Академия альфачей, или всем лечь на лопатки!

– Шалю я обычно по-другому, поверь.
– Досадливо цыкаю и взлохмачиваю рукой и без того лохматые волосы.
– Хорошо, ваша взяла. Иду в хранилище за вещами.

Решаю, что при первой же возможности разузнаю, как избавиться от метки или как убедить ее не ставить барьер.

– Знаешь, куда идти?
– добродушно спрашивает Реджи.

Внимательно смотрю на него. Он ведь ни капельки не удивился моему присутствию в академии. Я, конечно, помню, что все местные мальчики уже в курсе, что тут где-то по дорожкам гениальная леди бродит. Но вопросы-то по поводу того, как я сюда попала, должны возникнуть? Но, по всей видимости, не у Реджи.

– Нет, не знаю.

– А вот это спроси у метки. Щелкни пальцами. И озвучь то, что тебе необходимо узнать.

Горестно вздыхаю, но все-таки щелкаю пальцами.

– Путь к хранилищу.

Плечо лижет пламя, а перед глазами прямо в воздухе материализовывается черная карта с желтыми пометками строений и дорожек. Красная ниточка протягивается от мерцающего лилового огонечка, похоже, обозначающего меня, до одного из зданий.

– Ого. Это же прямо интерактив на максималках!

– Нравится?
– Реджи лениво обозревает висящий в воздухе план.

– Я в восхищении. Но это вовсе не значит, что мне нравится, - бурчу и сосредоточено всматриваюсь в красную ниточку.

Карта внезапно истаивает. Округляю глаза и снова щелкаю пальцами.

– Верни. Я не успела досмотреть!

– Тебе и не нужно. Путь указан.
– Парень кивает на обвивающую мое запястье красную нить. От меня она тянется вверх по склону к академии и едва заметно мерцает.
– По нему и иди.

Реджи вызывается сопроводить меня - все равно ему идти обратно и сдаваться. Я и моя компания вежливо пропускаем его вперед, и он гордо возглавляет шествие. Шагаю второй, за мной плетется чуть угомонившийся Радик. Одна из ног в ботинке недавно отвесила основательного пинка обеим лапам - так что они слегка приуныли. Малява неспешно шествует рядом со мной.

Все бы ничего, но несколько вещей не дают мне покоя.

Во-первых, наливные булочки прямо по курсу. Они у Реджи что надо, это признаю.

Во-вторых, гложет любопытство, а куда же новый знакомый дел мой носок? В руках у него пусто. На ногах тоже ни намека.

У меня, конечно, есть одно предположение…

Судя по всему, этот носок мне больше не носить.

Входим под нависающую зелень деревьев и останавливаемся на перекрестке. Красная нить указывает мне одно направление, Реджи же сообщает, что ему в общагу в другую сторону.

— Пока-пока, Лютик.

Усердно не смотрю на него. Моя фантазия и так уже все прекрасно нарисовала.

Реджи неторопливо уплывает за угол, а я веду свою свиту по красному указателю. Поверить не могу, что мне пришлось вернуться обратно.

Фиаско, Аська. Надо бы срочно реабилитироваться.

Добираемся до постройки с белыми ступенями и красивыми дверями с изображениями огненных птиц. Лестница ведет вниз. В воздухе ощущается смесь из затхлости и приторного запаха средств от моли. Но в помещении, в которое мы попадаем, воздух на удивление свеж и отдает влажной листвой. Хотя там всего одно маленькое круглое оконце под потолком, да и оно наглухо заперто.

На другой стороне помещения стоят широкая стойка и шкафы. Чуть подальше — темный вход, и виднеется кусочек коридора. За стойкой расположился старец с белоснежной подкрученной бубликами бородой. Его одеяние до жути напоминает золотистый боярский кафтан, а глаза, как только я подхожу ближе, тут же превращаются в две много чего подозревающие щелочки.

— Добрый день, — здороваюсь я и провожаю взглядом растворяющуюся в воздухе красную нить.

Старец молча осматривает меня. Перегибается через стойку, секунду глядит на Радика, а затем полностью фокусируется на Маляве.

— Кхто тхы? — обращается ко мне. — И этхо? — спрашивает старец, указывая пальцем на Маляву.

— Азъ есмь царь. Для местных просто Лютик. А это есмь жучка, — невозмутимо сообщаю я, кладя ладошку на макушку моей псинки. — А если проще, песик мой. Малява.

Глаза-щелочки старца становятся еще уже и буквально исчезают под напором лицевых морщин. Наверное, наша компания доверия не вызывает. В принципе дедка можно понять.

— За вехщами? — спрашивает он. — Рехкторх пхредупхредил, чтхо тхы явхишься.

— И вот я явилась.

Последнее произношу с энтузиазмом, который на самом деле ничуть не испытываю. Мне бы найти тут того, кого можно расспросить поподробнее обо всем и про всех — и без опаски встрять.

Слышу шаги. В проеме появляется темный силуэт, и миг спустя из коридора выходит девушка — просто потрясающей красоты.

Девушка? Девушка?! Девушка!!

Там, где одни пацаны?!

Девушка, девчоночка, девуля!

Меня просто распирает от счастья и, ясный кексик, я лечу на всех парах к подруге по несчастью с намерением от полноты чувств затискать ее в объятиях.

Глава 24. Арбузик и уют

Девчуля выше меня почти на целую голову. Прямо топ-модель. Обнаруживаю это, когда буквально запрыгиваю на нее с разбега и обхватываю за шею. На девушке свободная белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, а на поясе длинный фартук с карманами, из которых торчат различные канцелярские принадлежности и блокнотики.

Мой нос утыкается в ямочку между ее ключицами.

Вспоминаю, что еще на подлете успела оценить ее длинные вьющиеся локоны нежного ванильного оттенка и восхитительно яркие янтарные глаза. Даже со своей девичьей точки зрения признаю, что обнаруженная цель - настоящая красавица.

Капитально притискиваю ее к себе. Не думала, что могу так радоваться незнакомой девушке. Никогда особо не любила маленькие девичьи посиделки, но с ней готова хоть сейчас засесть за шушуканье, малеванье друг другу ногтей на ногах и лепку разноцветных масок на рожицы. Поразительно. Похоже, ее появление и правда по-настоящему осчастливило меня.

Последний раз на такие посиделки я собиралась с Олей. Как раз шел последний месяц ее беременности. Сначала она, пыхтя от усердия, накручивала мне на волосах эпатажные прически, а потом, развалившись в кресле компактным раздувшимся арбузиком, наблюдала за тем, как я крашу ей на ногах ногти. Одновременно моя милая подруга крыла последними словами своего мужа Гошу, который уже долгое время лишал ее приятностей любовных утех.

«Он стал таким равнодушным!
– ныла Оля, не забывая при этом ловко подставлять очередной ноготок под мою кисточку.
– Никаких больше шпили-вили мне не обеспечивает. Долбанный нехочуха».

К слову, провинившийся супруг тоже находился на этих посиделках. В качестве массажиста. Бедняга Гоша, не переставая массировать Олины плечи, в ответ на громкие обвинения супруги пытался оправдаться, напоминая об ее интересном положении, ссылался на боязнь потревожить «ее пузико» и изо всех подлизывался. Однако на каждое такое вяканье получал свернутым в трубочку журналом по тем местам, которые неосторожно приближал к любимой женушке.