Ахматова. Юные годы Царскосельской Музы

Статьи А. Г. сочетали дразнящую умственную фривольность истинного либертинца с талантом светского рассказчика и идеально подходили стилю «Одесских новостей», далеко обходя большинство постоянных авторов по мастерству исполнения [74] .

И если о личности А. Г. можно спорить, то уже совершенно бесспорным фактом является появление в начале нового 1889 года на лицевой странице «Одесских новостей» следующего анонса, наглядно (на четверть полосы!) свидетельствующего о том, что Андрей Антонович Горенко явно пришелся по душе как читателям, так и редакции газеты:

74

О прочих материалах А. Г. в фельетонном подвале «Одесских новостей» можно судить по следующим отрывкам: «Доде слишком много говорит о влиянии женщин на выборы в академию и даже рассказывает чудовищную историю, что Астье Регю сделался академиком только вследствие позора своей жены. Конечно, подобные факты возможны, – но дело в том, что даже и поклонники, и сторонники романиста, решительно утверждают, что такие прегрешения не могут быть записаны в число обвинений против академиков. Без сомнения, часто случается, что жёны и дочери надоедают академикам своими просьбами о «голосах» в пользу того или другого кандидата, но кто же придает серьёзное значение этим мольбам!» (А. Г. «Бессмертный». Роман Альфонса Додэ // Одесские новости. 1888. 24 авг. (№ 1076). С. 2); «В сущности, исторические события и личности являются в «Nobl`esse oblige» только театральными кулисами, за которыми разыгрывается вполне современная драма – борьба страстей, борьба самоотверженной женщины против всемогущества набитого кошелька, соперничества наций, и тех именно наций, которые и теперь считаются непримиримыми врагами» (А. Г. «Nobl`esse oblige». Роман Ф. Шпильгагена // Одесские новости. 1888. 14 июля (№ 1045). С. 2). Шпильгаген Фридрих (Spielhagen, 1829–1911) – немецкий писатель-романист, популярный среди российских народников. Nobl`esse oblige (фр.) – благородное происхождение обязывает, французский фразеологизм, ставший названием его романа.

ОТ РЕДАКЦИИ «ОДЕССКИХ НОВОСТЕЙ»

С 1889-го года нам обещали постоянное участие в газете:

Барон Икс (С. Т. Герцо-Виноградский)

Г. Ф. Блюменфельд

A. А. Горенко

B. Я. Лучинский

А. С. Попандопуло

А. П. Старков

Л. А. Шварц.

Подписка принимается в Одессе, в Главной Конторе «Одесских новостей». К сведенью подписчиков: Контора газеты помещается на Греческой улице, в доме С. Гуровича, против Общества Взаимного Кредита, второй дом от Ришельевской ул.

Редактор-издатель А.И. Черепенников [75] .

75

В марте 1889 г. состав редакции «Одесских новостей» поменялся: место редактора занял Е. С. Попандопуло, а издателя – А. П. Старков. Полностью поменялся (дважды за оставшиеся месяцы) и формат газеты: она увеличилась в объёме, но утратила прежнюю рубрикацию и, главное, стала практически анонимной, так что установить авторство материалов в этот период не представляется возможным. Несколько обзоров иностранных новинок появлялись и там, но это были статьи, приближающиеся к жанру краткой газетной рецензии.

Воистину, этот человек был каким-то универсальным гением! Везде, где бы он ни появлялся, он тут же подавал надежды, доказывая, и с несомненностью, что и это, и другое, и прочие поприща по плечу ему, что он, как будто, только того и ждал, чтобы представился случай продемонстрировать ещё одну грань своего дарования. Но почти сразу за тем, когда глаза восхищённых зрителей уже горят в предвкушении окончательного восторга, когда громовое «Аксиос!» [76] уже совсем готово сорваться с тысяч уст, Андрей Антонович делал некий неприличный пируэт и, неловко поклонившись, покидал удивлённое ристалище. Он был похож на мскушенного игрока, который, вступая в миллионную игру, срывает сразу куш в несколько десятков тысяч и далее понижает ставки до предельного мизера, так и стушевавшись до конца на краешке стола. И нет в том греха, напротив, остаётся лишь радоваться за его скромный, но несомненный выигрыш, но неистребимая досада остаётся навсегда и вокруг, да и в нём самом: уж лучше бы проиграл!

76

Возглас «Аксиос!» ( – «достоин», греч.) в христианской церкви завершает таинство рукоположения в диаконы, иереи и епископы. В переносном смысле – обозначение достижения окончательного успеха, безусловной победы, перехода в новый жизненный статус.

И уж конечно, на ближних это странное его обстоятельство проявлялось куда обострённее и больнее, чем когда он действовал вне дома, на службе или в общественной или культурной среде. Жён своих он, в душевной доброте, по-своему, и любил, и жалел, но изменял им, не задумываясь, а постоянно рождающихся детей, хотя и пытался жизненно обустроить в силу имеющегося чувства отцовского долга, но за прочими заботами большей частью совсем не замечал, и, вероятно, часто в своём земном странствии был готов повторить, вслед за Свидригайловым:

Прибыв сюда и решившись теперь предпринять некоторый… вояж, я пожелал сделать необходимые предварительные распоряжения. Дети мои остались у тётки; они богаты, а я им лично не надобен. Да и какой я отец!

Но иногда, случайно, как бы подвинутый игрой событий к тому или другому оставленному ребёнку своему, он раскрывался навстречу ему с такой нежностью и силой своего всеобъемлющего жизненного таланта, что память об этом, быть может, единственном случае оставалась и хранилась навсегда, и заставляла недоумевать, плакать, но примиряться с отцовскими чудачествами и обидными проказами:

– Детей я вообще люблю, я очень люблю детей…

«Он был хорошим отцом, но плохим мужем», – скажут о нём его дети, а когда в 1955 году Лидия Чуковская затеет с Ахматовой разговор о теориях Зигмунда Фрейда и «той огромной роли, какую он приписывает раннему детству», – та разразится вдруг гневной тирадой:

– Фрейд – мой личный враг. Ненавижу всё. И всё ложь. Любовь для мальчика или девочки начинается за порогом дома, а он возвращает её назад, в дом, к какому-то кровосмешению… А насчёт раннего детства догадывались и без него!

А вернувшись после этого разговора к себе, к гостеприимным Ардовым на Ордынку, напишет вторую «Северную элегию»:

И никакого розового детства…Веснушечек, и мишек, и игрушек,И добрых тёть, и страшных дядь, и дажеПриятелей средь камешков речных.Себе самой я с самого началаТо чьим-то сном казалась или бредом,Иль отраженьем в зеркале чужом,Без имени, без плоти, без причины.Уже я знала список преступлений,Которые должна я совершить.И вот я, лунатически ступая,Вступила в жизнь и испугала жизнь:Она передо мною стлалась лугом,Где некогда гуляла Прозерпина. [77]

77

Ахматова А. «Северные элегии. Вторая» (1942).

Полковник Эразм Иванович Стогов, дед Ахматовой

Поэтесса Анна Петровна Бунина, тётка Эразма Стогова

Капитан 2-го ранга Иван Петрович Бунин, дядя Эразма Стогова

Император Николай I

Петропавловская гавань. Гравюра с рисунка И. Х. Беркана. 1740–1744 гг.

Генерал-адъютант Александр Христофорович Бенкендорф, шеф жандармов и главный начальник III отделения Собственной ЕИВ канцелярии

Симбирск. Фотография середины XIX в.

Организаторы Высших женских курсов: О. А. Мордвинова, А. Н. Бекетов, А. П. Философова, П. С. Стасова, Н. А. Белозерская, В. П. Тарновская, Н. В. Стасова, М. А. Менжинская

Педагог и общественный деятель Александр Николаевич Страннолюбский

М.В. Брянский. Портрет Анны Павловны Философовой. 1876 г.

Н. А. Ярошенко. Курсистка. 1883 г.

Вера Николаевна Фигнер, член Исполнительного комитета партии «Народная воля»

Софья Львовна Перовская, глава партии «Народная воля»

И.Е. Репин. Сходка. 1883 г.

На месте взрыва на Екатерининском канале 1 марта 1881 г. Литография, 1881 г.

К.Е. Маковский. Император Александр II на смертном одре. 1881 г.