Академия Четырёх Стихий или Ошибки Юной Некромантки
Шрифт:
— Пришёл проведать двух нерадивых студенток, которые пропускают занятия, — сказал таким тоном, что мне почти стало стыдно.
— Вы не представляете, как я сама расстроилась, что пришлось пропустить занятия, — состроила трагично-умирающую физианомию, — но эта проклятая простуда, — и покашляла для убедительности.
— Я даже притворятся не буду, что поверил, — не оценил мою актёрскую игру демон, — послезавтра первое испытание турнира и можешь делать, что хочешь, но наша команда не должна вылететь.
Утром сидя в столовой мы обсуждали предстоящее
— И чего нам ждать?
— Ничего хорошего, — сделал „радостный“ вывод Кайл.
— Ну может все посмотрят на твою кислую физианомию и сами сдадутся, — поддела его сестра.
— Или ты можешь прийти без макияжа, тогда нам победу сразу отдадут, только чтобы больше этого не видеть, — не остался в долгу блондин.
— Ах ты…, - ещё чуть-чуть и мы бы стали свидетелями семейной потасовки, но им помешала я.
— Замолчали оба, — даже кулаком для убедительности стукнула (выглядело это, конечно, жалко, как-будто я погладила стол), — свою родственную любовь обсудите позже, а сейчас нам нужны реальные варианты, как завтра продержатся.
— Вот если бы испытание происходило бы на кладбище, то шансов не было бы ни у кого. А так, почти все тёмные заклинания являются запрещёнными и нас дисквалифицируют за них, — озвучил самую главную нашу проблему Кайл.
Тёмных боятся не только из-за тесного общения со всякой нежитью, самая главная причина состоит в том, что тёмная магия намного сильнее светлой и в отличие всё от той же светлой направлена почти всегда на уничтожение. Грубо говоря: светлые создают, а тёмные всё только ломать умеют (особенно хорошо ломают чужие судьбы).
В связи со всем этим многие тёмные заклинания официально запрещены в верхнем мире (хотя смысла в этом мало, тёмные не те люди, которые боятся каких-то запретов, скорее они специально их нарушают, даже если им и не надо). В турнире же к этому списку добавляются заклинания, которые запрещены только здесь. И в итоге нам остаётся ровным счётом ничего.
— Всем привет, — наши размышления прервал мерзкий писк Клессы, — вы слышали последнюю новость?
— Мы все во внимании.
— На всех участников команды факультета земли наслали какое-то тёмное проклятие, — шёпотом (чтобы нагнать атмосферы) проговорила она, — не смертельное конечно, но завтра в турнире они точно участвовать не будут.
— Известно кто это сделал?
— Нет, но все думают на вас, — после этих слов она покинула наш столик.
Только этого нам не хватало. Нет, то что на одного соперника стало меньше, это, конечно же, хорошая новость. А вот то, что в этом обвинят нас, не очень хорошо.
— А если они нас дисквалифицирую из-за этого? — спросила Вера.
— Пусть сначала докажут, что это мы сделали, — как говорят, не пойман, не вор, — а теперь вопрос, это же не кто-то из вас решил таким образом избавится от соперников?
Все вдруг резко замолчали и начали смотреть друг на друга с подозрением.
— Это вас двоих ночью непонятно где носило, — Кайл подозрительно прищурил глаза.
— Да, где вы были? — поддержала его Вераста и Тод кивнул.
— Мы немного загуляли, — уклончиво ответила.
— И кто может подтвердить, что вы не проклинали земляков? — не отставал блондин.
— Эдвард
был с нами, нас вообще в академии не было, — зло ответила его сестра, — а вот, что ты делал братец?— Я тоже был не один, — и многозначительно пошевелил бровями.
— Значит остаются два наших тихони, — Мора перевела взгляд на Верасту и Тода.
— Мы в отличии от вас по ночам спим в своих кроватях, — Вераста воинственно сложила руки на груди, — и вообще, с чего вы решили, что их прокляли ночью?
А вот тут она права, никто не знает, когда точно наслали проклятие. И тот, кто это сделал определённо хотел подставить нас и у него получилось (даже мы стали подозревать друг друга).
Чуть позже нас, как и следовало ожидать, вызвали в кабинет ректора.
— Одну из команд, участвующих в турнире, прокляли, — сказал ректор, — и у нас есть предположения, что это сделал кто-то из вас.
— Этих тёмные нужно исключить, за покушение на жизнь студентов моего факультета, — со своим акцентом произнесла декан Лаенгор.
— А какие есть доказательства вины моих студентов? — с присущем спокойствием спросил наш декан.
— В том то и дело, Рейн, что доказательств нет, — ректор устало опустился на стул, — но твои студенты слишком часто замешаны в происшествиях.
— Конечно, легче обвинить во всём нас, чем начать разбираться, — вслух высказала своё недовольство, за что получила красноречивый взгляд демона.
— Я попрошу больше не кидаться обвинениями в моих подопечных без каких-либо доказательств, — сказано было таким тоном, что мне даже стало жаль ректора и остальных деканов (хотя сами виноваты, нашли козлов отпущения).
Сидя на лекции и слушая нудный монолог преподавателя, мы не переставали возмущаться тому, что нас опять обвинили в том, чего мы не совершали (ладно бы и правда прокляли этих несчастных земляков, так мы там даже рядом не стояли).
— Сколько можно крайними выставлять нас? — возмущённо проговорила Море, которая сидит рядом.
— Студентка Ленагор, если вам не интересно, то можете выйти, — „любезно“ предложил преподаватель.
— С удовольствием, — не стала отказываться я и под всеобщее молчание покинула аудиторию.
Решила посетить столовую (от всех этих обвинений я проголодалась), но перед этим заглянула в уборную.
— Серьёзно? — спросила в пустоту, когда свет в уборной начал моргать.
Когда я зашла в одну из кабинок, свет погас полностью. Толкнув дверь, поняла, что она заперта. А вот теперь не смешно, учитывая что в академии завёлся маньяк, с которым мне уже „повезло“ встретится.
Когда мне удалось выбить хлипкую защёлку и открыть дверь, свет резко включился. В уборной никого не было, только красная надпись на зеркале:
„Ничего не потеряла?“
— Прям кровью было написано? — спросила Мора, после моего рассказа об происшествии в уборной.
— Нет, — разочаровала кровожадную блондинку, — красной помадой.
— Так не интересно, — протянула девушка, — как думаешь, кто это сделал?
Ответа на этот вопрос у меня, к сожалению, не было. Это мог быть кто угодно, хоть этот симпатичный парень, который идёт нам навстречу, хоть сам ректор.