом, в просторечии именуемым «пила». Семёныч держал импортный «ствол» словно игрушку — в его руках довольно массивный пулемёт выглядел как короткий автомат в моих. Ещё он нацепил форменное кепи козырьком назад, а глаза его теперь прятались за стёклами тёмных солнцезащитных очков-«капель». Сей аксессуар он стащил уже давно, прятал трофей где-то в вещах и вот теперь решил дополнить им образ западного человека, каким он видится обычному российскому дальнобойщику. Я не возражал, тем паче что очки Семёныч снял с врага, подобного которому сейчас придётся изображать. Вообще, с подготовкой захвата возникло много мелких проблем: например, бесшумных пистолетов было только два на весь отряд. Да и то Варенуха сберёг свой ПБ случайно, по куркульской привычке положив его вместе с каким-то личным хламом в рюкзак. Бывший водила научился им пользоваться вполне прилично, однако с пулемётом у него выходило лучше. Остальные работали с бесшумным пистолетом значительно ловчее, Семёныч же боялся безоружного боя, сказывались последствия того давнего случая с пленным поляком. ПБ — очень специфическое оружие. Из-за «тихаря» его боеприпасы имеют невысокую пробивную силу, часто палить тоже не выйдет из-за нередкого «утыкания» пуль в мембрану «тихаря». Поэтому целиться и стрелять нужно очень точно. Однако тут возникает другая проблема — дефицит опытных, обстрелянных бойцов, а Семёнычу я верю. Пришлось переделать план таким образом, чтобы близкий захват работали Алекс и Сергей, а Варенуха шёл со мной к тем, кто будет сидеть в закрытых машинах. Вот теперь он шел сзади, и я надеялся, что в нужное время всё получится как надо. Мы ещё некоторое время шли вдоль дороги и снова остановились, лишь когда с вставшим конвоем нас разделяло метров двадцать. Грузовики стояли с урчащими на холостом ходу двигателями, никто из водителей двух крайних машин на дорогу не вышел. Впереди у джипа суетились трое: долговязый грузный мужик с бритой наголо шишковатой башкой, на вид лет сорока, и двое похожих, словно братья, чернявых парней чуть помладше. Долговязый тыкал указательным пальцем в капот джипа, куда один из двух «братьев» то и дело нырял на короткое время. Я махнул Варенухе рукой, указывая на кузов крайнего грузовика, сам же, не оглядываясь, двинулся к кузову второй машины. По опыту первого угона импортного грузовика я знал, что водители часто открывают в кабине бронештору, заменяющую стекло заднего обзора, когда кузов забран тентом. Так и видимость защиты сохраняется, и вентиляция какая-никакая. Встроенный кондиционер там совсем слабый, это я тоже знал из первых рук. Рывком забравшись в пустой кузов, я осмотрелся: шторка действительно приоткрыта, оттуда тянуло сигаретным дымком, слышался негромкий разговор. В полуприсяде я пробрался вперёд и заглянул в кабину через открытую на две трети заслонку. Водитель только что нагнулся, чтобы прикурить новую сигарету. Чернокожий пассажир громко рассказывал какую-то похабную, судя по выражению лица, историю. Я вынул пистолет и правой рукой дал сигнал тоном рации к началу захвата. Первая пуля досталась в основание черепа водителю, который как раз в этот момент уронил зажигалку и наклонился за ней под рулевую колонку. Мёртвое уже тело пронзила судорога, негр, сидевший рядом, тоже наклонился влево, чтобы помочь приятелю. Я выстрелил ещё раз и попал наёмнику под ухо, пуля вошла в череп под углом, но так и осталась внутри. Человек беззвучно повалился на водителя и замер. Снаружи было тихо, пока вдруг не треснул повторенный лесным эхом одиночный автоматный выстрел. Сразу после этого ожила рация, послышался срывающийся Мишкин голос:

— Леший, ситуация «три». Сектор чист.

Это означало, что у нас уже есть потери. Вернув пистоль в кобуру, я выбрался из грузовика и пошёл к головной машине. Там всё выглядело, как и планировалось: долговязый, бывший тем самым подельником Матинелли, сидел на земле, прислонившись к боку машины и зажимая дыру в простреленном плече, а двое чернявых «братьев» валялись слева на дороге у всё ещё открытого капота джипа. Алекс и Сергей чётко отработали, судя по положению трупов, им удалось убрать обоих трофейщиков одновременно. Алекс уработал своего ножом, Сергей же просто свернул иностранцу шею приёмом, которому я обучил всех, кто прошёл отбор в группу. Навстречу мне вышел Михась, держа своё любимое ружьишко стволом вниз, капюшон лохматой накидки он откинул, взгляд был пустым.

— Ан… Ропша… Семёныча наглухо завалили. Там он, у второй машины…

Новость не сразу дошла до сознания, на короткий миг стало темно в глазах. Внешне спокойным голосом я приказал:

— Стереги иностранца, да кинь ему какую-нибудь ветошь, а то кровью истечёт, как свинья. Я пойду посмотрю.

Перейдя на другую сторону дороги, я увидел, как Сергей с Алексом, оттащив массивную тушу бывшего водилы, снимают с безвольного тела «броник», распарывают куртку. Но даже издали было видно, что Варенуха мёртв: кожа бледная, а от пассажирской дверцы грузовика тянется густой кровавый след. Я подошёл ближе, присел возле покойника и, отведя руку Сергея, бросил сквозь зубы:

— Не надо ничего, холодный он. Как всё вышло?

Пулемётчик встал и, поведя массивными плечами, как бы сбрасывая напряжение, стал обстоятельно излагать:

— После сигнала всё ровно шло. Мы с Саней нахватили тех двоих, у джипа, никто даже пикнуть не успел. Бритый увалень нам даже помог — выбил пистоль у Саниного «крестника», когда тот ногами засучил. Потом Ирка шмальнула лысому в плечо, тот сел… Я уже хотел приборку делать, а тут выстрел от машины. Саня первым подскочил, но поздно. Амер недостреленный был, на последнем вздохе выстрелить успел…

Я кивнул: рана говорила о том, что пуля прошла над верхним срезом «броника», крутанулась, отскочив от ребра, и порвала артерию. Смерть наступила почти мгновенно. Лицо его, с заострившимися чертами, было искажено предсмертной судорогой. Он словно хотел вздохнуть ещё раз, но кусок горячей стали помешал. Было понятно, как это произошло: Варенуха открыл дверь, наклонился, чтобы выволочь труп из кабины, а тот выстрелил в первого, кого увидел. Невезуха. Я встал, затем нащупал за клапаном левого нагрудного кармана окровавленной куртки Семёныча красную звёздочку, какие мы носили с того памятного налёта на аутпост, и, бережно отцепив её, спрятал к себе в самошитый кожаный мешочек, который с недавних пор носил на шее. К двум простым звёздам цвета хаки теперь прибавилась одна, красная. Двое часовых там, у южной тропы, теперь вот почти ставший родным старик, потерявший всё. Бойцы, между тем, уже выволокли трупы амеров из кабины грузовика, Алекс стоял возле меня с куском камуфлированного брезента, видимо, найденным при обыске. Вместе мы завернули тело Варенухи, туго спеленали его, перемотав верёвкой.

— Возьмём Семеныча с собой, похороним по пути на авиабазу, там есть место хорошее, ему бы понравилось. Расклад такой: сейчас быстро разбираемся со жмурами, потом всё по плану. Погнали, аллюр три креста.

Тоном дав сигнал к общему сбору, я взялся помогать парням. Вскоре все шесть тел были прикопаны в полусотне метров от дороги, где мы загодя отрыли широкую траншею. Затем все разместились по машинам, и колонна двинулась вперёд. Мы с подельником Матинелли ехали в джипе. Я немного неуверенно вёл импортную машину, однако не скажу, чтобы было стрёмно — машина хорошо шла по колее, даже почти не трясло. Итальянец матерился сквозь зубы, прижимая к ране набухший кровью перевязочный индпакет. Но глаза лысого наёмника всё же выдавали его радость. По уговору с ним мне пришлось отстегнуть долговязому венгру из нашей разбойничьей кассы полтора «куска» иностранных денег в качестве задатка. Рана, к слову, получилась страшной только на вид — Ирина постаралась на славу, и пуля прошла навылет, не задев кость и крупные артерии. Чаба, как представился наёмник, довольно сносно говорил по-русски. Однако без необходимости я даже не смотрел в его сторону, и всё оставшееся до аутпоста трофейщиков время мы ехали молча. Только раз я приказал венгру включить автомобильную радиостанцию на сканирование армейских частот, чтобы попробовать разобраться в текущей обстановке. Веня серьёзно поработал над дешифровкой кодовых таблиц захватчиков, поэтому я был более-менее в курсе всех местных дел, когда наша колонна подъехала к шлагбауму перед противоминным лабиринтом у ворот аутпоста. Все, что мы слышали, было обычной перекличкой редких в это время суток транспортных конвоев, да перебранкой командиров и дежурных операторов сети блокпостов в районе кемеровской транспортной развязки дальше и восточнее. Я посигналил, Чаба крикнул что-то на своём языке в темноту, и в тот же миг впереди вспыхнул мощный прожекторный фонарь. Хриплый голос проорал в ответ по-английски с незнакомым мне акцентом:

— Чаба, это ты, ублюдочный чешский засранец?! Какого хрена вы не остались в «Джинджер Браво»? Вот лейтенант Гиббс не знает, как вы подставляетесь…

Вскоре к нам вышел средней комплекции наёмник, основательно упакованный во всё, что надо и не надо: шлем в чехле и с блямбой ноктовизора, поднятого сейчас на лоб, бронежилет с пристёгнутым «фартуком» паховой пластины. Он казался вспухшим от плотно напиханных в нагрудные подсумки автоматных магазинов. На левом бедре — внушительных размеров револьвер в открытой кобуре, а на грудь с правого плеча свешивался нож в причудливом металлическом чехле. В руках часовой держал автомат оснащённый подствольным гранатомётом и кучей прицельных приспособ. Кроме того, мужик напялил на себя защитные наколенники и налокотники, отчего смотрелся даже забавно. Странный наёмник включил небольшой, но мощный фонарь, и направил его сначала на нас, а потом узкий луч пробежался по колонне. Круглое лицо часового со стиснутым туго затянутым ремнём шлема небритым двойным подбородком нахмурилось. Маленькие светлые глазки сощурились, почти скрывшись под набрякшими веками. Он уже что-то собирался сказать глядя прямо на меня, однако Чаба зло оборвал бдительного стража ворот, жутко коверкая английские слова:

— Поднимай эту чёртову палку вверх, Харрис. Меня подстрелили, и если ты не перестанешь выдрючиваться, то я сейчас выйду из тачки и натяну твои поросячьи зенки на твою же толстую жопу! И я венгр, а не чех, тупой ты засранец!..

Часовой попятился и даже в сумерках я увидел, насколько бледным стала его физиономия. Ворча что-то неразборчивое, погасил фонарь и отступил из конуса света. Полосатая палка шлагбаума поползла вверх, чуть дальше впереди вспыхнул жёлтый свет, осветивший отъезжающую влево створку ворот. Я тронул тангенту рации, дав сигнал приготовиться. Следуя указаниям Чабы, я завёл джип на просторную площадку, закрытую сверху масксетью. Следуя разметке, нанесённой жёлтыми белилами прямо на лишённую травы землю, мы припарковались. Остальные три грузовика заехали на площадку и встали чуть левее, метрах в трёх. Я проверил, как пистоль выходит из кобуры, повернулся к наёмнику и спросил по-английски: