Ахиллесова пята

– Да, действительно, история очень поучительная, – после некоторой паузы произнес Иванов и через секунду, словно спохватившись, добавил: – Ну... я, пожалуй, пойду. И так мы, с моей знакомой, за сегодня, наверное, порядком вам надоели.

Олег ощущал острую потребность как можно быстрее покинуть эту каюту, чтобы спокойно и тщательно осмыслить все то, что он в ней за какие-то последние полчаса услышал и узнал, или по крайней мере перестать уже быть объектом каких-то завуалированных намеков, аллюзий и подсказок, истинный смысл которых он так и не сумел четко уловить, что его, к слову говоря, довольно сильно обескураживало и злило. Он перевел взгляд на сухонькую бабушку, с восточным именем, затем снова на ее коренастого супруга и продолжил, не давая им возможности произнести что-то в ответ и одновременно медленно, бочком, но настойчиво и неуклонно продвигаясь по направлению к выходу. – Госпожа Лидия... Господин Ван И... Большое вам спасибо за беседу, было очень интересно и... поучительно... И за подарок... Замечательная статуэтка... Этот Будда будет постоянно мне напоминать о необходимости... прежде, чем оценивать настоящее... по возможности заглядывать в будущее и... помнить о «дао»... чтобы идти в нужном направлении.

– В нужном, это куда? – тут же спросил господин Ван И.

Иванов на секунду замешкался, находясь уже практически на пороге помещения:

– Ну... это в зависимости от ситуации. В одних обстоятельствах приходится плыть по течению. В другой раз лучше повернуть против. Нет?

Старик пожал плечами:

– Возможно. Я же не знаю, какова ваша цель. Если вы хотите достичь берега, наверное целесообразней все-таки плыть поперек.

– Пожалуй, – после некоторого осмысления услышанных слов усмехнулся его гость, уже держась за ручку двери. – Я об этом как-то не подумал.

– Об этом, к сожалению, забывают очень многие. Но вы теперь об этом осведомлены, и у вас перед ними есть весомое преимущество.

– Это еще один неоценимый итог нашей встречи, – констатировал Иванов и широко улыбнулся: – До свидания, был очень рад познакомиться.

Через секунду, закрыв за собой дверь, он сделал глубокий выдох и быстро направился по направлению к лифтам.

* * *

– Ну, давай, за успех нашего безнадежного дела, – Артюхов поднял свой бокал, наполненный рубинового цвета жидкостью с кремовой пенной шапкой и, чокнувшись с протянутым ему навстречу таким же бокалом, в котором плескался тягучий черно-карамельный «Гиннесс», сделал основательный затяжной глоток. Поставив бокал назад, на желтый картонный кружок с изображенным на нем красным геральдическим львом, он сделал шумный выдох, посопел и, искоса взглянув на своего соседа по столику, небрежно протянул. – Ну так что, как... путешествие? Не зря все-таки было или...

– Не зря, – лаконично уверил его сосед, также опустив на стол свой бокал.

Антон немного помолчал и продолжил в прежней манере:

– А от меня толк какой-нибудь...

– Конечно. Ты еще спрашиваешь.

– Исчерпывающий ответ.

– Да ты другого от меня сейчас не жди.

– Военная тайна?

– Еще не знаю. Слишком много информации к размышлению за последние сутки. Надо переварить.

– Информация... после посещения подружки? С неофициальным визитом.

– Да нет. До той информации у меня еще даже руки не добрались. На встречи мне, понимаешь ли, сегодня тоже что-то слишком уж везло. Неожиданные, любопытные.

– Ну видишь, как. То пусто, то густо. Ну а как тактика-то твоя? Сработала все-таки? Правильно все рассчитал?

– Окончательное вскрытие покажет.

– Понятно. – Артюхов сделал еще один весомый глоток из своего бокала и, прищурившись, посмотрел на своего соседа по столику. – А ты, я смотрю, малый не промах. Я даже сначала не ожидал.

– В смысле? – недоуменно вскинул вверх брови сосед.

– Что, в смысле. Рыженькую-то нашу как в оборот взял. Тихой сапой. И вообще. Где ты так в картишки-то намастырился? Это вас что, в школе вашей всему этому учили?

– Да нет, это другие школы. Тоже, между прочим, благодаря пиву.

– Как это?

– Очень просто. Поехал я как-то раз на каникулах к бабке, в деревню, во Владимирскую губернию. Первый курс только закончил. Ну... зашел в пивнушку, повыпендриваться, как взрослый. Взял две кружки, встал за столик. Смотрю, подходит ко мне мужик, лет сорок, плюгавенький такой, а руки все в наколках – на пальцах перстни, ну и так далее. Подходит, значит, и ни слова не говоря, одну мою кружку хвать и как ни в чем не бывало всю ее высосал. Ну, я, конечно, юмора не понял, но виду не подал. Вторую свою кружку допил и говорю ему: «Ну что, может, еще по одной?» Он засмеялся, говорит: «Молодец, правильно реагируешь. Я сейчас на мели. Но за понимание с тобой расплачусь. Бери с собой два пузыря белой и приходи сегодня вечером ко мне. У меня дом на краю деревни, я один сейчас там кантуюсь. Приходи, не бойся, жизни научу, не пожалеешь». Немножко меня поломало идти к нему. Нужна мне больно была его наука. Но потом подумал: а вдруг за труса еще сочтет, и... купил водку, пришел. Так он мне всю ночь такие номера с картами выдавал, никакому Копперфильду не снились. Мужик, оказывается, все лагерные университеты прошел, четыре ходки за плечами. Одно обидно, развезло меня с непривычки от водки – почти без закуски пили, голова в тумане, так я изо всех его фокусов только тот, что вам показывал, и запомнил. А как бы это все пригодилось. И в работе, и вообще. Люди-то, они ведь на чудеса падкие.

– Это точно. А про уравнение тогда как? С рулеткой. Как его там, Шлезингера?

– Шредингера.

– Ну да. Так что? Все наплел?

– Ну почему наплел?! Квантовая механика вещь такая... В ней столько скрытых непознанных возможностей.

– Все ясно, – усмехнулся Артюхов. – Ну ты гусь. А я-то ведь тоже клюнул. Даже фамилию потом у Ленки переписал.

– У какой Ленки?

– У твоей, у какой. Как она, кстати, на ощупь? Такая же аппетитная, как на глаз?

Иванов вздохнул:

– История об этом предпочитает умолчать.

– Скромность украшает человека, – Антон снова протянул руку к кружке. – Ладно, об амурных похождениях можешь не докладывать. Но вот секрет свой картежный раскрыть обязан. Как соратнику по борьбе и... вообще.

– О’кей. Как соратнику расскажу. Но только в другой раз.

– А сейчас что?

– А сейчас идти надо. Посмотреть кое-чего.

– Из добытого?

– Вроде того. Да к прощальному свиданию подготовиться.

– А где твоя краля-то? На массаж какой-нибудь, небось, побежала.

– Да нет. С писательницей мунюкается.

– На какой предмет?

– Я так понимаю, на предмет образования нового перспективного творческого союза.

– Союза! Знаем мы их союзы. Эта писательница, кстати, уже как бельмо на глазу.

– Правильно. У нее и фамилия такая. Надо оправдывать.

– Хе, точно, надо же. А это по-французски вообще что-нибудь означает?

– Означает. Прекрасное словцо.

– Надо же. Как будто специально. Псевдоним, наверно.

– Наверно.

Антон немного помолчал, опустив взгляд и покрутив на столе свой уже практически пустой бокал, затем со вздохом протянул:

– Ну что, я так понимаю, наша последняя встреча здесь, на пароходе. Вечер, ночь и утро будут посвящены подопечной. Последний бой – он трудный самый.

– Мыслишь в верном направлении.

– Тогда давай, что ли, еще по одной. Прощальной.

– Можно.

Артюхов, оглянувшись, поднял руку вверх, чтобы привлечь внимание бармена. Добившись желаемого, он круговым движением той же руки намекнул о необходимости повторить первоначальный заказ и затем снова посмотрел на сидящего напротив него Иванова:

– Ну что, может, координатами обменяемся? Будешь в Лондоне, давай прямо ко мне, без всяких стеснений. И живи сколько хочешь без проблем. Ты ведь оперу вроде любишь. А в Ковент-Гардене бывал?

– Не довелось.

– Сходим. А хочешь, в Манчестер катанем. На футбол. За «Красных дьяволов» поболеем.

– Спасибо за приглашение. Тронут. Правда. Боюсь только – в ближайшее время вряд ли. А ты из Нью-Йорка назад куда, в Англию?

– Наверно. А куда еще.

– Ну... не знаю. Например, в Испанию. Ты же вроде, помимо всего прочего, еще и подданный славного Хуана Карлоса. Если я не ошибаюсь.