Академия Дальстад. Убойный спецкурс
Шрифт:
Ариас с лёгкостью увернулся от направленного в него мощного потока энергии, и, пользуясь моментом, сделал длинный прыжок вперёд, сбив меня с ног.
Я извивалась словно змея, пытаясь сбросить с себя безумного некроманта, но он с лёгкостью преодолел моё сопротивление, и, сомкнув цепкие пальцы на моём горле, громко засмеялся.
— Вынужден расценить твою выходку как отказ. Очень жаль. Передавай привет матери, Ангелика.
Я судорожно царапала ногтями мерзкие холодные пальцы де Волмана, но сил после применения артефакта уже не осталось. Мир погрузился во тьму, в ушах нестерпимо звенело, воздуха отчаянно не хватало. Последнее,
Глава 16
Когда я пришла в сознание и открыла глаза, первым, что я увидела, была глазастая морда моей ручной арахниды. Фая держала в передних лапках тонкий кружевной платочек собственного плетения и старательно обмахивала им моё лицо. Увидев, что я очнулась, арахнида весело заверещала и замахала платочком в воздухе, словно демонстрант с флагом Сейдании на королевском параде.
Я приподнялась на локтях и огляделась по сторонам: судя по белоснежному строгому интерьеру, я лежала в одной из палат больничного крыла Академии Дальстад. У противоположной стены пустовало две койки, а через приоткрытое окошко доносилось пение ранних пташек. Их мелодичные трели перебивали мужские голоса в коридоре.
Любопытство пересилило, и я, покачиваясь от слабости, доковыляла до двери в палату и приложилась к ней ухом. С удивлением отметила, что спорили де Ареон и ректор де Форнам.
— По какому праву ты скрыл от меня то, что Дияника — это Ангелика де Савеллина? — с плохо сдерживаемой злостью в голосе вопрошал Алистера де Ареон.
— По распоряжению её отца, — глухим тоном ответил ректор де Форнам. — После смерти Катарины Рейман де Савеллин увёз девочку в глухую провинцию и запретил всем упоминать её настоящее имя.
— По-твоему, как её непосредственный руководитель, я не заслужил знать всю правду? — возмутился Кристиан. — Я был уверен, что Дияника — самозванка, и её главная цель — стать приманкой для Ариаса и его подельников-некромантов.
— Теперь, когда ты понял, что ошибся, — равнодушно ответил де Форнам, — может, перестанешь третировать бедняжку? Я знаю, как ревностно ты относишься ко всему, что связано с Катариной, но в отношении Дияники ты явно перегнул палку. Пытался выжить её из академии лишь потому, что она посмела назвать себя дочерью де Савеллины. Кстати, что за компромат ты нарыл на меня? Учти, Его Величество требует, чтобы мы с тобой работали сообща.
— Не твоё дело, — злобно ответил де Ареон. — Лучше подумай, как объяснишь королю тот факт, что ты, зная что дело нечисто, отправил на кладбище Ангелику в сопровождении лишь двух сопливых адептов? Ты же этого и добивался, чтобы Ариас не смог удержаться при виде дочери Катарины и выдал себя!
— А ты думаешь, он бы не почувствовал присутствие посторонних людей? — искренне удивился Алистер де Форнам. — Брось, Кристиан, я знаю, что ты был неподалёку. Даже будучи уверенным, что Дияника — самозванка, ты всё равно был готов прийти ей на помощь, а всё потому что Ариас де Волман у тебя словно кость в горле. Я лишь сделал ставку на твою жажду мести и не прогадал. Когда Его Величество будет вручать тебе внеочередную премию, замолви за меня словечко.
— Имей ввиду, Алистер, Ангелика…
— Ангелики. Больше. Нет, — отчеканил ректор, — не хочешь вляпаться в скандал — зови её Дияника.
— Имей ввиду, Алистер,
Дияника больше не выйдет без сопровождения за пределы Академии Дальстад. Ариас хочет переманить её на свою сторону. А как ты знаешь, одними уговорами дело не ограничится. Я уже видел что будет, если Ан… Дияника попадёт в его лапы. Я сделаю всё, чтобы подобное не повторилось.— Рано или поздно, ей придётся встретиться с ним лицом к лицу, — задумчиво произнёс ректор, но де Ареон тут же его перебил.
— Она не будет одна. Я буду рядом, и я не допущу, чтобы Дияника повторила судьбу Катарины. И не позволю тебе, Алистер, играть с её жизнью. С этой минуты, я официально беру де Савеллину под свою защиту.
Возможно, эти двое и дальше решали бы судьбу де Савеллины, без стеснения обсуждая меня в коридоре, но внезапно дверь, на которую я налегла плечом, чтобы было удобнее подслушивать чужой разговор, не выдержала напора и открылась. Я изо всех сил пыталась сохранить равновесие и удержаться на ногах, но, к сожалению, не получилось.
— Доброго утра, госпожа де Савеллина, — невозмутимо поздоровался со мной ректор, словно это не он сейчас хладнокровно расписывал де Ареону прелести ловли на живца. — Рад видеть вас в добром здравии.
— Спасибо! — прошипела я, скривившись от боли и унижения. После неожиданного приземления на каменный пол коридора, колени нещадно саднило.
— Раз уж вам больше не угрожает опасность, — широко улыбнулся Алистер де Форнам, — я смело могу вернуться к делам. Сегодня можете взять выходной, де Савеллина.
Насвистывая незатейливый мотивчик, ректор живо убрался из лекарского крыла, оставив меня наедине с де Ареоном.
Стараясь не встречаться взглядом с деканом, я шустро вернулась обратно в свою палату, желая запереться изнутри, но де Ареон успел выставить ногу в проём. С кровожадной ухмылкой я как следует приложилась по ней дверью.
Кристиан и бровью не повёл, а я запоздало вспомнила, что этот паршивец совсем не чувствует боли. Воспользовавшись моим замешательством, он всё же проскользнул в мою палату и встал напротив окна со сложенными на груди руками.
— Зачем припёрся? — совсем недружелюбно спросила я.
В голове крутились обрывки разговора ректора и декана касаемо моей персоны. Больше всего на свете я хотела остаться одна и как следует обмозговать услышанное, а не общаться тет-а-тет с опротивевшим мне де Ареном.
— Как давно ты стояла под дверью и слушала чужие разговоры?
Я аж закашлялась от возмущения. За моей спиной образовался заговор, в котором мне отвели немаловажную роль, меня использовали как живую приманку, поставив под удар ни в чём не повинных адептов, а также назвали самозванкой! И вместо того, чтобы напару с ректором вымаливать у меня прощения, стоя на коленях, Кристиан смеет общаться со мной таким тоном!
— Тебе-то какая разница? — ответила я вопросом на вопрос, так и не желая взглянуть на декана. Вместо этого принялась тщательно рассматривать пустые соседние койки.
— Хотел узнать, с чего лучше начать, — спокойным голосом ответил де Ареон. — Точнее, за что в первую очередь принести извинения.
Я промолчала. Мне действительно хотелось услышать, как Кристиан просит прощения, дотошно перечисляя все свои прегрешения перед де Савеллиной, но не сейчас. Все мысли были о том, что я нужна ректору не в качестве преподавателя, а в роли наживки для обезумевшего некроманта.