Академия Космического Флота: Дежурные

«Вернуться в форму». В какую? Божественную, что ли?!

Я чуть быть не фыркнула.

— А-а-а, — протянула глубокомысленно, чтобы сдержать просящиеся наружу эмоции.

— Тебе помочь? — внезапно уточнил он и шагнул вперёд. — Так-так-так, что тут у нас? Подтягивания на гравитроне, ага... Ты сколько весишь?

— Сорок девять, — ответила, чувствуя, что стремительно краснею.

При всех ухищрениях дока я почти не набрала.

— Отлично. Иди сюда, — не моргнув и глазом ответил ларк.

Он что-то переставил в монструозной конструкции и поманил рукой… ну а я, делать нечего, согласилась. Мне показали, куда наступить, как схватиться за турник и…

— У-у-у, противовес надо больше, не справляюсь, — пробормотала сквозь зубы от напряжения.

Хэлу пришлось положить руки на мою талию и поддержать, чтобы я всё-таки подтянулась. Перед глазами заплясали цветные искры, в голове зашумело, руки свело судорогой. Шварх, как же стать сильной, если я такая слабая?..

— Погоди, повиси несколько секунд, я перенастрою… — Хэл отпустил меня и шагнул к стойке.

— Нет-нет, лови-и-и!

Пальцы расцепились сами собой, а в голове со скоростью астероида пронеслась мысль, что сзади другой металлический тренажёр, о который я вот-вот ударюсь затылком. В ожидании пронзительной боли сердце ухнуло не то в желудок, не то в пятки. Миг — Хэл с ловкостью тигра извернулся и очень вовремя поймал мою хилую тушку. Видимо, он сам испугался, так как прижал к себе с такой силой, что ещё чуть-чуть, и у меня снова был бы перелом рёбер.

— Тьфу, Морковка, — произнёс Хальгард, шумно отплёвываясь от волос, но всё ещё крепко сжимая. — Ты что, совсем-совсем подтягиваться не умеешь? А почему косу не заплела?

Я чуть провернулась в кольце рук и набрала в лёгкие воздух, чтобы высказать всё, что думаю о страховке ларка, который в последний момент отпустил, но в эту секунду позади раздался ещё один очень знакомый голос:

— Хальгард, я ждал тебя в зале с беговыми дорожками, но, видимо, не дождусь. У тебя здесь компания поинтереснее нарисовалась.

Хэл медленно опустил меня на пол и убрал ладони с талии. Взгляд Ивеса Ир’сана прожигал насквозь, на губах застыла кривая усмешка. Я бы назвала её презрительной, но вот странность: мне показалось, что она больше похожа на защитный рефлекс при испуге. Ох, и наша поза с Хэлом… ещё более откровенная, чем месяц назад, когда мы столкнулись у шлюза.

Внезапно я почувствовала себя как застуканная на городской свалке девица, которая шарится по помойкам и ищет, что бы съесть: вроде бы никаких законов не нарушила, но стыдно ужасно.

— Прошу оставить в покое кадета Соколову, она моя подопечная, и я запрещаю её тренировать. Любая её травма будет на моей ответственности, — тем временем продолжил Ивес, дёрнув хвостом. — А если у тебя есть лишнее время и энергия, напоминаю, что назначенные часы владения экзоскелетом мы ещё не отработали. В четыре жду у шаутбенахта Шантарро.

Глава 17. Акробатика

Леди Дениз Деро

Курсант девятого года обучения Деро сидела в транспортнике и нервно теребила лямку рюкзака. Три месяца пронеслись для неё словно один миг. Тяжёлая ежедневная работа — браться за внешние манипуляторы и вылавливать трупы из космоса — была сущей ерундой по сравнению с ночными переживаниями и начавшейся бессонницей. Хальгард, чтобы задрали его горилломы, как назло пытался с ней связаться каждый вечер, а когда не получалось — закидывал многочисленными сообщениями. И на первый взгляд, не было в них ничего такого, но Дени чувствовала, что наглый ларк использует любую возможность, лишь бы только поговорить с ней.

«Ремонтники подтвердили, что наша шхуна оказалась действительно переделанным незарегистрированным боевым кораблём. Гассо-Тьен-Тэру выписали благодарность за внимательность его дежурных. Он на радостях не стал вникать в отчёт отдела Экспертизы Брака по твоему скафандру».

«Нашашхуна». Раадши-Харт так писал, будто корабль действительно имел отношение к ним обоим. И отчет по скафандру… Не лень же ему было интересоваться и отслеживать.

«Спасибо».

«Метеопрогноз предупредил о вспышках звезды в системе Пикса. Не забудь взять затемняющие визоры».

«Я всегда беру их с собой».

«А к новому скафандру подходят?» — тут же уцепившись за ответ, уточнил Хэл.

«Ты сам знаешь, что крепление универсальное», — раздражённо написала ответ Дени.

Она прекрасно понимала, что ларк выводит её на разговор, но врождённое воспитание леди требовало ответить. Пускай холодно, но игнорировать совсем было бы неприлично, а Гард этим нагло пользовался.

Да, именно Гард. Так она называла его во снах, так она о нём думала, когда механически выуживала распухшие и закоченевшие тела шестируких мужчин, пострадавших при несчастном случае близ пятого спутника Пикса. Здесь раньше располагались лаборатории, а проживание обеспечивалось путём поддержания искусственной гравитации. Местные сотрудники Системной Полиции, с которыми работала Дени, сообщили, что закоротило управляющий модуль и вовремя не сработала сигнализация, заискрили провода, случился небольшой взрыв. Происходи всё на планете или спутнике с большей гравитацией — обошлось бы, а так купола, удерживающие воздушную смесь, в прямом смысле оторвались от поверхности. Часть персонала успела надеть кислородные маски и привязала себя к зданиям, но, к несчастью, у спутника отказала и удерживающая гравитационная подложка под фундаментами строений. Итог леди Дениз видела перед собой.

Все девяносто дней она переписывалась с командой, обменивалась короткими сообщениями со скучающими у входа в туннель Селвином и Аскеллом, время от времени списывалась с Ивом и даже пару раз интересовалась, как справляется с учёбой новая соседка, но больше всего ей писал несносный Хальгард Раадши-Харт. Даже не будучи физически рядом, он умудрялся по утрам пожелать ей хорошего настроения, а по вечерам уточнить, не нужна ли помощь, прислать сводку с метеопрогнозом или другую ерунду. Но больше всего ларк мучил её по ночам.

Стоило цваргине из аристократического рода закрыть глаза, как ей начинали сниться перевитые, словно канаты, тела, огромные сильные руки, умелые пальцы и фантастические глаза цвета папоротника с вертикальными зрачками. Хэл изводил её каждую ночь. Этот наглый нахрапистый ларк имел совесть приходить каждый раз, как она засыпала, и проделывать с ней такие вещи, о которых в приличном обществе не говорят. Он целовал её живот, скользил языком по чувствительным местам и настойчиво пронзал огромным органом. Сны смешивались с воспоминаниями, что придавало им неподдельную реалистичность. В испарине она просыпалась на мокрых простынях задолго до будильника, судорожно сжимая одеяло, глубоко дышала, чтобы успокоиться, и боялась ложиться вновь.