Академия Клементины

***

Когда Винсент пришел на место, здесь, напротив коридора, было просто не протолкнуться. Стояли толпы парней, выкрикивали имена сестер, девушек, подруг… Тут были уже учителя в халатах, которые с ужасом искали хоть какие-то пути к спасению учениц. Кто-то таскал ведра, но вода огню была нипочем. Только маги сдерживали его, чтобы он не распространился.

— Одри!

На глазах Винсента Роберт бросился к выбегающей из огня девушке, которая что-то напевала себе под нос. Грязная, черная от копоти, но живая! Роберт заключил одногруппницу в объятия, отвёл её к учителям, чтобы ей оказали помощь. Где-то в толпе виднелась рыжая голова принца, но…

Если одна девушка умудрилась спастись, сможет ли кто-то ещё? Винсент вглядывался в коридор, но не было ничего. Ничего и никого. Лишь усиливающиеся крики выживших… Но их становилось меньше по количеству.

Винсенту было невообразимо страшно, и, отбрасывая инстинкт самосохранения, он рванул почти одновременно с другими парнями, которые тоже заметили, что кричащих становится меньше, в огонь. Уже всем было ясно, что помощи ждать неоткуда — девочки просто умрут, если ничего не делать. А на плечах парней будет невыносимым грузом висеть вина, что они даже не попытались что-то сделать.

— Алиса!

— Лиза!

— Ингрид!

— Лева!

Кто-то знал, куда бежать. Кто-то просто врывался в первую же комнату и выводил оттуда девушек. Несли бессознательные тела, укрывали рядом идущих испуганных девушек. Спасти как можно больше, спасти любимых, спасти родственников. Маги могли лишь окружить себя водяными доспехами, а жрецы, смекнувшие, что в их лицах должна быть только поддержка, запели в усладу огню, чтобы он сменил свою мощь, не обжигал так сильно.

И когда Винсент почувствовал, что боль от жара больше не застилает глаза, он рванул с двумя или тремя парнями вглубь коридора, спасать Еву, хотя другие быстро скрылись, выбивая двери из дальних комнат. «Где комната Евы?»

— Ева! — что есть мочи закричал Винсент.

Не отвечала. «Что же делать? А если её уже спасли?» Он ведь не знал, где её комната, а уже десяток парней пришли на помощь запертым в стихии.

«Нет, не всем…»

Впереди потолок обвалился, но за ним были еще две комнаты. И кто-то сидел у этих обломков. Знакомая, никогда незабываемая копна чёрных волос.

— Ева!

Не зная себя, забыв про страх и боль от огня, Винсент рванул вперёд и ловко запрыгнул на обвал, до мяса сжигая ступни и наступая ими на острые щепки и камни. Винсент оставлял после себя лужи крови, которые сразу же запекались при соприкосновении с языком племени, но вот он уже спрыгнул с мусора прямо на Еву, обхватывая её руками и прижимая к своей груди, накрывая собой подобно живому плащу. И камень страха с сердца со свистом бросился куда-то вниз.

Живая…

— Вставай, нужно выбираться!

— Винс? — слабым голосом спросила она, будто не верила, что это он. Ее заклинание перестало действовать, и дым снова попадал в лёгкие, она почти потеряла силы, разбирая завал по камешку, по крупице. Уже не верила, что выберется, но спасение пришло, откуда она ожидала меньше всего. Он пришел сюда ради нее, несмотря ни на что. Ева вцепилась в него обеими руками, сбивчиво благодаря просто за то, что он здесь, рядом с ней. Ей было очень страшно одной.

Ева потеряла много сил, защищая себя от огня и тратя магию на завал. Если бы не появление Винсента, она бы так и погибла в огне. С его поддержкой ей удалось подняться, и, помогая друг другу, они перебрались через остатки завала, пока здесь все не разрушилось окончательно. Она крепко сжимала его ладонь, боясь, что если отпустит, это все обернется сном.

— Винсент, скорее, выводи ее! — крикнул Генрих, который рванул внутрь сразу за другом. Он помогал остальным выводить девушек, создавал щиты из воздуха и просто прижимал огонь к стенам, чтобы можно было пройти. — На том конце все комнаты пусты?

Генри побежал навстречу Винсенту и Еве, чтобы помочь им безопасно добраться до выхода, а заодно проверить, всех ли вывели, как вдруг резко замер на середине коридора. «Источник!» — почувствовал он и заметил на полу перевёрнутую в суматохе чашу. Он посмотрел на дверь, которая до сих пор почему-то была заперта, ее уже изрядно пожрал огонь. Но почему ее пропустили? Чья это комната?

Решать загадки не было времени, Генрих, находясь под защитой молитв Роберта, выбил дверь ногой и нырнул в пламя, чтобы спасти последнюю заложницу стихии.

Не имея больше сил, та, с двери которой всё началось, сидела под окном на коленях, прикрывая рот рукой, и слабо кашляла. В середине коридора пламя было самым большим, и больше всего дыма было именно здесь. Стараясь держаться как можно ниже, Риз до боли сжимала подоконник, под которым сидела, почти прижималась лбом к полу, вместо дыма вдыхала едкие испарения от плавящегося ворса ковра.

На миг ей показалось, что огонь нашёл еще один путь к выходу, и его будто его стало совсем чуть-чуть, но меньше. Повернув лицо в сторону шума, она увидела знакомую фигуру. Его рыжие волосы сейчас сами были как пламя, но именно по этому пламени Риз признала в нём принца пусть не с белым конём, но в белой, чуть перемазанной копотью рубашке.

— Генри? — Но поверить, что именно он пришёл её спасти, что спасение пришло в принципе, Риз не сразу смогла.

Снаружи раздался новый шум — теперь уже пол на этом этаже обвалился вниз, и, судя по крикам внизу, обломки кого-то задели.

Винсента это не волновало. Он всё дальше и дальше в толпу уводил Еву, боясь отпустить; боясь, что она пропадет, исчезнув в толпе. Он вёл её куда-то, куда все парни вели девушек, и это оказалась группа из магов и пары учителей, которые образовали огромный водяной шар. К нему подводили девчонок и умывали, охлаждали их тела, что и сам Винс сделал.

— Всё хорошо, — приговаривал он дрожащим голосом. — Ева, всё хорошо, мы выбрались, слышишь? Давай сюда…

Он надавил на плечи, чтобы она опустилась на колени перед шаром и, вычерпнув из него побольше воды, ополоснул лицо, потом плечи, шею, спину… Он не давал ей и слова сказать, пока не убедился, что хоть немного, но она пришла в себя. Когда на ней не было сухого места, Винсент обхватил её лицо руками и заставил посмотреть на себя. Так близко, как это было возможно. Его нос едва соприкосался с её носом, и смотря в это уставшее мокрое лицо, на щеки и виски которого упали и прилипли от влаги черные волосы, Винс почувствовал, как что-то внутри вновь упало вниз, облегчая его состояние.

— Боги, я боялся, что больше тебя не увижу, — прошептал он и прижал личико Евы к своему плечу, крепко обжимая тело.

Замок на толстой цепи щелкнул, которым был скован массивный сундук, запрятанный глубоко в душе, куда были сложены чувства. Как же Ева скучала по этим объятиям, по словам, которые обращены к ней, по родным серым глазам, смотрящим именно на нее. Буря прежних чувств вырвалась из сундука, срывая крышку в один миг. Руки Евы поднялись вверх, чтобы обнять Винсента, также сильно прижать его к себе и больше никогда не отпускать! Но рухнули вниз под тяжестью всепоглощающей вины, которая тоже вернулась к ней. Вина за то, что она сделала с ним. С ними обоими. Она старалась забыть это, просто жить дальше, но факт оставался в том, что она никогда не простит себя, не сможет. Оттого только сильнее резало по сердцу его беспокойство. Она не достойна его спасения.