Академия для Кэт: Найти координаты

Естественно, этот факт не добавил мне любви декана ведовского факультета. И жизнь моя, скажем так, сладкой не была. Мне пытались вставлять палки в колеса даже на чисто теоретических предметах. Там, где у меня заведомо не могло быть проблем. Потому что теорию я поглощала жадно и быстро. Да и откуда бы им взяться этим проблемам, если я в своем прежнем мире очень любила читать. И читала много, запоем. Пусть по большей части это была развлекательная литература. Но, положа руку на сердце, история магии Торвии для меня тоже была словно увлекательный фэнтезийный роман. С такой же жадностью я читала и обычную историю развития торвийского общества, и географию. А вот биологии здесь не было в принципе. Вместо нее существовали травоведение и твареведение. С последним поначалу у меня возникли некоторые сложности, потому что твареведение подразделялось на живых и неживых. И фауна Торвии примерно на три пятых кардинально отличалась от живности земли. Нет, здесь тоже были коровы, козы, куры и прочая одомашненная живность. Но вот с изучением мантикор, василисков и прочей фантастической фауны возникли трудности. Ну не могла я себя заставить поверить в то, что они есть и в любой миг готовы оттяпать мне голову или какую-нибудь лишнюю конечность. А уж про всякую нечисть даже заикаться не стоило! Даже лекции Илиданы на эту тему меня не спасали. Пока однажды в дело не вмешался случай…

Шел предпоследний день каникул и предпоследний день тишины в академии. Практически все студенты разъехались после экзаменов по домам, а те, кто оставались в стенах альма матер не могли нанести столько грязи, чтобы моя трудовая повинность превратилась в каторгу. В целом, я очень удачно, если так можно только сказать, вляпалась в наказание: если бы основное время наказания пришлось на период обучения, я бы замучилась мыть полы в основном корпусе. А так только подтирала их по чуть-чуть, если кто-то заходил с улицы. И большую часть дня я оставалась предоставленной самой себе. Девчонки из моей комнаты тоже разъехались по домам. Илидана все каникулы обязана была присутствовать в королевском дворце в качестве помолвленной невесты и сильнейшей целительницы королевства. Блондинка не говорила, кто ее жених. Только обмолвилась, что он очень важная шишка в королевстве. По скупым пояснениям я поняла, что Илидана не в восторге от своего будущего замужества. Но и перечить не смеет. Мне это было непонятно.

Сегодня утром я торжественно закрыла последний учебник по философии магии. Всю теорию я уже вызубрила наперед, до конца года. Осталось лишь укротить свою магию. А она мне никак не желала поддаваться. Еще и из-за запрета Дионы я не могла практиковаться. Вернее, я практиковалась, но втихаря от преподавателей собственного факультета. На полигоне у боевиков. Заключила договор с Северусом Снейпом, который в жизни оказался деканом боевого факультета магистром Торгардом. Некоторые из его подопечных тоже остались на каникулах в академии. Кто-то из-за того, что завалил экзамены. Кто-то по причине слишком дальней и трудной дороги домой. Но так или иначе, а эти будущие боевые маги ежедневно занимались на маленьком закрытом полигоне. Именно на этом полигоне была наивысшая степень защиты и поглощения избытком магии, что было весьма актуально при тренировках в отсутствие преподавателя. Но также порождало проблему: защита подавляла все виды магии, не только боевую. Поэтому убирать на этом полигоне приходилось ручками. И вот за то, что я буду там убирать, Торгард разрешил мне тоже практиковаться на полигоне, клятвенно заверив, что Дионе не сдаст. А защиту я, как бы ни старалась, не проломлю. Ее сильнейшие боевики пробить не могут.

И вот я, в восемь вечера пошла сделать обход главного корпуса с целью проверить не нанес ли кто грязи, намереваясь потом потренироваться на полигоне. С магией у меня было все печально. Мне не давались даже простейшие бытовые заклинания. Словно стояла внутри меня какая-то заслонка. Вроде и сплела заклинание, а наполнить нормально энергией у меня не получалось, хоть умри. Я даже как-то заловила Торгарда и, пользуясь его добродушным характером, попросила объяснить, что делаю не так. Проследив, как я кастую заклинание осветительного огонька, боевик недоуменно захлопал глазами: после того, как я влила энергию в плетение, он, вместо того. чтобы загореться веселым и ярким огоньком, пшикнуло, как мокрая спичка и погасло. А ведь сделано все было верно. Но я все равно не собиралась сдаваться. Тем более, что Торгард обещал проконсультироваться по поводу моих неудач с каким-то своим знакомым.

С началом нового семестра меня ожидало и еще одно испытание, о котором я раздумывала, бредя по пустынным коридорам вечерней академии. А именно, встреча с менталистом. Дважды достойный маг прибывал в академию чтобы побеседовать со мной, и оба раза я оказалась совершенно к этому не пригодна — валялась в целительском крыле. А вот сейчас менталист был занят и не мог вырваться в академию. Его присутствие во дворце было совершенно обязательным не только в виду праздничных мероприятий и наплыва придворных, не всегда имеющих честные намерения. Но и в виду того, что накануне начала каникул во дворце был вскрыт очередной заговор. Так днем менталист присутствовал на допросах, если не сам их проводил, а по вечерам «веселился» на балах и прочих развлечениях. Почему нельзя было прислать на беседу со мной другого мага, я спрашивать не рискнула.

Коридоры главного корпуса оказались девственно-чистыми. И даже частично уже были погружены во тьму. Ну и отлично. Значит, не придется мыть полы. А через четыре дня повинность вообще закончится, месяц уже почти прошел. Удовлетворенно вздохнув, я направилась к полигону боевиков. Сегодня я вычитала, что если имеются трудности с наполнением готового плетения магией, то следуют начать тренировку с более «грубых» плетений. Например, с разжигания обычного огня. Именно поэтому у меня в кармане лежала обычная свечка, над которой я и собиралась попробовать поиздеваться. Однако, потренироваться сегодня мне оказалось не судьба: едва я установила свечу у своих ног на покрытом странным камнем, напоминающим сталь по блеску, полу, едва только сформировала плетение и принялась наполнять его магией, как посредине полигона что-то ярко засияло. Я вздрогнула. И как следствие, плетение сорвалось с пальцев…

Это было странно и страшно: за одно короткое мгновение сначала тусклое пятно стало ярким, а потом начало стремительно разрастаться в размерах. Будто гонимая ураганным ветром волна, заливающая собой помещение. Мне даже в какой-то момент показалась, что я захлебываюсь ею и задыхаюсь. Светильники, освещающие полигон, по сравнению со свечением этого пятна казались головешками, не дающими никакого света. От страха сердце в груди грохотало так, что пульс болью откликался в ушах. Тело будто парализовало. Естественно, о собственной тренировке я забыла, как о страшном сне.

Где-то на краю сознания мелькнула паническая мысль, что нужно бежать, нужно позвать кого-то на помощь, хоть я и не понимала, как буду объяснять свое присутствие на полигоне в такое позднее время. Но в этот миг из центра ярко горящего пятна вывалилось нечто темное, огромное, яростно рычащее и конвульсивно дергающееся. И полетело прямо в меня.

Если в моей голове и были какие-то умные мысли, то они испарились мгновенно. Инстинкты, которые по идее должны были помогать выживать, словно окаменели. Я смотрела на летящее в меня нечто и вообще не понимала, что мне нужно делать. Ноги будто вросли в покрытие полигона. Руки сами собой прижались к груди. Ну все, Катюха, допрыгалась ты! Не останется от тебя даже мокрого места, и свечку за упокой души никто не зажжет…

Наверное, стресс выводит в нас на первый план то, что мы сами в повседневной жизни старательно прячем в себе, давим, как недостойное и неприличное. Избавляемся и безжалостно кромсаем в угоду обществу и этике. В тот миг, когда в моей голове всплыла идиотская мысль о свечке, нечто внутри меня словно подняло голову и хмыкнуло: «Зачем кто-то, когда я могу сама?» И сразу же руки поднялись, словно сами по себе, пальцы сложились в зазубренный насмерть жест, а свободно разлитая вокруг магическая энергия радостно устремилась в мое тело. А дальшес моих пальцев сорвалась настоящая огненная волна…

Я даже не поняла, что огонь с моих рук летит прямо в тот непонятный рычащий клубок призовых размеров. Просто стояла и тихо офигевала, глядя на творение своих рук. Значит могу? Стоит только по-настоящему захотеть? Или… Или внутри меня действительно была какая-то заслонка, которую я только что сломала сама, от ужаса? А смогу ли повторить?

Стоило мне только подумать о том, что надо бы попробовать воспроизвести огненную волну снова, как поток огня с моих рук прекратился, будто кто-то перекрыл краник на огнемете. Вот только это случилось слишком поздно: огонь долетел до того, что вывалилось из сияющего пятна и это что-то взревело от боли жутким голосом, мгновенно распадаясь на два человеческих силуэта. Один остался лежать у моих ног, второй заметался по помещению, пылая, как факел и исторгая из своей глотки жуткий ор, пополам с ругательствами. Я медленно осела на пол.

Я.

Убила.

Человека…

По сравнительно небольшому помещению очень быстро распространилась отвратительная вонь паленых волос. И я зажала себе рот, чтобы меня не вывернуло прямо там, где я сидела. Изрыгающий ругань и вопли боли живой факел, хаотично перемещаясь по помещению, неожиданно наткнулся на все еще ярко сияющее световое пятно, запнулся, потерял равновесие и головой веред нырнул туда, откуда появился. А тот, кто остался лежать рядом со мной, со свистом выдохнул и хрипло похвалил: