Академия для нечисти: Невеста Горыныча
Шрифт:
Они, кстати, гордо величались богатырями (ну хоть не невестами, и на том спасибо, а то Настя уж заволновалась).
Жили все дружно, Горыныча уважали, подлянок друг другу не делали.
Настасья оценила новую спальню, ощупала подушку, полюбовалась видом из окна и вышла обратно в коридор, где ждала Алена.
– Ну? – спросила подруга, нетерпеливо пристукивая ножкой.
– Что «ну»? – удивилась Настя.
– Устраивает жилье?
– А если нет, то что?
– Ничего, – Алена натянуто улыбнулась. – Просто лучше бы устраивало, тебе сейчас на хорошие эмоции
– Тяжело фонтанировать радостью, когда события сменяют друг друга со страшной скоростью, – пробурчала Настя, потирая лоб. – Не успела к одному привыкнуть, как другое на голову свалилось. А зачем тебе мои хорошие эмоции? – Она подозрительно воззрилась на подругу.
– А это не мне, это Горынычу надо. Он тебя видеть желает, так что цепляй на лицо самую вежливую улыбку, и идем.
– А если не пойду?
Алена усмехнулась.
– Нас, Настенька, о таких мелочах не спрашивают. Сказали идти, значит, иди.
Общаться со Змеем не хотелось. Особенно наедине. Особенно когда его впечатления о новенькой складывались всего из одного слова – «горластая». Но делать нечего, поэтому Настя решила вести себя тихо, скромно и на всякий случай сильно не выделяться.
Замок был большим, с длинными широкими коридорами, огромными окнами и массивными, богато украшенными лестницами. Тем удивительнее оказалось обнаружить за очередным поворотом довольно узкие ступеньки.
– Тебе туда, – указала Алена. – До самого верха и направо. Он ждет.
– Пожелай удачи, – попросила Настюшка, боязливо закусывая губу.
– Ага, удачи. И не бойся, я тоже с ним беседовала, как видишь, жива осталась. Только чуть косы не лишилась.
Алена чмокнула Настю в щеку и подтолкнула к лесенке.
Наверху что-то застучало.
– Такое ощущение, что добровольно в логово чудовища иду, – пробормотала Настасья, медленно поднимаясь. – А впрочем, так и есть.
Вновь послышался шум, потом – скрежет. Что-то сверкнуло. Настя глубоко вдохнула, резко выдохнула и осторожно пошла дальше.
Поднявшись до самого конца, повернула направо. За маняще распахнутой дверью виднелась просторная светлая комната. Почему-то пустая.
Странно… Настасья огляделась и аккуратно прикрыла створку. А где великий и ужасный Змей? Или он чешую чистит? Красоту наводит перед встречей?
В помещении оказалось четыре комода, три кресла, два стола и одно большое зеркало в узорчатой раме. Оценив убранство, Настюша минутку постояла посреди комнаты, а потом присела в креслице.
Ожидание нервировало, хотелось скорей вернуться в относительно безопасную спальню, но Горыныч все не приходил. Может, забыл?
«Либо склерозом страдает, либо стесняется», – нервно решила Настя и внимательнее осмотрелась. Учитывая, что кроме зеркала ничего интересного не наблюдалось, направилась к нему.
Огромное, во весь рост и, несомненно, старинное, оно больше являлось предметом роскоши, чем бытовой необходимостью. Только вот отражение выходило расплывчатым и туманным. Зачем такое иметь? Если только для поддержания образа.
Настюша хмыкнула, попыталась рассмотреть себя внимательнее и игриво спросила словами
классика: «Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи: кто на свете всех милее, всех румяней и белее?»– Точно не ты, – вдруг проворчало зеркало.
Настя аж подпрыгнула от неожиданности. К чему-чему, но к встрече с говорящими зеркалами жизнь ее не готовила.
– Это вы мне? – уточнила она, осматривая раму.
– А кому еще? Триста лет спокойно стояло, так нет, повадились глупости всякие спрашивать. У-у-у, людишки! Вот пожалуюсь Змею, быстро отобьет охоту у приличного зеркала время отнимать.
Недоуменно моргнув, Настя оценила угрозы и, решив, что ссориться с Горынычем не с руки, смущенно отступила назад. Стекляшка продолжала ворчать, постепенно переходя на повышенные тона.
– Тише, пожалуйста, я же просто так спросила, – сказала Настасья. – Я не думала, что вы услышите и тем более ответите.
– А что ты думала? Что я вещь бездушная?!
– По правде говоря, да.
– Ну, знаешь! Меня так еще ни разу не оскорбляли! – Зеркало передернулось мелкой рябью и крикнуло: – Змей!
Настя поморщилась.
– Ну пожалуйста, не надо, я не хотела потревожить ваш покой.
– Горыныч!
– Тише, пожалуйста…
– Змеюшка!
Настюша взволнованно заозиралась. Не хватало еще дракона разозлить!
– Да тише ты!
– Благородному зеркалу рот затыкают!
– Если сейчас же не замолчишь, разобью, – прошипела Настя угрожающе.
– Что значит «разобью»?! На каком основании?!
– Я девушка дружелюбная, но рука у меня трясущаяся. Начну любовно тряпочкой протирать, а рука дрогнет в самый неподходящий момент. Бамц!
Зеркало вновь дернулось, а потом заорало с еще большей силой:
– Колотят меня! Ой, колотят! Разбива-а-а-ют! Не дают на мир посмотреть…
– Разотру в порошок и пущу на корм курам, чтобы смотрело на мир изнутри! – Настя прищурилась.
– …но не все люди плохие, некоторые очень даже ничего, – понятливо поправилось зеркало и добавило: – Добрый день, Змеюшка, как прогулялся? А мы тут скучали без тебя.
Настасья резко обернулась. В углу комнаты и правда стоял дракон. По его морде нельзя было прочесть, много ли он услышал, но рассерженным не выглядел. Скорее уставшим.
– Здравствуйте, – растянула губы в старательно-вежливой улыбке Настя. – Мы, кажется, с вами так и не поздоровались по-человечески.
– Переживу, – спокойно заметил Горыныч, протопав огромными лапами к окну. Ткнулся мордой в створки, заставив их распахнуться, и одним прыжком забрался на подоконник. – Иди сюда.
– Для чего?
– Полетаем.
– Ой, спасибо, но я сегодня налеталась.
– Иди сюда, говорю!
– Ладно, ладно… Зачем так грозно-то?
Настя направилась к дракону, слыша за спиной язвительное замечание зеркала:
– Сейчас он тебе тоже мир покажет, хе-хе. Изнутри.
Горыныч вышел в окно и тут же взмахнул крыльями, стараясь держаться на уровне подоконника.
– Руку дай, – отрывисто велел он.
– А может, не надо? – поежилась Настя. – Я, знаете ли, высоты боюсь.