Академия Драконариев. Комплект из 3 книг
Шрифт:
– Девочки, а вы как хотели? Я сразу предупреждала, что будет нелегко. Паршиво нам будет… драконарии – и сражаются, и вылетают, и убирают за своими драконами, мне не верите – у своих хищниц спросите.
Судя по глазам, поспрашивали и растерялись немного.
– Выбирайте, девочки. Или вы эссы, благородные и избалованные, но тогда отказывайтесь от драконов и топайте домой. Или вы драконарии. Но тогда вам придется отвечать не только за себя, но и за подругу. Мне – за Виолу. Вам – за Эльту, Гариду, Эйру… прочих… вы поняли. И обязательно нас припашут к боевым вылетам, и так же
– Мы – лучше! – взвилась Ярина.
– А как же эта… и… палатка? – поинтересовалась я, приводя дословные цитаты.
Ярина смутилась и даже шаркнула сапожком.
– Ну… если она и правда такая? Что теперь делать?
– Научишь девочек ругаться. Чтобы они точно знали, какие у них костры, вода, лапник и прочее, – подсказала я.
Девочки грохнули хохотом.
В этот день мы больше не ругались.
Потом случалось, конечно. И поспорить, и поссориться, но все проходило уже проще. Спокойнее, без накала. Когда с трудностями смиряешься заранее, переносить их намного легче.
Храм Варта мы увидели на восьмой день путешествия.
Драконицы снижались, высаживали нас, почтительно отлетали в сторону.
Я знала, они туда не пойдут. По преданиям, Варт и сотворил драконов… поучаствовал. Девушки тоже переглядывались.
Страшновато…
Бог.
Я оглядела свою команду.
– Девочки, располагаемся рядом с храмом на привал. Устраиваемся поудобнее, вон ручеек мы видели, ставим палатки, готовим обед. До завтрашнего утра мы здесь. Я сейчас иду в храм. Если я спустя сутки – подчеркиваю: сутки! – не выйду отсюда, вы уходите. Виола меня подождет.
– Каэтана, ты не обнаглела? – Мариса уперла руки в бока, не хуже Ярины. – Мы уходим, а ты остаешься?
– Мы тебе что – сволочи?!
– Если я оттуда не вернусь, вы тем более поляжете, – вздохнула я. – У меня есть шанс, у вас его нет.
– Это еще почему?
– Потому что моя мать была посвящена Даннаре. И я тоже, – не стала я скрывать. Эта информация доступная, да и ничем мне это не грозит. – Среди вас еще есть те, кто также посвящены богам?
Девочки переглядывались, но – нет. Мальчиков – тех посвящают. Ортару, Истиону, Сантору, последнее в Санторине прямо обязательно. А девочек… зачем?
– Поэтому послушайте меня. Ждите сутки. Но если меня сутки не будет, послушайтесь и улетайте.
Девочки переглядывались, но не одобряли. Я молча развернулась и направилась к храму.
В быту Варт предпочитал стиль жесткого минимализма.
Белый храм напоминал яйцо. Круглый купол, полукруглый арочный вход, резьба по белой стене.
Когда-то она изображала зверей и птиц, сейчас подстерлась и выглядела грустно.
Это и понятно.
Это вам не эссы драконарии, которых всего сто лет забывали, тут тысячелетиями пахнет. Десятками тысяч лет.
Хорошо еще, какие-то предания сохранились.
Чтобы пройти внутрь, мне пришлось воспользоваться мачете. Эх, раззудись плечо, размахнись рука! И то… могло бы намного сильнее все зарасти, и дерево упасть, и завестись кто…
Повезло. И не завелись,
и не заросло.И я после всего получаса матюгов оказалась внутри храма. Девочки действительно не полезли вслед за мной. Это хорошо. Мне и за себя страшно, а за них еще страшнее. Оказывается, и так бывает.
Мои… кто?
Ученицы?
Да, наверное. Я за них в ответе, потому и страшно.
Вот и статуя. Варт?
Хм, а Аласту я понимаю. Симпатяга такой… статуя сохранилась просто идеально, не считая толстого слоя пыли. Но пыль я смахнула первой попавшейся хвойной веткой, и вот он – Варт, как живой.
Скульптором руководило вдохновение.
Мужчина, лет двадцати пяти, улыбающийся. И сразу видно – добрый. Вот до самого краешка – добрый. И не так важно, какой у него нос или лоб, какие глаза или уши. Красивый – да. Но еще видно в нем нечто такое…
Мужчины – они тоже бывают разные.
Есть те, кто подберет у помойки котенка и согреет, и дом ему найдет или там у себя оставит. А что? Оно живое, ему тоже больно.
А есть те, кто пройдет равнодушно мимо – и взглядом не поведет. Орет и орет там пакость помойная…
Димка, кстати, был из таких.
А вот Варт сразу виден. Не пройдет, и поможет, и поддержит… Аласту я понимала. А дальше-то что? Статуя – она ж памятник! Она молчит! А мне поговорить требуется…
– Ваша божественность? А, ваша божественность?
Нет ответа.
Молитва Варту тоже не дала результата. Оставалось еще одно средство. Вот не хотелось, но придется. Вот он очаг, в котором горит жертвенный огонь.
Вот она – чаша для приношений.
Огонь разжечь было проще.
А чаша… что я могу принести? Да только свою кровь. А самой себя резать – больно. И неприятно, и вообще… кое-как я ткнула ножом в руку, в тыльную сторону предплечья. Тоже больно, но им я не работаю. Перевяжу – и пусть его под курткой.
Красные капли побежали по коже, скатились в чашу, на алтарь… голова закружилась, и я вцепилась в камень, чтобы не упасть.
Меня тянуло куда-то вниз, вниз…
С Даннарой мы разговаривали в потоке солнечного света.
С Вартом – это что-то вроде воронки водоворота. Причем я стою с внешней стороны, а он внутри воронки. Внизу, там, где она тоненькая, неустойчивая. И все равно не прорвешь.
– Дитя… Кто ты и откуда?
– Вы – бог?
Как и с Даннарой, не было страха. Только любопытство.
– Я – один из богов Фейервальда. Меня звали Вартом.
– А сейчас?
– Сейчас меня забыли. Почти забыли, если ты тут…
– Тут. И мне очень нужна ваша помощь. Меня зовут Каэтана Кордова. Эсса Каэтана.
Ответом была улыбка на лице бога. Кстати, очень похожая на ту, что у статуи. Художник то ли его видел, то ли придумал, то ли это вообще мой бред, но Варт – копия. Волосы цвета меха у норки, глаза словно у оленя – большие, влажные, карие.
И улыбка.
Такая добрая. Настоящая…
– Что я могу сделать? Я даже выйти не могу, Каэтана.
– Поделиться информацией, – попросила я. – Почему вы не можете выйти, что произошло, и вообще… я знаю про Аласту, но насколько это правда?