Академия для Кэт: Найти координаты

Как бы мне ни хотелось поскорее покинуть столовую, я не успела ухватиться за мужскую ладонь. Ректор вдруг возмутился:

— Стойте! А это добро кто будет разбирать? — И он махнул на кучу вычищенной заклинанием одежды и обуви, неопрятно громоздившуюся на краю стола, лавках и даже частично на полу. — Каталина!

Я вздрогнула:

— Я?! Вы хотите, чтобы я разбирала кучу?! Но если я применю магию…

Дориус сначала опешил, а потом схватился за голову:

— Все! Все, я понял! Прочь с моих глаз!

«Серый камзол» мне подмигнул, взял за руку, и мы провалились в мгновенно открытый им портал.

У меня болезненно екнуло сердце при виде ожидавшего меня по тут сторону портала менталиста. Маг снова, как в тот день, когда ему пришлось удерживать в воздухе арбалетные болты, был серо-зеленого цвета и неподвижно лежал на каком-то диване. В какой-то момент мне даже показалось, что он неживой. Но Ян медленно моргнул, одновременно приветствуя меня и давая понять, что живой. А у меня от облегчения подкосились ноги. И я едва не села там, где стояла. Спас от позора меня «серый камзол», не выпускавший из руки моего локтя.

— Наконец-то, — недовольно проворчал незамеченный мною сразу принц Эльдан. — Вилхам, когда придет мое время уходить за грань, за проводником я пошлю именно тебя. Глядишь, еще пару лет выиграю.

— Простите, ваше высочество, — повинился «серый камзол» и тонко улыбнулся. — Но моей вины в задержке нет. Так сложились обстоятельства.

— Дипломат, чтоб тебе… — ворчливо отозвался принц. — Из любой ситуации выкрутишься. Вот направлю тебя послом к гоблинам…

Что произойдет в таком случае, принц договаривать не стал. Приблизился к нам, демонстративно отодрал руку «серого» от меня и с тонким намеком предложил:

— Пойдем, выйдем. Пусть Каталина наконец займется своими обязанностями. Себастьян мне нужен в рабочем состоянии. И как можно быстрей.

Принцам не возражают. Это аксиома. Вот и Вилхам подчинился без звука. А мне вдруг так безумно захотелось взять что-то потяжелей и треснуть противное высочество по темечку, что даже ладони зазудели. Пришлось сжать руки в кулаки. А то еще действительно чем-то огрею принца. После приключений с боевиками и ректором самое то, чтобы торжественно и с гарантией свести счеты с жизнью.

Слишком ошарашенная происходящим со мной, я не заметила, как закрылась дверь за принцем и «серым». В последнее время я встречалась с Себастьяном практически ежедневно: тайная канцелярия выявила во дворце заговорщиков, допросы происходили каждый день. И единственным достаточно сильным менталистом, способным проводить такой допрос, был Себастьян. Только он мог считывать мысли в тот момент, когда допрашиваемому задавали наводящие вопросы. Но и выматывало его это невероятно. Хотя до такого состояния он себя обычно не доводил.

Чувствуя, как сердце разрывается на клочки от острой жалости, сделала шаг вперед. Запнулась, потому что не смотрела под ноги, потому что не отрывала взгляда от глаз менталиста, и упала возле дивана на колени, едва ли сообразив, что произошло.

— Что случилось? — надрывный шепот сорвался с губ сам по себе. А пальцы уже нащупывали первую пару точек, к которым требовалось приложить усилие.

Было неудобно. Подлокотник мешал правильно расположить руку. Но у меня и в мыслях не возникло, попросить Яна встать. Я почти сердцем ощущала, как ему плохо.

Когда мои пальцы надавили на первую точку, Себастьян с облегчением прикрыл глаза. Словно стараясь спрятать от меня свою боль. Но его состояние выдавали мелкие бисеринки пота на висках и лбу, слипшиеся от влаги волоски и напряженное до состояния натянутой струны тело. Менталисту было очень плохо. Очень. И мне вдруг захотелось заорать на весь белый свет от отчаяния. Как никогда остро и четко я вдруг поняла, что однажды вот такой вот допрос станет для Себастьяна последним. Вспомнилось, как Себастьян однажды рассказывал, что менталисты редко доживают до зрелого возраста. Тогда я как-то не вникла в его слова. А сейчас…

Я уже закончила один полный цикл и перешла ко второму, когда Ян, наконец, с некоторым облегчением вздохнул и ответил на мой вопрос:

— Спецы недоглядели, у задержанного при себе оказался очень опасный артефакт, который он и активировал во время допроса. Я прикрыл Эльдана и себя, но воздействие оказалось очень мощным. Задержанный, — Ян с неприязнью поморщился, и я не сразу поняла, что это относится к допросу, а не к тому, что Яну сейчас плохо, — теперь счастливо пускает пузыри, напрочь лишившись разума. А я уцелел только потому, что Эль вовремя сориентировался и смог пульсаром уничтожить эту гадость.

Смысл сказанного я осознала не сразу. Не сразу осознала, что это означает. А когда до меня дошло…

— Ты мог умереть!

Слова слетели с губ как-то сами по себе, и я испуганно замолчала, когда эхо легким ветерком подхватило их. А когда распахнулись серые глаза менталиста, я съежилась в комочек от смущения, ощущая такую неловкость, что хотелось бросить все и сбежать. Да, я помнила, что Ян очень легко считывает мои мысли. Вот только до этой минуты и сама не догадывалась, насколько он мне стал дорог и близок.

Себастьян долго смотрел на меня в упор. Так долго, что мне показалось — вечность. От его взгляда почему-то стало сухо во рту. А руки ослабели настолько, что пальцы соскользнули с положенного им места. И нечаянно задели мужские губы. Касание вышло случайным, легким, мимолетным как сновидение. Но меня словно током ударило. Я отчаянно залилась краской.

Сложно даже предположить, во что бы это все вылилось. Но в тот момент, когда я уже почти собралась вскочить и бежать куда глаза глядят, лишь бы серые глаза перестали заглядывать мне в душу и смущать, открылась входная дверь. И с деликатностью бегемота в комнате появился принц Эльдан.

Подозрительно окинув нас взглядом, скептично поинтересовался:

— Что у вас происходит? — Я чуть не ляпнула, что только что узнала о своих чувствах к менталисту. В последний момент прикусила язык. А принц недовольно добавил: — Каталина, почему сидишь на полу? Простынешь! А мне нужно, чтобы ты была в форме. От твоего здоровья напрямую зависит жизнь Яна. Вставай давай!

Его высочество собственноручно принес мне стул из противоположного угла комнаты и стоял надо мной до тех пор, пока я не поднялась с пола. А потом отошел к столу, присел у него и устало поинтересовался: