Академия для Кэт: Найти координаты
Шрифт:
— Итак, мои дорогие будущие лекарки! Алхимический набор для остановки кровотечения прост в использовании. Но все же некоторые хитрости вам стоит знать. — Мастер откусил еще один кусок от бутерброда, при том едва не проглотив одну из кружащихся в воздухе мух. В последний момент заметил ее и сдул в сторону. — Все, что при этом вам нужно сделать: это активировать сам набор и правильно расположить его на ране. Но при этом нужно помнить, на какие раны его накладывать нельзя! Начнем с того, что посложнее: с активации. У вас у всех на столе лежат небольшие серые коробочки. Видите их? — Коробочка действительно лежала. Размером со стандартный кубик-рубик. — Возьмите ее в левую руку, аккуратно взболтните против часовой стрелки… Да не трясите вы его словно спелую грушку! — вдруг взвизгнул мастер и отбросив
Теперь затошнило и меня. Позабыв про зажатый в руке кубик, я прижала обе руки ко рту и едва не выбила себе глаз проклятым набором. Опомнившись, оторвала руку с кубиком от лица и застыла, будто ничего и не было. Как ни странно, шокотерапия помогла. Тошнота отступила.
Мастер Пайтен, закончив с кем-то из девчонок, снова вышел вперед и цепко оглядел нас:
— Все встряхнули? Отлично! Помним о том, что алхимический набор встряхивать нужно правильно. Если что-то пойдет не так, то ингредиенты внутри могут смешаться неправильно, не в той последовательности, с избыточной или недостающей силой. Это может привести к очень печальным последствиям. Если вдруг так случилось, что вы что-то сделали не так, то ни в коем случае не открывайте такой набор. Можете пострадать и вы, и окружающие! — Мастер снова оглядел нас, словно желая убедиться, что мы прониклись. — Итак, если все сделано верно, тогда открываете правой рукой набор, вот так, — и мастер продемонстрировал движение, которым в моем мире открывали жестяные банки с напитками, — а потом сразу же выливаете содержимое набора в центр раны! Не промахнитесь! Содержимое набора само распределяется по поверхности раны и запечатывает ее. Но если нанести набор на здоровую кожу, то можно заработать ожог. Так что будьте внимательны и аккуратны! Приступаем!
Напуганная предупреждениями преподавателя, я с некоторым недоумением и опаской осмотрела зажатый в руке кубик. Петельки, за которую удобно ухватиться, чтобы его открыть, как на жестяных банках в моем мире, не было. Но на одном из его ребер я обнаружила нечто, выступающее из кубика, как закладка из книги. Не найдя более ничего подходящего, я осторожно ухватилась за него и потянула. И в этот же момент открылась находящаяся поблизости от меня входная дверь:
— Каталину Калинину немедленно к ректору! — прозвучал чей-то запыхавшийся голос.
Я дернулась от неожиданности. «Закладка», оказавшаяся привязанной нитяным хвостиком к кубику, вылетела из своего паза, следом отрывая и крышку куба, мое предположение оказалось правильным. Но дальше все пошло наперекосяк.
— Каталина! — в ужасе выдохнул лаборант и бросился ко мне, пытаясь перехватить мою руку. Я как раз примерилась вывернуть содержимое кубика на фантом. Выполню лабораторную, потом пойду, узнаю, что ректору от меня потребовалось.
— Нет!!! — истерически взвизгнул преподаватель. И тоже бросился ко мне.
Но ни лаборант, ни мастер не успели. Содержимое кубика, показавшееся мне разновидностью жидкого маршмелоу, лениво повисев на краю своего сосуда, нехотя вывалилось на мой фантом в виде разорванной почти до кости чьей-то ноги, заливающий стол и капающий с него на пол призрачной кровью. Полежало чуток, словно прислушивалось к чему-то. А потом…
«Маршмелоу» неожиданно резко увеличилось в объеме, будто его кто-то надул как шарик. Покачалось на фантоме, который от удивления, казалось, забыл, что ему положено все заливать кровью. А потом будто кукуруза на раскаленной сковороде, прыгнул в сторону того, кто так неосмотрительно открыл входную дверь. У меня волосы на затылке зашевелились от ужаса, когда переросток-«маршмелоу» растекся по лицу вошедшего, перекрывая глаза, рот и нос…
От ужаса при виде дела рук своих я разучилась дышать. Замерла на месте, не зная, куда бежать, кого звать и что делать. Но, видимо, нечто подобное студенты вытворяли не в первый раз. Потому что преподаватель с лаборантом точно знали, что нужно сделать. Они слаженно бросились к моей несчастной невольной жертве, пытающейся содрать с лица пленку, перекрывшую доступ ко всему. И пока лаборант
удерживал беднягу за руки, преподаватель аккуратно встряхнул непонятно откуда появившуюся коробочку, а затем резко сжал между большим и указательным пальцем. На пленку, залепившую лицо вошедшему, полетело густое облачко какой-то грязно-зеленой пыли. И буквально через мгновение под действием распыленного порошка пленка начала растворятся и отваливаться кусками.Убедившись, что помощь не опоздала, что с пострадавшим все будет хорошо, мастер Пайтен развернулся с самым разъяренным лицом ко мне:
— Калинина, что непонятно я объяснил? Аккуратно встряхнуть — это не значит, что нужно трясти набором как погремушкой! Чем ты слушала? Марш к ректору! И пока не выучишь правила техники безопасности при работе с алхимическими веществами, и не сдашь их мне, чтоб я тебя на практических занятиях не видел! И меня не волнует, как ты потом будешь догонять группу! Вон!
Пока преподаватель отчитывал меня, лаборант принес какой-то очередной кубик, вернее, многогранник с разноцветными гранями, и очень осторожно выдавив его содержимое, смазал лицо парню, так неосторожно сунувшегося в алхимическую лабораторию. Собирая свои вещи, я услышала, как лаборант тихо отчитывал его:
— Ты совсем сдурел? Или забыл, что во время занятий в лабораторию можно входить лишь после разрешения преподавателя?..
Выходя из кабинета, грустно подумала, что вины в произошедшем наверняка поровну как моей, так и того, кто пришел меня звать к ректору, но накажут меня одну. Студент, как ни крути, пострадавший. На душе стало как никогда гадко. И отчаянно захотелось увидеть маму. Сердце сжалось до боли, огненным скальпелем полоснувшей грудь. Захотелось прижаться к ее груди, рассказать, как мне здесь тяжело и одиноко. Пожаловаться, что в этом неправильном мире почему-то никто не озаботился тем, что у меня нет не только начального магического образования, но и вообще полгода в академии пропустила. На глаза навернулись слезы от жалости к себе…
Мне так было жалко себя, я до такой степени себя накрутила, что, подходя к кабинету ректора уже едва не плакала. Шла, не разбирая дороги и не замечая, происходящего вокруг. И нервно дернулась, неожиданно услышав знакомый, но до крайности уставший голос:
— Каталина?.. Что произошло? Почему вы плачете?
Испуганно огляделась по сторонам, судорожно размазывая слезы по лицу ладошкой, и обомлела. Неподалеку, у окна, стояли… принц и менталист Себастьян! Голубые глаза хамоватого высочества с подозрением оглядывали меня с головы до ног. А Себастьян…
Ментлист выглядел просто ужасно: серое землистое лицо, черные мешки под глазами, собранные сзади в хвост волосы растрепаны, будто их долго ерошили руками, наплевав на прическу, одежда мятая и в беспорядке. Мазнув взглядом по темной неопрятной щетине на мужском подбородке, я уставилась в уставшие, словно потухшие темные глаза. Себастьян слегка приподнял уголки губ в печальной усмешке:
— Каталина, скажите вслух, я не в состоянии сейчас пользоваться своим даром, слишком… устал.
— Лучше скажи, что на грани выгорания, — проворчало голубоглазое высочество, безцеремонно перебивая измученного мага. — Мисс Калинина, Себастьян признался, что вы в прошлый раз начисто сняли ему головную боль. Можете еще раз это сделать? Корона не останется перед вами долгу. А менталист сейчас нужен просто отчаянно. Ночью была очередная попытка нападения на дворец, и есть подозрения, что сегодня вечером эта попытка будет повторена. Себастьян очень нужен, но после серии допросов за несколько часов он просто не успеет восстановиться.
Прерывистый вздох сам собой вырвался из груди:
— Сделаю все, что в моих силах. Но сейчас мне нужно к ректору…
— Не нужно, — отрицательно мотнул головой принц, — ректор вас не звал. Это я воспользовался его именем для ускорения событий. Вопрос с вашим отсутствием на занятиях тоже решу.
Я прикусила губу, не зная, как объяснить, что натворила, и надо ли вообще что-то говорить по этому поводу. А менталист вдруг устало усмехнулся:
— Похоже, ваше высочество, наша Каталина успела что-то натворить. От нее так и веет тревогой и страхом перед наказанием. Даже в таком выжатом состоянии я это хорошо чувствую.