Академия колдовских сил. Салочки с демоном. Книга 1

Ректор мягкой хищной походкой, подтверждавшей его нечеловеческое происхождение, вплотную подошел к Малице и неожиданно ухватил за подбородок, цепко, не позволяя вырваться.

— Ирадос, вы о моей видовой принадлежности осведомлены?

— Да, милорд, — промычала саламандра: сложно говорить, когда у тебя сжаты челюсти.

— Тогда вы наверняка знаете, что никогда, повторяю, никогда нельзя спорить с демоном. Вопросы?

Малица указала на державшую ее кисть. Мол, когда это закончится? Ректор жест проигнорировал и продолжил воспитательную беседу.

Пальцы сжали еще крепче, до боли, отзывавшейся в каждой клеточке тела.

— Теперь об охоте демонов. Или вы уже поняли, Ирадос? Слово «никогда» следует повторить трижды. Приходится прибегать к жестким мерам, если слово ректора не имеет веса у адептов.

У Малицы брызнули слезы из глаз: так больно. Могла бы — она завыла, но скованный мертвой хваткой рот не раскрыть.

— Непедагогично, незаконно, зато действенно, — продолжил лорд, буравя саламандру взглядом. — Сейчас я вас отпущу, Ирадос, и вы все чистосердечно расскажете. Нет — завтра же подпишу приказ об отчислении. Вас и вашего помощника. Да — вынесу обсуждение вашего поведения на преподавательский совет.

Ректор сдержал слово, отпустил.

Потирая челюсти, саламандра понурилась, сгорбилась, мысленно уже примерив платье невесты. Выхода нет, — исключат, значит, замуж. За кого родители велят. До инициации Малица и слова сказать не может.

Призрачная гончая ткнулась в ладонь лорда, требуя ласки. Саламандра в ужасе смотрела на нее и гадала, можно ли шевелиться.

Серебристая шерсть чуть искрилась в темноте, горящие глаза с успехом заменяли магические шары.

Сколько их еще тут в темноте? Неужели Малица попала на Дикую охоту? Но где же особист, где стражники? Они ведь тоже участвуют в облаве на вампира. И что с самим вампиром?

— Лорд шан Теон угрожал расправой отцу, быть может, даже убил его, я не могла сидеть в Академии, милорд. — Саламандра старалась говорить твердо, чтобы голос не дрожал.

Ректор молчал, и, ободренная хотя бы этим и тем, что гончая не увеличивалась в росте, то есть не готовилась напасть, а терлась о бедро хозяина, Малица продолжила:

— Признаю, милорд, я нарушила ваше распоряжение. Можете меня исключить, но меня, и только меня. Я зачинщица, подстрекательница и преступница, недостойная стать ведущей группы. А теперь отпустите, пожалуйста, милорд, мне нужно спасти отца.

Лицо лорда стало жестким. Малица ожидала, он рыкнет, но ошиблась. В тишине ночного поля прозвучало тихое «нет», но по силе воздействия оно превосходило любые крики. Приказ, которому нужно безоговорочно подчиниться.

Велев гончей охранять саламандру, ректор извлек амулет связи и попросил особиста забрать непутевую адептку.

— Да, под охраной, нет, в участок. И глаз не спускать! Шан Теон рядом и попытается убить несостоявшуюся невесту.

Малица приуныла. Мысль о ночи в камере делала жизнь паршивой, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.

— Беспечная девчонка, а не маг! — Закончив разговор, ректор дал волю гневу. — Вы никого не спасете, вас саму спасать надо, Ирадос. Я постарался сделать так, чтобы лорд до вас не добрался, но вы отчаянно прыгаете ему прямо в руки. Хорошо, госпожа тер Ирадос. Отныне вы не адептка Академии колдовских сил и вольны идти навстречу судьбе. Капитан Долан прибудет через десять минут. Беседу вы слышали, мои указания знаете. Всего хорошего, миледи.

Малица вздрогнула и широко распахнула глаза.

«Миледи» в устах ректора страшнее всех угроз. Это означало, что она отныне действительно Малица тер Ирадос, а не адептка Ирадос. Саламандра и забыла, когда ее в последний раз величали по происхождению.

Не хватало еще руку поцеловать!

И вот ректор склонился в церемонном поклоне, обрывая последние нити надежды.

— Я… я нужники драить буду! — выпалила Малица. — После занятий на допфизподготовку ходить, только не надо меня исключать, милорд!

И руки на всякий случай за спину спрятала, хотя лорд и не собирался целовать. Но мало ли? Поклонился ведь.

Ректор хмыкнул, но промолчал.

Тогда саламандра прибегла к самому верному женскому средству — слезам. Увы, ее представление самым наглым образом прервали, зажав рот ладонью. Сначала Малица возмутилась, но потом поняла, наглость лорда оправданна: он спасал ей жизнь.

Саламандра уловила движение периферийным зрением. Просто тень, может, даже от пролетавшей птицы, внимания бы не обратила, если бы ректор злобно не зашипел: «Допрыгались, Ирадос!» А потом отдал команду: «Взять!»

Призрачная гончая превратилась в серебристую точку и разрезала темноту. Вспышка. Утробное рычание, от которого холодеет кровь.

Лорд оттолкнул саламандру, и та, не удержавшись на ногах, плюхнулась на землю. Штаны тут же промокли насквозь, стало очень холодно. Но Малица не обращала внимания на неудобства: теперь и она видела лорда шан Теона. Тот окружил себя фиолетовой пеленой наподобие дождя, и гончая в бессильной злобе силилась ее преодолеть.

Ректор пропал. Сначала это насторожило, но потом саламандра успокоилась. Даже при всей натянутости отношений, лорд не бросит. Во-первых, это нарушение Кодекса магов, где черным по белому написано: нельзя оставлять погибать заведомо слабое существо. Во-вторых, не позволит дворянская честь. Демон демоном, а к женщинам такое же отношение, как у людей. Правда, за исключением одного «но»: только к уважаемым женщинам. То есть к тем, кого не считали пустым местом или существами, подлежащими уничтожению.

— Нет, право слово, не бросил он меня, заклинание невидимости применил, — убеждала себя Малица, вновь начав нервничать.

Некстати, ох некстати вспомнились факты, почерпнутые во время бдения в библиотеке с заданием ректора! С чего саламандра взяла, будто он ее уважает? Она ведь теперь не адептка. Неужели бросил?

Скорей бы уж особист объявился! Когда истекут эти несказанно долгие десять минут?

Малица облизала губы и, сосредоточившись, вызвала огненный меч. Сначала тот вышел полупрозрачным, но саламандра тут же сгустила пламя до нужной плотности. Не сводя взгляда с вампира, она встала, выпрямилась и прищурилась, давая понять: без боя не сдастся. Второкурсники Академии колдовских сил тоже кое-что умеют.

— Ну здравствуй, невестушка! — осклабился шан Теон. — Как видишь, я нашел способ обхитрить собачек.

— Ага, стоять на месте истуканом, — откровенно дерзила Малица, мысленно просчитывая варианты.

Вампир боится призрачных гончих, значит, они способны растерзать даже высшего кровососа. Он ограничен в подвижности, может только поворачиваться. А еще у вампиров чувствительные глаза. Именно поэтому ни один представитель этой расы не встречает рассвет и закат: слепнет и начинает плакать. К сожалению, на огонь это не распространяется, но можно попробовать сымитировать рассвет. А еще выяснить, умеет ли Малица метать ножи.